Kniga-Online.club
» » » » Илья Константиновский - Первый арест

Илья Константиновский - Первый арест

Читать бесплатно Илья Константиновский - Первый арест. Жанр: Современная проза издательство неизвестно, год 2004. Так же читаем полные версии (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте kniga-online.club или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Перейти на страницу:

Какая любовь? Та, о которой толковали семиклассники, хваставшие, что они бывают у «тети Дуни» (за базаром последний переулок налево, рядом с лабазом Рахмута, домик с камышовой крышей, вход со двора, собак нет, такса сорок лей)? Это меня не интересовало, и я никогда не выслушивал до конца то, что говорил библиотекарь своим дамам. Не заинтересовал меня ласковый шепот Штирбу и тогда, когда я услышал его однажды поздним вечером, в темной аллее парка, и по огромному белому пятну, колыхавшемуся на фоне густо-черной листвы, определил, что он привел сюда читательницу с самыми большими ногами и самыми крупными бедрами.

– Не станет нас, а миру хоть бы что… – грустно шептал Штирбу, и я чуть было не расхохотался, настолько смешными и нелепыми показались мне эти причитания в густой, теплой, наполненной острыми бодрящими запахами летней ночи, когда так весело трещали в кустах сверчки и так звонко то подымалась, то замирала песня, которую пели где-то в другом конце парка. Мне даже стало жаль благообразного библиотекаря, чем-то томящегося в такую волшебную ночь. Позднее, когда я с ним познакомился ближе, он показался мне странным, но все же любопытным человеком.

Началось наше знакомство с того, что он заговорил со мной однажды вечером, когда я сдавал книгу его помощнице – бессловесному существу в застиранном ситцевом платьице с чернильными пятнами на рукавах, воротничке и даже на тоненькой восковой шее. Штирбу стоял неподалеку от конторки и, как обычно, шептался с толстой читательницей. Увидев меня, он вдруг повысил голос и, словно продолжая старый спор, сказал:

– А вот господин Вилковский считает, что бога нет!

Я сконфузился и удивился: откуда он знает? На другой день, когда я подошел к перегородке брать книги, он снова со мной заговорил:

– Вы читали Кришнамурти?

– Не читал.

– А последнюю книгу Анни Безант?

Я и этой книжки не знал. И так как Большую энциклопедию я изучал строго по алфавиту и, успев добраться до буквы «в», только лишь начинал усваивать разницу между «вулканами» и «вулканистами», «волохами» и «волхвами», то не будь Штирбу, мне не так скоро пришлось бы узнать о теософии и откровениях Елены Блаватской.

Как сделаться красивым и счастливым, как побороть боль, старость, болезни, что такое личный магнетизм, почему индусский йог может три месяца не есть, не пить и спать на гвоздях – все это было мне неизвестно.

– И вы хотите стать философом?! – воскликнул Штирбу, хотя, собственно, я никогда не высказывал ему подобного желания. – Человек, который не умеет пользоваться законами личного магнетизма, не сможет стать мыслителем. О чем вы думали до сих пор? Что вы знаете?

Я не знал, как бороться со старостью, но мне казалось, что я знал, как переделать мир, чтобы не было в нем бедности, несправедливости, войны. Я ничего не слыхал об индусских йогах, но уже знал, что Индию угнетает английский империализм. И поспешил рассказать об этом Штирбу.

Выслушав меня, он перегнулся через барьер, отделявший стеллажи с книгами от библиотечного зала, и, понизив голос до таинственного шепота, произнес врастяжку:

– Я вас понял… мы еще поговорим…

Так начались наши прекраснодушные споры, которым я был очень рад. Спорили мы с Штирбу в библиотеке, иногда и за обедом в чайной общества трезвости – вино приносили из соседнего трактира в большом эмалированном чайнике, – но библиотекарь, занимавшийся самоусовершенствованием, был трезвенником и вегетарианцем. Прихлебывая постные щи, он толковал о тайнах мистического откровения; когда подавали второе – рагу из овощей или рисовые котлеты, завернутые в виноградные листья, он разъяснял мне законы тауматургии – науки свершения чудес, а за десертом, нарезая тонкие ломтики арбуза или дыни, рассказывал о деятельности Кришнамурти, приступившего к усовершенствованию человеческого рода путем организации колоний, где собирались вместе красивые, умные, лишенные предрассудков юноши и девушки, убежденные сторонники теософии и нюдизма.

– Усовершенствование человеческого рода, – возражал я, прислушиваясь к громкому чавканью обедающих за соседними столиками, – бог ты мой, как вы будете его усовершенствовать, если он голодный? Нюдизм? – переспрашивал я, глядя на босые, грязные ноги, кирпичные лица и немытые шеи постоянных посетителей чайной, – им скорее нужны штаны и чистые рубашки.

Но Штирбу не смотрел на окружающих, кроме тех случаев, когда замечал в парной тесноте чайной крепкие загорелые ноги какой-нибудь дородной торговки; тогда он приглаживал волосы, закрывавшие его лысину, и, слегка запинаясь, рассеянно продолжал свои рассуждения о теософии, духоведении и тайнах личного магнетизма.

И вот неожиданный результат этих философских бесед: аккуратный списочек книг, прочитанных мною в городской читальне, явно составленный самим библиотекарем, вегетарианцем и сторонником усовершенствования человеческого рода путем поклонения красоте, лежал на столе полицейского комиссара, а я нетвердо сидел на краешке стула и мучился от боли и обиды, от непонимания и отвращения. Почему?

Почему оказался шпиком этот благообразный, просвещенный человек, знавший наизусть стихи Бодлера, сентенции Будды и Кришнамурти? Разве Будда призывал обслуживать сигуранцу? И почему, почему я был таким простачком, что разговаривал откровенно с этим рано полысевшим знатоком науки борьбы со старостью?

– Будешь ты наконец отвечать? – спросил полицейский комиссар. Он успел выпить еще одну чашку кофе, а его помощник куда-то вышел из комнаты.

– Я отвечаю.

– Признаешь, что ты читал коммунистическую литературу?

– Нет. Не читал.

– Хочешь опять в зубы? – спросил полицейский.

Я молчал. Я чувствовал ноющую боль в руках и в ногах, чувствовал, как болит голова и больно горят уши. Как побеждают йоги физическую боль? Кажется, нужно сосредоточиться на какой-нибудь отвлеченной мысли. Вот выберусь отсюда, пойду в читальню и ударю Штирбу изо всех сил по холеному молочному лицу, – посмотрим, поможет ли ему техника йогов…

Мысли о «рыбаке» и Штирбу, физическая боль, ненависть, отчаяние – все это привело меня в такое подавленное состояние, что я уже не понимал вопросов, которые все еще продолжал задавать комиссар с наглыми глазами, и, потеряв ощущение реальности, почти не помнил, как очутился взаперти, в темной клетушке с земляным полом и крохотным оконцем с железной решеткой. Сначала вокруг меня было темно и тихо: очевидно, я находился в таком состоянии, что ничего не видел и не слышал, потом мало-помалу я стал различать окружающие меня предметы и услышал доносящиеся извне звуки. В коридоре все время топали тяжелыми бутцами, а со двора кто-то громко кричал: «Мэй! Где Роберт?

Роберта срочно к господину шефу!» Потом в коридоре началась возня, и пьяный испуганный голос жалостно канючил: «Ой, за что? Меня господин Урсу знает!»

В моей клетушке вскоре стало совсем темно, но я знал, что вечер только начинается, потому что в парке заиграла музыка и до меня доходили то нарастающие, то замирающие переливы вальса «Голубой Дунай». Я живо представил себе деревянную, увитую плющом беседку, где играл оркестр, и гуляющую в парке публику, и моих товарищей, веселящихся теперь на запущенном длинном бульваре, куда не заглядывала даже «крыса» – учитель французского языка, которому доставляло удовольствие рыскать вечерами по городу в поисках учеников; тщедушный, остроносый, в черной шляпе, черной пелерине, черных перчатках, он был очень похож на крысу, у которой сзади торчал хвост – черный зонтик; представил я себе и голубой Дунай, всегда мутный от ила, свинцово-грязный и величественный, и мне стало еще грустнее и захотелось плакать, но надо было сдерживать себя, – как бы в коридоре не услышали.

Прощание с детством Я почти не спал в ту первую ночь своего ареста и не потому, что мне было неудобно на рогоже, застилавшей половину земляного пола моей камеры, но главным образом из-за того, что все смешалось в моем расстроенном воображении: сны, воспоминания, мечты, страх перед ожидавшей меня неизвестностью.

Это была лихорадочно беспокойная ночь, когда на поверхность сознания, как после землетрясения, поднялись вдруг забытые глубинные пласты пережитого. То были мои первые воспоминания, тяжелые и нежные, печальные и веселые, первая попытка взглянуть на себя со стороны, понять свой характер, свою истину.

Была ли какая-нибудь связующая нить в моих воспоминаниях? Тогда я этого не знал, но много лет спустя, оглядываясь на прошлое, я понял, что такая нить существовала. Из длинного ряда картин пережитого в душе отложились и первыми вставали в памяти одни и те же эпизоды.

Вот они, эти разрозненные картинки, эти беспорядочно разбросанные, ярко освещенные островки в моей памяти, так, как я видел их тогда в полицейской камере, как вижу и сегодня, оглядываясь на пройденный путь. …Я лежал с закрытыми глазами на холодном полу камеры и видел воду: стальной простор Дуная – реку моего детства, и зеленые ерики – улицы-каналы родного села, где среди домов, верб и акаций плавали рыбы, лодки, облака; я снова вдыхал запахи смолы, тины, айвы и слышал тихий всплеск за бортом рыбачьей лодки, в которой сидишь, как в люльке, убаюкиваемый теплом, покоем, солнцем. Вот выскочила из воды рыбешка и, как солнечный блик, блеснула и исчезла прежде, чем я успел ее рассмотреть; вот глянули на меня неподвижно студенистые страшноватые глаза лягушки, настолько слившейся с отражением вербы, что, кажется, никакой лягушки нет, а есть только эти блестящие выпуклые глаза, выскочившие, как пузыри, на зеленой воде; вот пролетела низко над водой, позванивая стеклянными крылышками, ярко-желтая стрекоза. Там был сумрачный, затянутый ряской и кувшинками ерик, омывающий наш двор. Была и улица, на которую выходил фасад нашего дома: вся песчаная, без намека на тротуар или мостовую, но все же настоящая улица, с белыми и красными стенами домов, с заборами и висящими на оторванных петлях воротами, с деревьями и высоким, гладко обтесанным столбом, на котором шипел по вечерам, разбрасывая длинные желтые тени, керосиновый фонарь «Петромакс». Таких улиц было немного, – ериков гораздо больше. Весь поселок был изрыт паутиной каналов, иногда таких узких, что две лодки с трудом могли в них разъехаться, иногда пошире, с быстрым течением и водоворотами, бурлившими, совсем как в настоящей реке, с извилистыми, сплошь заросшими вербами, айвой и акацией берегами, с горбатыми домишками, крохотными двориками и совсем уж крохотными палисадниками, где стояли рядом, покачиваясь на ветру, высокие золотистые подсолнухи и огненно-красные георгины; все это отражалось в прозрачной воде и текло вместе с ней, так что порой казалось, будто весь ерик уплывает вместе с домиками, облаками, лодками, плавно рассекающими его гладкую, светящуюся зеленую и лазурную поверхность.

Перейти на страницу:

Илья Константиновский читать все книги автора по порядку

Илья Константиновский - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки kniga-online.club.


Первый арест отзывы

Отзывы читателей о книге Первый арест, автор: Илья Константиновский. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Уважаемые читатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.

  • 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
  • 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
  • 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
  • 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.

Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор kniga-online.


Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*
Подтвердите что вы не робот:*