Всеволод Кшесинский - Страсти по Вечному городу
Когда протискивался между мерседесом и забором, черный кролик… Впрочем, шерсти на нем уже не было, потому что кролик был покрыт румяной хрустящей корочкой. Так вот этот монстр высунулся из-под колеса и скорчил гримасу. Я остановился. Странно, не могли же у меня от одной затяжки начаться галлюцинации. Снова посмотрел на колесо. Кролик смылся.
Всё, к морю. К морю. К морю.
Я выбежал на улицу.
— Куда тебя понесло? — услышал я Лёкин голос. — Море в другой стороне.
Я обернулся. Джованни и Лёка Ж. стояли посреди дороги и смотрели на меня с сожалением. Или мне это показалось? Они дождались, пока я направлюсь к ним, развернулись и пошли вперед. Я молча поплелся следом.
Джованни спросил меня по-английски, чем я занимаюсь. На чистом итальянском я гордо ответил, что работаю писателем. Джованни восхитился и по-английски поинтересовался, что я буду им читать. Почему я должен что-то читать? Я же не актер! Джованни перевел сам себе на итальянский: «Attore». Лёка Ж. вмешалась: «Нот эн эктор!» — и объяснила, что я работаю редактором в издательстве «Garden and…». Тут она запнулась, поскольку не знала, как сказать «огород» по-английски. «Orto», — подсказал я по-итальянски. «Сева работает садовником?» — удивился Джованни на английском. Я по-русски возмутился: «Нет, инженером человеческих душ!»
Джованни вконец запутался. Он погрузился в размышления, затем воскликнул:
— О, ай андестенд! — и выдал свою логическую цепочку: я инженер, который работает садовником и пишет о душе.
— А я пою! — сообщила Лёка Ж.
Беседа зашла в тупик.
Тем временем мы вырулили узкими закоулками к морю. Вид мрачно-зеленого водного пространства, желтеющего под пенистыми волнами у берега, вызвал у меня неадекватную реакцию. Я бросился укрощать волны, на ходу скидывая обувь и одежду, пока не остался в костюме Адама до изгнания из рая. После этого я ринулся в бурлящие волны, но они оттолкнули меня назад, засыпав песком лицо. Я нащупал ногами дно, протер глаза и снова атаковал. Волны опять пнули меня к берегу…
С пятой попытки мне удалось преодолеть сопротивление моря и отплыть, но не надолго. Большая волна подхватила меня и снова вынесла на мокрый песок. Я упал навзничь и наслаждался прохладой. Борьба с водной стихией основательно меня взбодрила, и я готов был к новым подвигам.
Лёка Ж. и Джованни склонились надо мной.
— Оденься, морж, — сказала Лёка Ж., протягивая мне одежду.
Джованни присвистнул, помог мне подняться и натянуть одежду на облепленное песком тело.
— Я и не знала, что ты такой… мускулистый, — заметила Лёка Ж.
Одежда намокла, песок больно терся об кожу. Я сразу почувствовал, что сильно замерз, и предложил поскорее отправиться обратно.
Лёка Ж. и Джованни не возражали. Мы вернулись к коттеджу и снова сели за стол в беседке. Джованни скрылся в квартире. Итальянцы сгруппировались у жаровни. На столе стояла выпитая наполовину бутылка вина. Я налил себе и Лёке Ж., поставил бутылку обратно. Ее тут же забрал какой-то итальянец и унес к компании у барбекю.
Начался ливень, на площадке под беседкой тут же образовалась большая лужа, в которой косой дождь пускал пузыри. Итальянцы убежали в квартиру. В колонке громко заиграло что-то лирично-ритмичное в духе саундтрека фильмов Ксавьера Долана. В окне тут же появился Джузеппе, который убавил громкость. Едва он ушел, гости сделали музыку еще громче. Джузеппе снова появился. Теперь он использовал обсценную лексику:
— Che cazzo?
Гости убавили звук и попритихли. Дождь кончился. Вся честная компания высыпала из квартиры в беседку. Джованни и Джузеппе среди них не было. Паоло принес кофейник и граппу с кофейным ликером. Паола — фаянсовые кружки. Паоло стал разливать кофе, нам не предлагал. Я дрожал от холода.
— По-моему, нам пора, — сказал я Лёке Ж. — Спроси у Джованни, как найти электричку или взять такси.
— Ты прав, — согласилась Лёка Ж. — Пойду разыщу его.
Лёка Ж. ушла. Паоло обратил внимание на мою дрожь и спросил, хочу ли я кофе. Я отказался. Молча взял пластиковый стакан, плеснул туда не жалеючи кофейной граппы и начал медленно пить. Итальянцы были сильно удивлены. Они добавляли граппу в кофе по несколько капель. Что ж, теперь буду пить, пока мне не объяснят, как вернуться домой. Я выпил стакан залпом и налил еще. Паола забрала бутылку с граппой, нацедила себе в кофе и оставила у себя, на противоположной стороне стола. Я выпил стакан, перегнулся через стол, забрал бутылку и налил себе еще. В воцарившейся тишине было слышно, как с крыши беседки падают капли на мягкую траву.
Лёка Ж. вернулась, держа Джованни под левую руку. В правой у него был черный кейс с круглой красной жестянкой у ручки, на ней виднелись пять пиковых карт и желтая цифра «5» — точь-в-точь, как на марихуанорезке. Вид у Лёки Ж. был таинственный.
— Я обо всем договорилась, — загадочно сказала она мне. — Угадай, что предложил Джованни?
— Трахнуться, — ответил я и выпил очередной стакан граппы.
— У тебя одно на уме! — рассердилась Лёка Ж. и язвительно сообщила: — Нет, до этого дело пока не дошло. Поехали, я по дороге расскажу.
— Всем пока, я классно повеселился! — попрощался я с гостеприимными итальянцами, не помню на каком языке, и нетвердой походкой двинулся на выход.
Джованни положил кейс в багажник своей тачки и сел за руль. Паоло устроился на переднем сиденье, мы с Лёкой Ж. — назад.
— Джованни предложил нам жить у него. А еще он дал мне денег, чтобы я вернула долг Гарику, — затараторила Лёка Ж. — Заедем в квартиру. Я соберу вещи, отдам деньги и ключи — Гарик приедет в восемь, — а потом Джованни отвезет нас к себе. Правда, здорово?
Граппа в пластиковой бутылке соблазнительно выглядывала из кармашка сиденья передо мной.
— Желаю удачи, — мрачно сказал я и спросил у Джованни, могу ли я взять граппу.
— Вэри стронг! — предупредил он.
— Знаю, — заверил я и присосался к бутылке.
— Ты что, не хочешь жить у Джованни? — вернулась к разговору Лёка Ж.
— Не хочу, — ответил я.
Джованни неодобрительно посмотрел в водительское зеркальце на то, как я безбожно уничтожаю его бесценную виноградную водку. Плевать…
С граппой обратный путь пролетел незаметно.
Так же незаметно я оказался в квартире перед собранными чемоданами Лёки Ж. Моя сумка тоже была упакована.
— Ну и что мне теперь делать с этим «Дошираком»? — услышал я Лёкин голос.
Я сфокусировал взгляд и обнаружил, что Лёка Ж. скорбно показывает Джованни содержимое своего второго чемодана. Джованни усмехнулся и сказал:
— Выкинь их на хрен.
— Может, лучше бомжам отдать… — предложила Лёка Ж.
— Что они тебе сделали? За что ты хочешь их отравить? — засмеялся Джованни, активно жестикулируя.
Интересно, когда он успел так хорошо освоить русский?
На кухонном столе я увидел все еще недопитую бутылку мартини, подошел к ней и открыл.
— Сева, тебе хватит! — крикнула Лёка Ж. и бросилась ко мне.
Пока она вырывала у меня бутылку, я успел сделать несколько больших глотков и облился. Вытер ладонью лицо и почувствовал, как слипается кожа.
— Иди умойся, — раздраженно сказала Лёка Ж.
В домофон позвонили.
— Ну наконец-то, — вздохнула она и пошла к домофону.
Я отправился в ванную. Разделся и встал под холодные струи воды. Освежившись, вернулся в гостиную, где застал Гарика и Джованни за любопытной беседой.
— Думаешь, он ее брат? — говорил Гарик. — Он ее хахаль!
— Amasio? — повторил я вслух почему-то по-итальянски.
И не успел опомниться, как мой кулак, совершенно независимо от моего волеизъявления, двинул Гарика по скуле. Пальцы хрустнули и заныли. Гарик покраснел, побледнел, побагровел. Наверняка он ответил бы, если бы не Джованни, который тут же оттащил меня к двери, и Лёка Ж., влепившая Гарику пощечину.
— Это тебе. Бонус, — сказала она, вывалив на пол упаковки «Доширака». — Ключи и деньги на столе. Не забудь пересчитать.
Джованни вывел меня и Лёку Ж. из квартиры, усадил в лифт и дружелюбно улыбнулся.
Мы спустились, вышли из подъезда и навсегда покинули чудесный двор дома на виа Кальтаджироне.
Оказавшись на воздухе, я постепенно пришел в себя. Поэтому, когда мы погрузились в «альфа ромео», где нас ждал Паоло, я знал, куда еду и попросил Джованни отвезти меня на улицу Наполена III. Он кивнул.
— Куда это ты? — настороженно спросила меня Лёка Ж.
— В гостиницу. Я снял номер, — объяснил я.
— Двухместный? — уточнила Лёка Ж.
— Да, — ответил я.
Лёка Ж. замолчала. Мне тоже больше не о чем было говорить.
Так, молча, мы доехали до гостиницы «Алессандро».
Я взял свою сумку, попрощался с Джованни и Паоло. Лёка Ж. вышла из машины и встала рядом со мной посреди тротуара между убогим обшарпанным отелем и серебристым «альфа ромео».
