Андрей Бондаренко - Беглец и Беглянка
— Ам-м-мариллисы, — с трудом выдыхает Дашин голос.
— Пусть так. Не спорю, на…. А еще на ветках кустов спелые ягоды, на, висели. Меленькие и светло-жёлтые. Мне про них бабушка рассказывала. В стойбище, на. И как из них варить заветный «шаманский» напиток.… Раньше наши ительменские шаманки (шаманов-то у нас и нет, практически), всегда — прежде чем камлать — пили «нами», на. Пили, а после этого часа два-три лежали неподвижными. Всякие интересные сны, на, смотрели. С Духами разговаривали и советовались. А после этого просыпались, вставали и камлали, на…. Ну, пока вы древнее Капище рассматривали, я ягодок и набрал. Просто так, на, набрал. Без каких-то дальних и коварных задумок. Или же почти без них, на…. А потом атаманша сказала, что вы идёте в Палану. Опаньки, на, думаю. Нельзя мне в Палану. Никак нельзя. Накуролесил я там по молодости. Прилично, на. Нельзя мне там появляться. Или посадят, на. Или, что вернее, убьют…. Вот, всё и совпало. «Нами» и Палана, я имею в виду, на…. А тут ещё и сто пятьдесят тысяч баксов. С ними-то, на, я не пропаду. И с Камчатки обязательно выберусь. И вообще, на…. Извини, атаман, но придётся вас пристрелить. А то, на, оклемаетесь через пару часиков, да броситесь в погоню. Догоните, скорее всего. С таких шустрых станется, на. Не буду, пожалуй, рисковать…. Заметь, Красава, на, я и здесь всё сделаю по-честному. Другой — на моём месте — мимо Дашутки бы не прошёл. Ни за что. Очень, уж, аппетитная девица, на. Даже с обритой черепушкой…. Сперва трахнул бы. Раза, на, три-четыре. Не меньше. И только после этого пристрелил бы, на…. А я просто пристрелю. По-честному. Сперва, на, её. Потом тебя…. Прощай, атаман. Выговорился, на. Приятно было познакомиться. И всё, на, такое прочее…
Тишина.
Чуть слышно всхлипывает Даша.
Вновь — тишина.
Звучит выстрел…
Глава четырнадцатая. Влас
«Странный какой-то выстрел», — проносится в голове. — «Не автоматный. И не пистолетный…. Не иначе, кто-то выстрелил из нарезного карабина…. И что это, блин горелый, значит? Посмотрим. Потом. А сейчас — спать. Спать. Спать. Спать…».
Сны, вернее, отрывочные картинки, текут перед его внутренним взором призрачной и плавной чередой.
«Не соврал «половинчатый» ительмен Миня», — думает Олег. — «И «шаманский» напиток, однозначно, получился на славу…. Необычные сны, так их и растак. Цветные, яркие, выпуклые. И сменяющие друг друга, словно картинки в калейдоскопе. Была у меня в далёком детстве такая любопытная игрушка: короткая картонная трубка с крошечным «окошечком» в торце. Смотришь в это «окошечко», поворачиваешь трубку и любуешься красивыми узорами, состоящими из камушков и разноцветных стёклышек…. Одна картинка. Вторая. Третья…. Вот, моя мама: молодая и очень красивая, в цветастом летнем сарафане. Журит меня, грозя пальчиком, мол: — «Что же это ты, сынок? Умирать собрался? Рановато. Не смей даже думать об этом, негодный мальчишка. Отшлёпаю. Потом, лет так через восемьдесят-девяносто, когда и ты, подчиняясь всесильной Судьбе, переселишься на наши Небеса.… Вот, ещё что. Скоро ты повстречаешься с человеком, на лбу которого, над правой бровью, есть приметная тёмно-бордовая родинка. Его «Власом» зовут. Верь, Олежа, этому путнику. Он поможет тебе. Обязательно. Да и не один раз…». Всё, исчезла мама, растаяла…. А теперь я вижу какой-то город. Скорее всего, европейский: много солнечного света, аккуратные газоны с цветочными клумбами, дома старинные под красно-коричневыми черепичными крышами, голуби облепили старинный бронзовый памятник, украшенный благородной зеленоватой патиной…. Летняя кафешка с открытой террасой. За прямоугольным столиком сидит мой папа. На столешнице стоит полулитровая кружка с пивом. Рядом с ней — круглое блюдечко с орешками. «Значит, решил военным стать, сынок? Не лежит Душа к бизнесу? Ни к большому, ни к маленькому?», — добродушно улыбаясь, спрашивает отец. — «Бывает, конечно, не спорю…. ГРУ там всякие и прочие легендарные ВДВ? Ладно, не возражаю. Дядя Серёжа Назаров тебя в Суворовское училище устроит. Типа — для начала…. И девушка у тебя хорошая: симпатичная, умненькая и правильная. А ещё и очень упрямая: если что задумает, то обязательно осуществит…. Кстати, она решила выйти за тебя замуж. Не страшно? С такой волевой особой — не забалуешь. И опомниться не успеешь, как под дамским каблучком окажешься…. Шучу я, Олежка, шучу. Всё нормально…. Я? Жив пока, как видишь. Бог даст — свидимся ещё. Например, через годик. Может быть. Тьфу-тьфу-тьфу, конечно…». Калейдоскоп, тем временем, поворачивается. Даша. Уже взрослая. Наверное, в районе тридцати лет. Может, чуть меньше. Очень красивая…. Извилистый шрам на левой щеке? Нет, он её совсем не портит. Наоборот, придаёт изысканную пикантность…. Волосы короткие, каштаново-рыжие. Одета в светло-синие джинсы, белую футболку и чёрную кожаную куртку-косуху. «Привет, Красава», — подмигивает Дарья. — «Ты же обещал мне — помочь разобраться с Бугаём и его подельниками? Вот, родной, и помогай. Срочно дуй в Питер. В Купчино, говорят, недавно видели Бугая. Там и встретимся…». Новая картинка. Снова — Дашута. В каком-то бесформенном платье…. Она, похоже, беременна. И трёхлетнего белобрысого пацана держит за руку. Стрёмный такой парнишка. И лицо у него — определённо — знакомое…. «Узнаёшь, Павлик, папу?», — спрашивает Даша у пацана. — «Нет? Он это, он. Только совсем ещё молоденький. Ему и четырнадцати лет ещё не исполнилось. Но уже симпатичный и шустрый. И вообще, хоть куда…. Как, Красава, доченьку-то назовём? Анастасией? Не знаю, не знаю. Мне больше имя «Александра» нравится…. Ладно, потом ещё поговорим про это. В том смысле, что поспорим…».
Он просыпается, но глаз пока не открывает: лежит неподвижно и старательно прислушивается.
«Даша тихонечко сопит рядом. Значит, жива. Просто ещё спит», — размышляет Олег. — «Какой-то странный скрип — чуть в стороне. И шорох…. Скрип, шорох. Скрип, шорох. Ничего не понимаю…. Так-с, пальцы шевелятся. Уже хорошо. Похоже, что действие коварного напитка «нами» закончилось…. Ага, скрип с шорохом пропали…. Теперь что-то стучит. То бишь, слегка постукивает. Интересное кино…».
— Ну, вот. Вроде, как нормально получилось, — сообщает басовитый мужской голос. — В том плане, что достойно. Не мавзолей, конечно, но всё же. Спи спокойно, приятель…
Олег открывает глаза и садится.
Над низким озёрным берегом возведён небольшой аккуратный могильный холмик, грани которого обложены чёрными скальными обломками. Чуть в стороне в землю воткнута маленькая сапёрная лопатка. Рядом с холмиком стоит мужик в пятнистой походной одежде: широкоплечий, кряжистый и совершенно седой. К молодой ёлочке, что растёт недалеко от могильного холмика, небрежно прислонён солидный охотничий карабин.
«Не ошибся я», — отмечает Олег. — «Из этого карабина, скорее всего, и стреляли. Этот мужик и стрелял. В Миню, как я понимаю…».
— Не надо хвататься за автомат с пистолетом, — не оборачиваясь, советует незнакомец. — Я обоймы спрятал. Как и гранаты, которые лежали в сумке. А деньги и документы — на месте. И рыбу вашу я дочистил.
— Понял, спасибо, — кивает головой Олег. — Не буду — хвататься за оружие. Обещаю…. Почему над могилой нет креста?
— Собакам крест не положен.
— Значит, там похоронен Мухтар? А где же Михась?
— Это тот чалдон в красной бандане, который пса убил, вас чем-то опоил и хотел застрелить?
— Он самый.
— В овраге лежит. Я его тело берёзовыми ветками забросал. Для такого жадного урода — сойдёт…
Мужик оборачивается. Над его правой бровью красуется крупная тёмно-бордовая родинка.
— Здравствуйте, дядя Влас, — произносит Олег.
— Разве, малец, мы знакомы?
— Нет. Но я вас по приметной родинке узнал. А про неё мне матушка-покойница рассказала. Во сне. Вот, только что…
— Понятное дело. Бывает. Только редко, — Влас, забросив карабин за спину, подходит к Олегу, подбирает с земли эмалированную кружку и, понюхав её, резюмирует: — Хм, «шаманская» настойка? Слышал про неё. С «нами» чего только не привидится…. Кстати, пацан, твоя наяда — с «ёжиком» на голове — просыпается.
«Быстро у моей Дашуты волосы отрастают, это да», — мысленно соглашается Олег. — «И «ёжик» очень-очень симпатичный получается. Просто замечательный…».
Он вскакивает на ноги и помогает подняться Даше.
— Вау-у, — сладко потягиваясь, зевает девушка. — Красава…. Знаешь, я видела чудесный сон.
— О том, что мы женаты? И у нас — детишки? Сын Павлик? И дочка Елизавета?
— Почему — Елизавета? Александра. Мне это имя больше нравится…. Ой, а это кто?
— Это — дядя Влас, — поясняет Олег. — Он Мухтара похоронил. И нам с тобой обязательно поможет. Причём, не один раз.
— Может, и помогу, — неопределённо пожимает плечами седовласый мужик. — Почему бы и нет? Для начала, путники, расскажите о себе. Мол, кто, что, зачем и почему. То бишь, как вас, мальчики и девочки, занесло в эти дикие края, где медведей больше, чем людей…. Молчите и переглядываетесь? Оно и правильно. Первому встречному Душу не изливают. Правило такое…. Ладно, рассказываю первым. Я — Влас. Это и имя. И прозвище. И кличка…. Что-то хочешь сказать, малец?
