Анатолий Козинский - КРИТИЧЕСКАЯ МАССА ЯДЕРНОГО РАСПАДА. книга вторая.
Как заведено на флоте, корабельный врач проверил качество приготовленной пищи — снял пробу. О готовности обеда и накрытии столов в офицерской кают-компании вахтенный офицер доложил командиру. Тот дал «добро» экипажу обедать.
Приём пищи, как и вся организация службы на корабле, производился по сменам. Поблёскивая стопкой судков из нержавеющей стали, на камбуз за горячей пищей засновали бачковые. В жилых отсеках устанавливались раскладные столы, банки. Под присмотром старшин столы сервировались металлической посудой.
Рахматуллин забрался в провизионку и его, торчащая из лючка голова, сама по себе, поворачиваясь в разные стороны, отрывисто спрашивала:
— Бачок?
Очередной подводник, из образовавшейся цепочки помощников бачковых — на подхвате, называл свой номер, подставлял судок и туда летели продукты согласно количеству людей на бачке и утверждённому меню.
— Химуля, ты что, не мог построить корабль более просторным, учитывая, что в нём будут жить живые люди? — ухмыляясь, задал вопрос Умрыхин, всегда знающему всё, старшему лейтенанту Новикову.
— Сей момент, — Новиков вытащил из верхнего кармана куртки индивидуальный дозиметр похожий на авторучку и изготовился писать прямо на стенке ракетной шахты.
— Кто первым хочет высказаться во вновь организованном конструкторском бюро по проектированию атомных подводных лодок? — выжидающе уставился на окружающих офицеров начальник химической службы. — Может вы, лейтенант Липовецкий, выдадите на-гора «рацуху» по сути дела? Прошу! — и он согнулся в глубоком пригласительном реверансе.
— За нами «не заржавеет», выдаю: наш сверхсекретный атомный крейсер 658 проекта, — начал Антон, — это фактически дизельная большая крейсерская подводная лодка, куда врезали отсек с ракетами, отсек с двумя ядерными реакторами и два отсека турбинных. Всё остальное несколько уплотнили, но ничего существенно не изменили. И, как всегда, о людях забыли начисто! Вспоминаю кем-то рассказанную из очевидцев, наблюдавших смешную картинку выражения лица женщины шефской делегации, когда она делилась впечатлениями после посещения дизельной подводной лодки типа «С».
— Открываю дверь шкафа, — захлёбываясь словами от избытка чувств, рассказывала она, — а там вместо одежды торчат потные ноги мужика! Как вы его туда затолкнули? — спрашиваю замполита.
— Извините, — говорит тот, — это наш командир в своей каюте отдыхает после дежурства.
— Запишем, — подытожил улыбающийся Новиков, — во втором поколении подводных атомных крейсеров предусмотреть человеческие условия для обитания подводников. А ты, док, что скажешь, поморщи «редьку»! Это тебе не то, что гипнотизировать доверчивых матросов. Гони идеи: и не только «что», но желательно, и «каким образом».
Врач на подводной лодке — этакий суперконгломерат медицинских профессий, в одном лице представлял всю медицину. Как говориться: и поп, и дьяк, и попадья, и на коне, и под конём — всё понемногу было в нём.
Анатолий, в первую очередь, был человек общительный, терпеливый и внимательный. К нему охотно шли подводники, кто с травмой или порезом пальца, кто с ушибом, кто с головной болью, а кто просто за советом по больному вопросу. Врач исправно кормил их пилюлями, витаминами и прочими микстурами. Очень редко упражнялся в хирургическом вмешательстве по удалению патологической плоти из здорового тела дюжих подводников. Он выстукивал и прослушивал все органы своих пациентов и под настроение «на бис», к всеобщему удовлетворению присутствующих зевак, устраивал сеансы гипноза.
— Ага, до чего вы молодцы! У нас ни пруда, ни удочки — а вы уже рыбку жарить собрались. Да ещё выложи вам «каким образом»! Вы только посмотрите, как славно любопытствует лейтенант Селищев: то одно ухо подставит, то просунет другое. У него наверняка в голове идеи пасутся мешками, только бери их, грузи и оттаскивай! Будь добр, пошевели своими локаторами, напрягись и выдай светлую струю ответов в заданном русле решаемых проблем. Ты же технарь, тебе и карты в руки! — док ловко перебросил «крючок с наживкой» прямо в открытый рот лейтенанта.
Селищев, — тщедушный человечишка с ниточкой тоненьких усиков под чувственным носом, компактно размещённых на тыковке головы, с въедливыми глазками и великоватыми ушами, своей манерой поведения старался убедить окружающий мир в исключительной важности своей персоны. Он всегда не то чтобы подкрадывался, но как-то незаметно оказывалось, что он уже тут: смотрит, слушает и обсуждает.
— Знаете ли вы, какая это сложная проблема проектировать атомные подводные лодки, — начал он. — Над её решением работают десятки проектно-исследовательских институтов и бюро. Да…
— Стоп! Тихо! — остановил его Новиков. — Слышите, как за бортом булькает, переливаясь по корпусу корабля, вода? Целое море-океан! Так что, друг любезный Селищев, воды вокруг и так достаточно. Останови фонтан! Док, не увиливай! Видишь, твой фокус не удался. Отвечай по существу!
— Ну, вы прямо за глотку меня берёте — бедного, но верного исполнителя заветов знатока души и тела человека, мудрого Гиппократа. Для того, чтобы человек жил, он должен дышать. Эта истина известна не только мудрецам, но и нам — людям смертным, — рассуждал корабельный врач. — Существующая система регенерации воздуха на подводной лодке, с одной стороны, ослабляет удавку удушья, вырабатывает кислород и поглощает углекислый газ. С другой стороны, усаживает наши голые, ничем не прикрытые задницы на тысячи термитных мощнейших мин, которыми являются банки с регенеративными пластинами. Достаточно на эти пластины попасть капле масла, как тут же последует взрыв и пожар. Взрывное горение вещества пластин прожигает металл похлеще любой сварки. Вы все знаете, что по команде «Приготовиться к регенерации воздуха» весь личный состав подводной лодки готовит резиновые перчатки, коврики, специальный инструмент. В специальные гнёзда размещаются установки РДУ, в ячейки которых снаряжаются ряды регенеративных пластин, извлечённых из герметичных банок. Развёртываются и готовятся к немедленному использованию все средства пожаротушения: переносные огнетушители, корабельную пенную систему пожаротушения, водяные шланги, вёдра с водой и так далее. Не дай бог, если любое возгорание доберётся до тысяч банок и патронов регенерации воздуха, загруженным и размещённым по всем углам и шхерам корабля. Так, что «химуля» пиши: система выработки кислорода из морской воды и выброс газов, отторгнутых организмом человека за борт, в новом поколении подводных лодок необходима, я бы сказал, как воздух, если бы о воздухе не шла речь.
— Я пишу! Пишу всё, но, пожалуйста, извольте снять свои «спецухи» и одеть кремовые рубашки. Подходит наша очередь обедать. В непотребном виде старпом в кают-компанию не допустит, — уже на ходу, удаляясь, посоветовал Новиков.
Обедали молча. В выгородке во втором отсеке по правому борту корабля размещался командирский столик на 4 места. За прерванным узким проходом, стол продолжался, за которым были втиснуты ещё десяток откидных кресел. У носовой стенки выгородки, с лючком ведущим в буфет — раздаточную, стоял зиловский холодильник — вот и вся кают-компания. Кормовая зеркальная стенка выгородки, из которой будто произрастал командирский столик, создавала некую иллюзию простора. Сверху на кронштейнах подволока кают-компании были подвешены секции мощных светильников, которые включались, когда помещение использовалось в качестве хирургической операционной.
По левому борту 2 отсека, по типу купейного вагона размещались каюты офицерского состава. Внизу, перекрытые жилой палубой, тесно прижавшись друг к другу при помощи специальной расклинки, в аккумуляторной яме стояли огромные баки аккумуляторной батареи с батарейными автоматами, измерительными приборами и другой электрической начинкой.
Обед был вкусным. Незатейливое меню представляло некоторый выбор калорийных блюд, которые оперативно подавали чистенькие в белых курточках вестовые.
Старший помощник командира проглатывал пищу торопливо, явно «не углубляясь» во вкусовые качества обеда. Далее по суточному плану предстояла отработка экипажем сложных упражнений по управлению подводной лодкой при заклинке рулей, поступлении воды внутрь прочного корпуса через пробоины, пожарах и неблагоприятной радиационной обстановке. Никому не хотелось тонуть, на полном ходу корабля врезаться в грунт дна моря, да и гореть по настоящему особого желания ни у кого не было. Вот и болела голова у капитана 2 ранга Баклашова, как бы получше и качественней подготовить подводников, чтобы это несчастье не произошло с ними фактически.
Баклашов, чернявый крепыш с крупной головой и увесистыми кулаками бывшего боксёра, имел характер решительный. Он добивался, чтобы экипаж не только знал теоретически как, но и практически умел бороться за живучесть корабля и свою жизнь.
