Андрей Мухлынин - Сезон колдуна

Что-то здесь было неправильно. Я замер, осторожно потянул воздух ноздрями. В лесу пахло сырой землёй, травой, хвоей и тёплым деревом. Здесь были запахи. Иллюзии не пахнут. Я сделал глубокий вдох, приводя мысли в порядок. Где это я, чёрт подери, оказался?!

Что-то зашуршало у меня за спиной. Резко обернувшись, я увидел подошедшую ко мне молодую женщину в белом платье. Она медленно ступала по земле босыми ногами, собранные в хвост чёрные волнистые волосы открывали вид на пару маленьких рожек чуть повыше лба. Её движения, резкие черты лица и фиалковые глаза я узнал бы даже через сотню лет после нашей последней встречи. Сглотнув комок в горле, я произнёс её имя:

— Лючия.

Она молча покачала головой.

— Нет, Виктор. Я лишь сообщение, воспроизводимое через её образ.

— Иллюзия?

Она кивнула.

— А это всё? — я неопределённо махнул рукой, показывая на лес.

— Смоделированное Вневремя, — ответила Люси-иллюзия.

— Что-то новенькое, — пробормотал я, пытаясь припомнить эту технологию. Когда я покидал Ад, там таких ещё и близко не было. Однако я, как След Нарады, делал нечто подобное.

— Да. Мы берём модели растений, животных и ландшафта и помещаем их в ограниченную область первичной пустоты, которая…

— Не надо, — остановил её я. — Обойдёмся без подробностей. Лучше ответь мне на вопрос: зачем?

— Вопрос некорректен, — коротко сказала она.

— Проклятье! — выругался я. — Я что, должен задавать корректные вопросы? Но откуда я знаю, что нужно спрашивать?

— Ты можешь спросить, что я хотела передать тебе.

Я несколько раз моргнул, уставившись на неё.

— Извини. И… что же ты хотела передать мне?

Люси-иллюзия улыбнулась.

— Подарок. И послание.

— А если это не я? В смысле, если послание получит не Виктор Тесла?

— Это исключено, — уверенно ответила она. — Я позаботилась о том, чтобы оно было передано исключительно тебе. К тому же, для других попытка получить моё послание закончится плачевно.

— Тогда… — я тряхнул головой, собираясь с мыслями. — Что ты можешь сказать мне о демоне по имени Дон Маларьа?

Некоторое время Люси-иллюзия «думала», по-видимому, обрабатывая очередной ответ.

— Он должен был доставить тебе послание. Будь осторожен с ним: он наёмник и у него свои методы. Я бы не советовала тебе доверять Маларье — он может втянуть тебя во что-нибудь. К сожалению, у меня не было иного выбора.

Я глубоко вздохнул.

— Поздно пить боржоми… Так что за подарок?

Ничего мне не ответив, она подошла ближе и, приподнявшись на цыпочках, поцеловала меня. С минуту я смотрел на неё, а потом эмоции захлестнули меня с головой. Голова закружилась, тело налилось свинцом и стало непомерно тяжёлым. Позабыв, что передо мной просто иллюзия, я упал перед ней на колени и, уткнувшись лбом в её живот, проговорил:

— Люсь… Ты не представляешь, как я устал… Я запутался… Я бежал, думая, что так надо, я был уверен в этом, но, снова увидев тебя, сомневаюсь. Мне кажется, я схожу с ума. Я думал, что не превратился в чудовище, но все только и твердят мне обратное. Помоги мне.

Люси подняла мою голову и тихо, мягко сказала:

— Виктор, ты тот, кто ты есть. И не важно, где ты — я знаю, что в тебе всегда останется частичка того человека, которого я знала. Человека, не чудовища. Пожалуйста, пообещай мне одну вещь.

Я кивнул.

— Виктор, если ты любишь меня, прошу, не… — она запнулась, — возвращайся.

Изображение дёрнулось. На какое-то мгновение оно сменилось, и вместо белого платья на Люси появилась совершенно другая одежда: чёрная кожаная куртка и камуфляжные штаны. Её волосы были собраны в хвост, левая рука перевязана и закреплена бинтом, накинутым на шею, а на лице красовался тёмный синяк. Звуки леса перекрылись шумом, похожим на помехи по рации.

Но всё это исчезло, едва появившись.

— Критическая ошибка, — констатировала Люси-иллюзия. — Подготавливается аварийное завершение.

Я вскочил на ноги и потребовал:

— Когда было создано сообщение? Как давно? Отвечай!

— Восемьсот восемьдесят два дня, — ровно ответила иллюзия перед тем, как растаять в воздухе.

Я остался один в лесу.

Где-то вдали, на границе тумана мне почудился женский силуэт. Потом ещё один, и ещё, до тех пор, пока я не оказался окружён копиями Люси. «Не… возвращайся», — твердила каждая из них, повторяя это всё громче и громче. Их голоса слились в непрерывный гул, я схватился за ствол ближайшего дерева и, оттолкнувшись ногами от земли, полез вверх. Такая мелочь, как гравитация, слабо волновала меня в тот момент.

Достигнув вершины высоченной сосны, я встал на показавшуюся крепкой ветку и посмотрел по сторонам. Отсюда лес был уже не так бесконечен, как казалось снизу. Видневшаяся вдалеке малиновая дымка, становилась ярче и плотнее, стремительно приближаясь с каждой секундой. Не прошло и полуминуты, как она окутала меня, принеся с собой холод октябрьского ночного воздуха. Дерево подо мной исчезло, и я начал падать. Видимо, это и было «аварийным завершением». Мне следовало подумать о том, что, поднявшись во Вневремени, я окажусь на той же высоте, когда вернусь в обычный мир. Чувства вновь подвели меня.

Мне казалось, что я падаю слишком долго. Ветер шумел в ушах, земля, ставшая видимой в тающем тумане, стремительно приближалась. Вскоре я увидел внизу огромную, жирно нарисованную белым мелом печать, посреди которой лежала Ева. За пределами печати ползал раненый Икрамов. Он держался за одно плечо и никак не мог подняться на ноги.

Ещё я увидел, что вокруг Ниязова, собралось, должно быть, не меньше сотни чертей. Рядом с ним они даже не пытались скрываться, их копошащаяся масса была похожа на тёмную жижу, готовую разорвать любого, кто сунется к ним во время совершения ритуала.

Я не имел возможности надеть защитный амулет, однако теперь у меня было кое-что получше. Вытянув левую руку, я мысленно позвал меч, оставленный мне Доном. Через пару секунд его холодная ребристая рукоять оказалась у меня в ладони. Сжав её покрепче, я направил свою магию в меч. Если я всё правильно понял, то он должен был подействовать как некое подобие отводящего канала, используя магию своего владельца как свою собственную, а это освобождало меня от необходимости призывать своё оружие.

Жёлтое пламя охватило клинок, я направил его остриём вниз и, едва коснувшись ногами земли, со всей силы вогнал меч в асфальт. Мелкие камни полетели во все стороны, яркий горячий свет, поднявшийся на несколько метров над землёй, образовав купол, буквально смёл чёртей, разрывая их на куски. Выдернув меч из земли, я одним рывком переместился к центру печати, где Ниязов уже занёс над Евой изогнутый нож, и, выхватив Снеговскую, отнёс её подальше.

Она открыла глаза и посмотрела на меня одурманенным взглядом.

— Тесла, — вяло пробормотала Ева, — ты что, с неба свалился?

— Пространство не такая уж важная штука, — ответил я. — Если, конечно, у тебя достаточно способностей.

Она слабо улыбнулась и подняла правую руку, показывая мне длинный тонкий разрез, из которого сочилась кровь. Я перевёл взгляд на Ниязова. Он ещё не понял, что произошло, но заклинание уже было приведено в действие. Нож всё же полоснул Еву, капли её крови попали на символы печати. Оставалось только завершить обряд.

Осторожно отпустив Снеговскую, я достал из внутреннего кармана записную книжку и поднял её, показывая Ниязову. Глаза колдуна расширились, он выронил нож и сгорбился.

— Всё кончено! — крикнул я ему. — Ремесло получит тот, кто первым коснётся книжки. Я держу её, мне осталось только подойти ближе. Ты проиграл. Но даже при всём том, что ты сделал, ты не враг мне, и я не хочу драться. Уходи.

— Не могу, — ответил Ниязов. — Я не имею права уйти. Я не могу отдать тебе эту силу… Зачем она тебе?

— Затем же, зачем и всем. Зачем она была нужна твоим помощникам, которых ты перебил. Я просто хочу больше силы. Признай, ты не сможешь справиться с тем, что заключено в этой чёртовой записной книжке. Оно разрушит тебя.

Он с вызовом и гневом посмотрел на меня.

— Моя дочь умирает, и все говорят, что ничего нельзя сделать! Но тогда, в девяностых, я встретил нечто такое, что перевернуло мою жизнь. Я тогда впервые увидел колдуна. Настоящего. Почти всесильного. Как думаешь, насколько нужно отчаяться, чтобы поверить в магию и заключить договор с тёмными силами? Я отчаялся ровно настолько. И когда я понял, что кто-то отобрал у того колдуна Ремесло и заключил её в некий сосуд, я чуть с ума не сошёл. Мне стоило огромных трудов узнать, что за обряд они провели, и ещё больших — узнать, как его обратить. Да, я воспользовался помощью всяких отбросов волшебного мира, чтобы найти участников обряда и убить их. Эти люди, Тесла, были самой настоящей падалью, монстрами, изображавшими невинных овечек. Я не хотел убивать их, но они просто не согласились бы окропить своей кровью печати. Теперь я в шаге от завершения. От лекарства для дочери. Если и это мне не поможет, то я смирюсь… Но ещё есть надежда, а значит, я дойду хоть до самой Преисподней ради своего ребёнка. И никто, слышишь, никто меня не остановит!