Хелен Филдинг - Причина успеха
– Да. – Еще минута молчания.
– И можно спросить почему?
Я поведала ему свой план. Я собиралась попасть на рейс Эль-Даман – Лондон завтра утром. В Лондоне я сделаю все возможное, чтобы история попала в газеты, и попытаюсь убедить известных людей выступить в свою поддержку. В идеале я намеревалась попасть на телевидение. Таким образом мне удастся собрать достаточно средств или найти спонсоров, которые немедленно зафрахтовали бы самолет и отправили в лагерь необходимое продовольствие.
– Ты уверена, что это возможно сделать за такой короткий срок? А знаменитости согласятся делать то, что ты скажешь?
– Ох, не знаю. – Я угрюмо уставилась в чашку. – С некоторыми из них я была хорошо знакома. Может, и получится. В любом случае это единственный способ быстро собрать средства. Что мне терять?
– Извини, я, наверное, задаю слишком много вопросов. По-твоему, сейчас разумно покидать лагерь?
Естественно, если я решу поехать в Лондон, меня вышвырнут в два счета. Поэтому я сказала Мухаммеду, что сама подам на увольнение. Если мой план сработает, в “Содействии” наверняка согласятся принять меня обратно. У нас есть еще три недели до массового наплыва беженцев. Лагерь хорошо организован, и с помощью Мухаммеда Генри вполне справится. Если все получится так, как я планирую, я смогу вернуться сразу вслед за благотворительной помощью.
Мухаммед задумчиво изучал тлеющие угли.
– Что ты думаешь?
– Корабль не придет через десять дней, – сказал он.
– Нет.
Он снова задумался. Его щеки сильно впали.
– Думаю, ты права, нужно попробовать. Я расслабилась.
– Спасибо.
Но Мухаммед все еще смотрел на угольки, и тут я вспомнила о его подруге, Худе Летей. Надо было сразу ему сказать.
– Помнишь, когда ты был болен, ты просил меня найти женщину. Худу Летей? – спросила я.
– Ты ее не нашла.
– Нет.
Он с несчастным видом поднялся и поставил сахар на полку.
– Среди беженцев не было жителей Эзареба. Они сказали, что голод еще не добрался до больших городов. Извини.
– Нет, это хорошо. – Он обернулся – его лицо снова стало спокойным. – Значит, она в безопасности. А теперь ты должна набраться сил и выполнить задуманное.
– Что тебе привезти?
– Ну... не знаю, может, пятьсот тонн еды?
– Я имею в виду лично тебе. Он задумался.
– Книжку “Гамлет”.
– Собираешься принять участие в этом телеспектакле?
Он громко захохотал.
– Может быть. Я должен думать о своих зрителях.
Все собрались за завтраком. Бледные, измученные лица. Я рассказала им, что собиралась делать.
– Это забота ООН, – произнесла Шарон. – Конечно, хорошо, что ты пытаешься помочь. Но что ты сможешь сделать? Несколько мешков зерна и кинозвезды, обнимающие африканских детей, нас не спасут.
– Если удастся быстро организовать поставку, мы спасем хоть кого-то, – сказала я.
– У нас тяжелые времена. Представляешь, что случится, если по лагерю будут расхаживать знаменитости? – Шарон скорчила рожу. – Кошмар какой-то.
– А по-моему, стоит рискнуть, – сказала Линда.
– Что мне терять?
– Ты нужна нам здесь, – произнесла Сиан.
– Как долго тебя не будет? – с надеждой спросила Линда.
– Может, три недели. Вы без меня справитесь?
– Конечно, старая кошелка, – сказал Генри. – Не волнуйся. Мы все умрем организованно. – Пессимизм был не в характере Генри. – Ну, мы и так умрем, если у нас кончится еда и лекарства, – добавил он.
– Вот именно, – сказала я. – Вам не кажется, что более разумно хотя бы попытаться раздобыть продовольствие?
– Что скажут в “Содействии”? – спросила Шарон. – Ты потеряешь работу. Что, если тебе не удастся уговорить этих кинозвезд?
– Я все-таки рискну.
О'Рурк подозрительно молчал, уставившись в чашку с чаем.
– Ну, старушка, если у тебя получится, это будет потрясающе, – сказал Генри. – Если нет – будешь выглядеть полной идиоткой.
– Рози, дорогая, по-моему, это чудесная идея, – прощебетала Бетти. – Просто супер. Когда сомневаешься, надо действовать, а не сидеть без дела, вот что я всегда говорила. К тому же я вспоминаю Марджори Кемп из лагеря Уолло. В восемьдесят четвертом году они шесть месяцев пытались добиться помощи, крича о голоде на каждом углу, и что получили? Ничего. Только когда они попали на Би-би-си, лед тронулся. Если к нам приедут знаменитости, мы сможем оказать им достойный прием. К тому же они наверняка смогут ггривезти кое-что и для нас. Попроси, чтобы привезли брюссельскую капусту.
О нет! Я представила себе, как Бетти приветствует знаменитостей, и чуть не передумала ехать.
Когда я собирала вещи, в хижину зашел О'Рурк.
– Мне кажется, тебе лучше остаться, – сказал он.
Я посмотрела на него.
– Почему?
– Послушай, я не думаю, что ты безответственная. Я знаю, у тебя есть причины. Ты здесь всё очень хорошо организовала. Они продержатся еще несколько недель.
– Так в чем дело? Он почесал затылок.
– Думаешь, тогда мы ничего больше не добьемся от ООН и финансирующих организаций? – спросила я.
– Нет, скорее даже наоборот. Им будет стыдно.
– Так в чем же дело, во имя задницы?
Он улыбнулся – на секунду, – но его лицо сразу же приняло серьезное выражение. – Мне не нравится твоя идея по поводу звезд шоу-бизнеса. Не думаю, что мы должны позволить знаменитостям разгуливать по Сафиле.
– Почему нет?
– Потому что само понятие “знаменитость” – полный абсурд. Это лишь доказывает людскую наивность.
– Но знаменитости в этом не виноваты.
– Знаю. Просто весь мир сошел с ума. Люди воображают, что можно достичь непомерной славы и богатства, как знаменитости. Поэтому и платят за то, чтобы прочитать о своей мечте в желтой прессе. Но причина, по которой знаменитости достигли всего, что у них есть, как раз в том, что люди соглашаются платить, чтобы посмотреть на них и прочитать о них. Это бессмысленно.
– Но звезды жертвуют огромные суммы на благотворительность.
– Да ладно тебе! Еще неизвестно, кто кому помогает. Благотворительность – всего лишь составная часть имиджа. Это модно.
Мы стояли в противоположных концах хижины, лицом друг к другу. А я-то надеялась, что он меня поддержит!
– Полагаешь, я об этом не думала?
– О чем ты думала?
– Мне кажется, существует очень тонкая грань, – сказала я. – С одной стороны, знаменитости помогают голодающим, но, с другой стороны, голодающие очень даже помогают знаменитостям.
– Нельзя так рассуждать. Посмотри хотя бы на наш лагерь – у каждого из нас были свои причины оказаться здесь, совсем разные причины. В любом случае у тебя вряд ли что-нибудь получится – слишком мало времени.
Пожалуй, в этом он был прав.
– Это не идеальный выход из положения, но какая разница, если у нас будет еда?
– Это вопрос человеческого достоинства. – Он потер шею. – Мы с тобой понимаем, что пропасть, разделяющая Европу и Африку, должна уменьшиться. Но этого не происходит. Западные кинозвезды, разгуливающие по мертвым полям и опустошенным голодом деревням, – вопиющее свидетельство этой пропасти. Это все равно что сказать: “Эй! Нас все устраивает. Мы дали вам немного денег и можем спать спокойно”. Это ложь, средство для успокоения больной совести.
– По-твоему, лучше вообще ничего не делать?
– Может, нет, а может, да – если верить, что знаменитости делают большие пожертвования, но на самом деле эти пожертвования ничтожны.
– Они могли бы спасти Либена Али.
– Его жизнь без Хазави ничего не стоит. – Он увидел, как я изменилась в лице. – Извини. Но благотворительные концерты с участием знаменитостей всегда, по определению, устраиваются слишком поздно. Они скорее реакция на случившуюся катастрофу. И ты это знаешь.
– Не всегда. Может, на этот раз все будет по-другому. У нас есть еще три недели. Может, мне удастся внушить им, что потом будет слишком поздно.
Он посмотрел на меня и покачал головой.
– Ты такая наивная.
– Это ты наивный. Так устроен мир. Мы не можем ничего изменить. Люди прислушаются к знаменитостям.
– Почему бы тебе просто не найти спонсора и не зафрахтовать самолет? Необязательно поднимать на ноги весь мир шоу-бизнеса.
– Потому что не только Сафила нуждается в помощи. А другие лагеря? Если нам удастся привлечь телевидение, правительства вынуждены будут предпринять ответные действия.
Он покачал головой.
Я отвернулась и продолжила собирать чемоданы. Его присутствие меня смущало.
– Мне нужно собираться.
– Хорошо, – сказал он и вышел.
Я села на кровать и задумалась. В его словах был здравый смысл, но я не видела другого выхода из сложившейся ситуации. Самое важное сейчас – срочно организовать поставку продовольствия. Но все же мне не нравилось, что он настроен против моей поездки.
В дверь постучали. Это опять был О'Рурк. Он принес фотографии из Кефти и наши записи.
