Юсеф эс-Сибаи - Мы не сеем колючек
Загрохотал трамвай, раздался пронзительный свисток кондуктора. Из-за угла выехала коляска с запоздалыми гуляками и лихо развернулась возле итальянской церкви. Экипажем правил молодой человек, рядом с ним сидела смеющаяся девушка с распущенными волосами. В коляске дремал другой парень. Заметив одинокую фигуру Сейиды, они остановились.
— Эй, проснись! — крикнул возница. — Нравится тебе эта?
— Ты о ком? — переспросил тот сонным голосом.
— Экая простушка! Служанка, да и только! — заметила смешливая девушка.
— Ничего, гурии будут в раю!
— И то верно, — согласился дремавший и открыл дверцу коляски. — Садись, красавица!
Что тут особенно раздумывать? Выбирать не приходится. По крайней мере, дадут денег, можно переночевать под крышей… И Сейида села в коляску…
Теперь юноша мог разглядеть ее поближе. Сейида, без сомнения, приглянулась ему. Он привалился к ней плечом и опустил руку на колено. Сейида невольно отстранилась.
— Ты чего это? — удивился юноша.
— Просто так, случайно… — спохватилась Сейида.
Коляска летела пустыми улицами в сторону Шобры[27]. Вскоре подъехали к небольшому особняку, прятавшемуся в глубине густого сада. Возница обернулся к приятелю:
— Эй, Тауфик, ступай с девушками в дом, а я поставлю лошадь.
Сейида и веселая незнакомка пошли за своим проводником… Рядом с этой женщиной в шикарном платье, плотно облегающем фигуру, в дорогих туфлях на высоком каблуке Сейида чувствовала себя замарашкой. Та в свою очередь окинула взглядом старенькую одежду спутницы (еще подарок Самихи!), и насмешка в ее глазах немного приугасла — даже под этим нескладным нарядом угадывалось красивое, стройное и сильное тело.
Тауфик открыл дверь, и они вошли в небольшую комнату. На столе стояли остатки ужина, пустые бутылки из-под пива. Появился хозяин — тот, что правил коляской, — и, увидев неубранную посуду, воскликнул:
— Чтобы черти побрали этого Сабира! Сто раз твердил ему: убирай за собой — и все без толку!
«Может, меня просто позвали сюда прибраться?» — мелькнуло в голове у Сейиды. Дай бы бог! И она взялась было за посуду, но Тауфик схватил ее за руку:
— Ты что это собираешься делать?
— Приберу немного…
— Выдумала тоже!
Он потянул Сейиду в другую комнату.
— Куда торопишься? — насмешливо поинтересовался хозяин. — Ты ведь от нее чуть не отказался! Может быть, сначала пропустим по рюмочке?
— Я и так захмелел. — Тауфик обнял Сейиду. — Ну их совсем, королева, пойдем отсюда! А то мне рано вставать, я ведь чиновник, человек подневольный: есть дело, нет ли, все равно являйся в присутствие.
Сейида молча последовала за ним в другую комнату. Едва они переступили порог, как Тауфик принялся ее целовать.
— Сначала заплати! — отстранилась Сейида.
— Успеется…
— Нет, так я не согласна.
— Вот какая недоверчивая! А я-то принял тебя за простушку…
Он потянулся к пиджаку, валявшемуся на кресле, порылся в кармане и раздраженно бросил серебряную монету. Сейида подняла ее с пола — пять пиастров! Видишь, Сейида, это уже не жалкая плата Аббаса! А не попробовать ли спросить еще?..
— И всего-то?
— Разве мало?
— Конечно.
Тауфик снова полез в карман.
— Ладно, держи…
Сейида взяла еще одну монету… Десять пиастров! Итого пятнадцать! Если бы она не доверилась Алляму, а брала с него деньги, давным-давно бы уж разбогатела!..
Проснувшись, Сейида долго не могла понять, где находится. Ее платье валялось на полу, в комнате никого не было… Она оделась и вышла в гостиную. За столом сидела ночная незнакомка и пила чай. Поздоровавшись, Сейида спросила:
— А где юноши?
— Давно ушли.
— И оставили нас одних в доме?
— А что такого?
— Теперь придется их дожидаться…
— Зачем? Захлопнем дверь и уйдем.
— Куда?
— Каждая к себе…
К себе!.. Если бы нашлось хотя бы одно место в мире, где Сейида могла почувствовать себя дома! Куда идти?.. У кого искать помощи и сострадания?..
— Пойдем-ка, уже поздновато, — поднялась незнакомка.
— Ты сейчас куда? — спросила Сейида.
— Домой.
— У тебя есть дом?
— Разумеется!
— А у меня нет. Я сирота…
— Ну, ты и шутница! — рассмеялась собеседница. — И в моем доме меня не родственницы ждут!
— Не понимаю.
— Послушай, хватит разыгрывать, у кого ты работаешь?
— Ни у кого.
— Одна промышляешь?
— О чем ты?.. — растерялась Сейида.
— Перестань придуриваться! Тауфик мне сказал, что ты птичка пуганая — деньги вперед потребовала!
— Это верно…
— Значит, профессионалка.
— Ничуть, в первый раз!
— Побереги свои сказки для клиентов.
— Я боялась, что обманет.
— Что же ты делала ночью на улице?
— Я поссорилась с мужем… и меня выгнали из дому.
— За что же?
— Я потребовала развода.
— Муж обманул?
— Да. И еще тратил мои сбережения на другую женщину!
— Думаешь так поправить денежные дела? Не больно тут разживешься…
— Все равно, лучше получать деньги, чем приплачивать собственному мужу, да еще терпеть унижения!
— Так уж устроен мир… Кстати, как тебя зовут?
— Сейида.
— А меня Люхез. Где твои родители, Сейида?
— Умерли.
— И никого нет?
— Никого.
— Как же ты жила до замужества?
— Работала служанкой.
— Хочешь, пойдем со мной.
— А меня возьмут?
— Отчего же нет!
— Скажи, ты довольна своей работой?
— Каждому свое… Кто ходит вдоль, а кто и поперек…
— Ну что ж, я согласна.
— Тогда пойдем.
И вслед за своей новой знакомой Сейида вышла из особняка.
Глава 29
Случайные подруги трамваем добрались до сумрачного, грязного квартала.
Старая лестница с выщербленными ступеньками, начинавшаяся неподалеку от остановки, вела наверх в переулок, стиснутый обшарпанными, унылыми зданиями. От этого безрадостного, уродливого места веяло такой безысходностью и отчаянием, что у Сейиды невольно сжалось сердце. Куда она идет? Что ждет ее за этими серыми, безобразными стенами?
Сейида решительно вскинула голову — хуже того, что ей пришлось пережить, быть не может. А здесь как-никак она будет независима. Правда, цена этой независимости кажется непомерной, но разве хоть что-нибудь с самого детства доставалось ей дешево?..
Они ныряли по извилистым переулкам, которые отличались друг от друга лишь названиями. Нижние этажи старых угрюмых домов занимали лавки, двери которых в эти дневные часы были закрыты металлическими шторами. На подоконниках второго этажа, лениво переговариваясь через улицу, сидели непричесанные заспанные женщины в прозрачных ночных рубашках.
Хозяева кофеен и баров уже расставляли стулья, поливали водой тротуары и мостовую. Кое-где перед лавками сидели мужчины, покуривая кальян.
Люхез остановилась перед каменным домом с маленькой кофейней в первом этаже. В тесном заведении не хватало места, и несколько столиков стояли прямо на тротуаре. Девушки направились к лестнице, ведущей на второй этаж, но путь им преградил рослый мужчина в белой чалме с желтыми полосами и простой галабее, из-под которой выпирал толстый живот. В вырезе галабеи виднелся пестрый жилет, украшенный золотой цепочкой от часов. Мужчина громко кашлянул и радушно приветствовал старую знакомую:
— Доброе утро, госпожа Люхез!
— Здравствуй, Абу Зейд!
Обладатель жилета уставился на Сейиду. Видно было, что ему нелегко придумать продолжение разговора. Наконец он нашелся:
— Где пропадала?
— У клиента, — ответила девушка, пытаясь обойти Абу Зейда.
— На дому? — продолжал тот, не двигаясь с места.
— Ну да…
— А это кто такая?
— Подружка, — ответила Люхез, не вдаваясь в подробности.
— Честь для нас! — осклабился Абу Зейд и протянул руку Сейиде. Той ничего не оставалось делать, как подать свою. Неуклюжий кавалер крепко пожал ее и не спешил выпускать.
— Добро пожаловать! Как звать-величать?
— Сейида.
— Красивое имя!
— С кем это ты болтаешь, Абу Зейд? — раздался сверху недовольный голос.
Люхез заторопилась:
— Пусти, ведь это хозяйка!
— Ну и что? — спросил он с деланным безразличием.
— Сам должен понимать! Не маленький…
— А разве запрещается приветствовать гостей?
— Эй, Абу Зейд! — снова раздалось сверху.
— Чего тебе? — неохотно откликнулся мужчина. — Что ты меня без конца дергаешь?!
На лестнице послышались тяжелые шаги, и появилась дебелая женщина — бандерша Тавхида. Увидев Люхез, она накинулась на нее с вопросами, не давая ни малейшей возможности вставить хотя бы одно словечко:
