Ира Брилёва - Приключения «Идиота»
— Это вам, — сказал он, смущаясь. Нет, он положительно все меньше и меньше походил на обычного курортного ловеласа.
— А что вы думаете о небольшой прогулке? — спросил он.
— Смотря, куда и зачем. — Холодок подозрительности снова подул мне в лицо.
— Я думаю, немного романтики вам не помешает. Мне кажется, вас кто-то сильно напугал, и вы теперь все время настороже.
Я не ожидала от него такой обезоруживающей проницательности и не нашлась, что ответить.
— Вы не бойтесь. Я все понимаю про курортные романы и прочую книжную ерунду. Это все не про меня. Я серьезный бизнесмен, и мне обычно некогда всем этим заниматься. Бывают, конечно, разные обстоятельства, — на этой фразе он как-то немного помрачнел. Но, помолчав пару секунд, продолжил: — Но только не сегодня. Сегодня я действительно хочу позволить себе немного отдохнуть. И, если вы не против, — с вами. — Он посмотрел на меня почти жалостливо. Точно — Пьер Безухов.
— А я не против. Командуйте.
Дух авантюризма — мой любимый дух.
Вскоре я поняла, что именно так попадают в сказки. У подъезда отеля нас ждал белый лимузин, а у одного из причалов Босфора — белая яхта размером с два железнодорожных вагона.
Я поднималась на борт этой яхты под звуки вальса Штрауса. Официанты в количестве двух человек были тоже в белом, поэтому в сгустившихся сумерках были похожи на два вышколенных привидения — так плавно и бесшумно они передвигались.
На палубе стоял накрытый на две персоны стол. А музыканты, исполнявшие божественного Штрауса, расположились на возвышении, сбоку от нас.
Я поняла, что сильно заблуждалась насчет Вадима Петровича, и удержать ситуацию в своих руках при этих обстоятельствах мне будет крайне затруднительно.
Но было уже поздно что-то менять, да и на мою честь и достоинство никто не покушался.
Наоборот. Вадим был просто «Мистер Предупредительность», официанты — обходительны и немногословны, музыканты наполняли воздух звуками столь деликатно и искусно, что вскоре я позабыла о своих страхах и предалась безудержному веселью.
Мы выпили немного шампанского и съели много чего-то очень вкусного. А это, как известно, способствует общению и сближению.
Через час я уже панибратски похлопывала Вадика(!) по плечу, рассказывала ему неприличные анекдоты и мы вместе хохотали. Мне казалось, что мы знакомы тысячу лет.
Вадим рассказывал мне о своем бизнесе. Он занимался какими-то нанотехнологиями и еще чем-то учено-заморочным, о чем не следовало рассказывать девушке на первом свидании.
Но, видимо, он обожал свою работу. Он постоянно перескакивал на эту тему с очередного анекдота или после следующего бокала шампанского, закономерности я так и не уловила. Но все было чудесно, и даже нанотехнологии не могли помешать этой романтической ночи.
Я в ответном слове поведала Вадиму свою незатейливую жизнь: о моем секретарском прошлом, о бывшем шефе, заславшем меня на отдых в Турцию и еще о куче всякой ерунды, которая приходит на ум после пары бокалов шампанского. А Вадим молча слушал и не перебивал. Думаю, из вежливости. Ему наверняка было также непроходимо скучно слушать о моих секретарских буднях, как и мне о его нанотехнологиях.
Но это была такая ночь. Такая вежливая и романтическая ночь, когда терпение и терпимость ко всему человечеству обволакивает головы и сердца. И шампанское здесь ни при чем. И Штраус тоже.
Под утро мы уже были лучшими друзьями и клялись друг другу в вечной — нет, не любви, — дружбе!
Глава 5
Я проснулась у себя в номере, когда стрелка часов уже перевалила за полдень. Голова гудела, как африканский барабан. А во рту…
Да что тут рассказывать, вы и так все сами знаете.
Я доползла до ванны, прихватив с собой бутылку минералки из холодильника.
Лежа в прохладной воде, я потихоньку оживала, заливая в себя минералку без всяких ограничений. Только так можно было оросить ту пустыню Сахару, которая образовалась внутри меня после вчерашнего.
Мне рассказывали, что шампанское — очень подлая вещь. Но я как-то в это не особо верила. Не было возможности проверить. Теперь я это точно знаю — больше одной бутылки — ни-ни! А то такие космические ощущения. Не в смысле романтики полета, а в смысле тошноты и прочих прелестей невесомости.
Ожив окончательно, я стала восстанавливать в памяти события прошедшей ночи. Получалось плохо. Плюнув на это занятие, я вылезла из ванны и решила, что плотный обед еще может вернуть меня к жизни. Сказано — сделано.
Покачиваясь от слабости, я сползла по лестнице в ресторан — не хотелось в лифте дышать перегаром на турецкоподданных и других культурно отдыхающих граждан. Хотя, думаю, половина из них накануне освежилась не хуже меня. Но природная интеллигентность потащила меня на лестницу. И почему я не заказала обед в номер?
Плюхнувшись на ресторанный диванчик, я жестом подозвала официанта и ткнула пальцем в меню в нескольких местах. Рот мой при этом был плотно закрыт. Официант послушно кивнул — мой рот его, видимо, совсем не интересовал — он тут и не таких нюхал.
Через десять минут я уплетала большой кусок сочного мяса с жареной картошкой.
Наплевать мне на фигуру, но лучшего лекарства от перепоя, чем жирное жареное мясо и оч-ч-чень вредная и оч-ч-чень вкусная жареная картошка я не знаю!
В голове прояснилось почти мгновенно, и вся прошедшая ночь всплыла в памяти как по мановению волшебной палочки. Все было весело и пристойно, кроме, конечно, шампанского. Но оно не в счет — в обычной жизни я вообще практически не пью — некогда, да и не люблю.
Судя по всему, Вадим тоже. Ему, наверное, тоже некогда. Ну да, с его-то нанотехнологиями.
«Кстати, словечко какое забавное… И правда, Вадим же мне всю ночь пытался рассказать что-то очень интересное о своей работе. Только я ничего не поняла». Мысли все еще слегка путались в моей голове и поэтому фразировка и четкость мышления страдали. Но это ведь ненадолго? Верно? «А все-таки «нанотехнологии» — такое смешное словечко! Понапридумывают всякого. И-ик». Я помотала головой, как пони в зоопарке, надеясь, что так алкоголь быстрее выветрится из моих мозгов. Но это мало помогло.
«Ну и ладно. Не обязательно простой секретарше разбираться в нанотехнологиях.
И вообще, я — женщина. А женщине не положено быть очень умной — мужчины этого не любят».
Шампанское еще не совсем выветрилось из моей головы и я решила, что после такого сытного обеда нужно еще немного поспать.
Около моего номера одиноким тополем торчал Вадим с традиционно огромным букетом. Он печально пережевывал жевательную резинку, переминаясь с ноги на ногу. Насчет жевательной резинки — это он хорошо придумал. После перепоя — первое средство, лучше ментоловая.
Я подошла сзади и закрыла ему глаза ладошками. От неожиданности, он чуть не выронил букет и на одной ноге развернулся на 180 градусов.
— Добрый день, это я. — Я, как ни в чем не бывало, улыбалась, глядя ему в глаза.
— Добрый день. — Он тоже был мне рад. — Как вы себя чувствуете?
Мы снова перешли на вы, но меня это не смутило.
— Уже намного лучше — горячий обед творит чудеса.
— Значит, я опоздал. — В его голосе не было досады, а только неподдельная грусть. Мне стало его жалко.
— Опоздали. Но если вы хотите пригласить меня на обед, я соглашусь, просто чтобы составить вам компанию.
— Правда? — И радость его тоже была неподдельной. Положительно, этот человек меня все время радовал — никаких намеков на низменные желания вчера и только платонические чувства сегодня.
Приятно, черт побери, уехать на край света, чтобы там случайно встретить такой удивительный экземпляр, поколебавший мое стойкое убеждение, что все мужчины — негодяи и хотят всегда и везде только одного.
Мы спустились в ресторан, сели за тот же самый столик, за которым я только что так славно пообедала, и официант снова не выразил никаких эмоций по поводу того, что мадам собралась обедать во второй раз за прошедшие полчаса. А может, он это подумал?
За обедом мы болтали о всякой всячине — о ценах на бензин, о том, что прежний американский президент был законченным болваном, а нынешний — пока душка, а там видно будет, о турецкой жаре и падении нравов. Последняя тема была старше эпохи динозавров, и мы сошлись на том, что с тех же самых времен в мире ничего не поменялось — нравы продолжают падать.
Так прошло два часа. Вадим тоже понемногу пришел в себя после вчерашнего шампанского и теперь с удовольствием вспоминал нашу романтическую волшебную ночь. Я поддакивала, потому что это действительно была волшебная ночь.
— А не такой уж ты и «неолигарх», — мягко съехидничала я. После обеда мы снова решили перейти на ты.
— Я — бизнесмен. Это фамилия у меня такая, — сказал он голосом диктора, читающего программу передач на завтра. И мы оба расхохотались.
