Маргарет Джордж - Елена Троянская
Моей задачей было стеречь мешок, куда он будет складывать пойманных моллюсков. Сначала я не отходила от мешка, но потом пристроила его в надежное место, так, чтобы Геланор его заметил, и побрела прочь от скользких камней вдоль берега. Мне надоело сидеть неподвижно, глядя на пустой горизонт, хотя восход был великолепен. Я промокла от морских брызг и дрожала от холода.
Я решила прогуляться по берегу в надежде, что согреюсь. Охранникам я приказала остаться на месте, ждать Геланора. Я старалась идти как можно быстрее. На берегу в столь ранний час не было видно ни одного живого существа: рыбаки выходили позже. Я смотрела, как волны разбиваются о прибрежные камни и ощупывают песок, словно пальцы, испачканные белой пеной.
Не очень далеко от берега я разглядела островок. Он порос деревьями, которые склонялись под ветром и будто звали меня.
Я все шла и шла, взошедшее солнце светило мне в спину. Наконец-то я согрелась. Впереди слева показался утес, а в нем — пещера. Не знаю почему, я направилась туда. Подойдя, я почувствовала, что из ее глубины веет теплым воздухом.
Не может быть, подумала я. Обычно воздух в пещере холоднее, чем снаружи. Но сомнений не было: я шагнула на порог, в пещере было тепло, как летом.
Тепло нарастало. Нежный ветерок ласкал мое лицо. Запахло розами. Дикими розами, которыми я так любовалась в полях и лугах; своим запахом они радуют всякого путника, но не признают садовников и отказываются расти в садах.
Розы не могут расти в пещерах! Они любят солнце, им необходимо солнце!
Сердце стучало, как молот. Задохнувшись, я прижала руки к горлу. Воздух вокруг был напоен ароматом розовых лепестков, словно я оказалась в сердцевине цветка. Я упала на колени, поняв: это знак божественного присутствия.
Я опустила голову и закрыла глаза — скорее из благоговения, чем от страха. Что мне предстояло?
— Дитя мое! — прошептал нежный голос. — Выслушай меня. Это я позвала тебя. Я долго ждала. Сначала твой отец оскорбил меня, не принес мне даров. Потом ты сама позабыла обо мне накануне свадьбы. Как ты могла? В замужестве без меня не обойтись. Ты думаешь, Гера важнее? Забудь про нее! Она ничего не понимает в делах, которые соединяют мужчину и женщину. Поэтому у нее вечные проблемы с собственным мужем! Она умоляла меня одолжить ей пояс, который возбуждает желание.
— Афродита, ты? — выдохнула я.
— Да, моя девочка, это я. Я старалась позабыть тебя, ведь ты и твой отец нанесли мне оскорбление, но не могу. Ты мое подобие. Редко случается, чтобы смертная женщина была подобна красотой богине. Ты равна мне. Мы с тобой не чужие, я должна это признать. Войди же сюда, войди в пещеру.
Я никогда не любила пещер и гротов, они пугали меня. Но я подчинилась и прошла между камнями, которые отмечали настоящий вход в пещеру. Вместо ожидаемой темноты внутри оказалось светло. Стены были увиты розами, мириадами роз — алыми как кровь, розовыми, как внутренность морской раковины, пунцовыми, как полевые маки. В теплом воздухе кружились розовые лепестки, земля под ногами была ими покрыта, как ковром, в котором мои ноги утопали по щиколотку.
— Прошу, покажись мне! — прошептала я.
Я хотела видеть Афродиту.
— Это опасно для тебя, — ответила она. — Смертный может погибнуть, если увидит лицо бога или богини.
— Так всегда бывает?
Как мне хотелось увидеть ее!
— Трудно сказать заранее. — Голос богини звучал ласково, — Некоторые выживают. Но стоит ли тебе, Елена, рисковать ради этого жизнью? Зевс, твой отец, прогневается на меня, если я стану причиной твоей смерти. Ты — его единственная дочь от смертной женщины. Он обожает тебя, и я не хотела бы навлечь его гнев. Да, мы, боги, тоже боимся гнева Зевса! Так что, моя девочка, тебе придется поверить мне на слово. Но не исключено — наступит день, когда ты сможешь увидеть меня, не опасаясь гибели!
Что она имела в виду? Что я стану богиней, взойду на гору Олимп?
— Не рассчитывай на это. Подняться на Олимп удается очень и очень немногим.
Конечно, она способна читать мои мысли быстрее и точнее, чем я мысли других людей, после того как священные змеи наградили меня этой способностью, но по сути это один и тот же дар.
— Пройди рядом со мной, — продолжала просить я. — Пусть розы шевельнутся.
Она рассмеялась, и смех ее был сладок, как мед, и глубок, как желание. Точнее, он был само желание от первого звука до последнего. Розы заколыхались, лепестки посыпались на землю.
— Пожалуйста, — сказала она.
— Почему ты призвала меня в эту пещеру? — спросила я.
— Дитя мое, по-моему, это ты меня призывала много раз! Ты обращалась ко мне, умоляла, ждала! Но я не отзывалась. Признаюсь: я хотела наказать тебя. Мое отсутствие стало твоей мукой.
— Нет, не мукой, нет…
В конце концов, я ведь научилась жить без Афродиты. Я научилась обходиться без того, чего не испытала. А может ли быть для человека мукой отсутствие того, чего он никогда не имел?
Раздался негромкий, волнующий смех.
— Ах, тебе нечего стыдиться! Многие люди ищут меня, зовут меня — а я пренебрегаю ими. Ошибка с твоей стороны — недооценивать то, чего ты лишена. Человек, который живет в пещере, недооценивает значение солнечного света, ибо не видал его. Я намерена показать тебе то, чего ты была лишена. Уж поверь мне, мое отсутствие в твоей жизни — мука из мук.
— Так надели меня своими дарами! Коснись меня своей рукой. Открой мне глаза!
Я говорила то, что думала, только надеясь, что моя просьба не оскорбит ее: скрывать не было смысла, она читает мысли.
— С удовольствием! С большим удовольствием.
— Что я для этого должна сделать? — продолжала умолять я.
— Стой тихо. Закрой глаза. Протяни руки и коснись ими роз. Когда вернешься на берег, зайди в море и подожди, пока не придет пенная волна. Пусть она окатит тебя с ног до головы. Тогда ты преисполнишься мной.
Я протянула руки, наполнила горсти лепестками роз, смяла их. Волна аромата наполнила воздух.
— Закрой глаза. Сейчас тебе нужны другие органы чувств.
Едва закрыв глаза, я с особой остротой ощутила и теплоту воздуха, и аромат цветов, и прелесть ее голоса.
— Я коснулась тебя, — шепнула она мне прямо в ухо. — Я наделяю тебя моим зрением. Зевс — твой отец, а я — твоя сестра. Я не покину тебя. Я буду с тобой до конца твоих дней.
Почувствовала ли я что-нибудь в тот момент? Вспышку света, тепло? Нет, только слышала ее нежный голос.
— Открой глаза.
Я открыла глаза. Розы стали ярче, чем прежде, они сияли богатством красок, о котором я даже не подозревала раньше. Я подняла взгляд наверх: купол пещеры, темный, неосвещенный, теперь казался не мрачным, а таинственным.
— Теперь ты видишь мир сквозь покрывало Афродиты, — сказала богиня. — Это особое видение.
Мне показалось, что богиня удаляется от меня.
— Нет, не бойся, — успокоила она меня. — Ты моя избранница, не только моя сестра, но и дочь. У меня никогда не было дочери. Тебе известно, что у богов и богинь рождаются дети мужского пола? Ты — редкое исключение среди нас.
— Но я не богиня!
— Почти богиня. А многие будут считать тебя богиней. У тебя есть кое-какие привилегии, доступные только богам.
— Какие же?
О, когда люди будут погибать…
Она вдруг замолчала и засмеялась. О, этот тревожащий и вместе с тем обезоруживающий смех!
— Но я забыла: вы, смертные, любите неожиданности. Вот почему оракулы говорят загадками. Если сказать слишком много сейчас — потом тебе будет неинтересно. Не хочу портить тебе удовольствия от истории.
И она неожиданно исчезла. Пещера стала темной и сырой. Ни роз, ни теплого воздуха.
Почему боги исчезают так внезапно? Чтобы подразнить нас, наказать, посмеяться над нами? Спотыкаясь, я на ощупь выбиралась из пещеры. Мне хотелось схватить ее за плечо, крикнуть: «Почему ты так обращаешься со мной?» Но какой в этом толк? Богам — богово, человеку — человеческое. Иногда мы можем услышать и понять друг друга, но чаще — нет.
Время остановилось, его не существовало, пока я была в пещере. Но когда я вышла из нее, оказалось, что уже полдень. Солнце стояло высоко в небе, морская поверхность превратилась в зеркало. Я поспешила вернуться на прежнее место.
Геланор стоял на берегу и озирался — искал меня. Я помахала ему, но разговаривать не хотелось. У меня было одно желание: лечь на песок и обдумать все, что со мной случилось.
— Елена! Елена! — закричал Геланор и замахал руками в ответ.
Я подошла к нему. Песок под ногами казался мне мягче, чем раньше, запахи — соль, вода, водоросли — острее.
— Где ты была? — встревоженно спросил Геланор.
— Я замерзла, поэтому оставила мешок в надежном месте и пошла погреться.
— Я предупреждал тебя, что будет холодно!
«Какая разница?» — хотела я сказать ему. Все обыденные вещи потеряли для меня значение.
