Кэти Гласс - Будь моей мамой. Искалеченное детство

Снисходительность и неискренность были очевидны даже Джоди. Спустя мгновение черты ее лица приняли так хорошо знакомое мне выражение, а Эйлин даже не подозревала о том, что сейчас произойдет.

— Нет! — загремела Джоди своим грубым мужским голосом. — Я Per, и я очень зол. Ты уже закрыла этого поганого отца? — Я не успела удержать ее, и Джоди со всей силы заехала Эйлин в голень.

Я поспешила увести ее в сторону. Эйлин стояла, потирая ногу.

— Я провожу. — Джилл вышла в коридор.

— Ты вела себя отвратительно. Ты не должна бить людей, кем бы ты ни была, — сказала я Джоди.

Но так же быстро, как Per появился, он и исчез, и, когда Джилл вернулась, Джоди уже сидела на полу, с довольным видом разбирая конструктор.

— Значит, это был Per, — нахмурилась Джилл. — Знаю, ты говорила, но я не ожидала увидеть это собственными глазами. Мурашки по коже. Несколько лет назад мне уже доводилось такое видеть… Но, боже мой, к подобным последствиям, да еще в таком возрасте, могла привести только очень глубокая травма…

— Это впервые, когда она становится кем-то в присутствии посторонних.

— Что ж, хорошо, что мне довелось пронаблюдать этот первый раз.

— Да уж, Эйлин, я так полагаю, тоже осталась довольна, — сухо ответила я.

Мы улыбнулись.

Теперь, когда Per уже показал себя во всей красе перед посторонними, его ничто не удерживало от очередного проявления, на сей раз, возможно, перед другой публикой. Я отвезла Джоди в школу и только вернулась домой, как мне позвонили:

— Здравствуйте, Кэти. У нас небольшие проблемы. С Джоди все в порядке, но директор спрашивает, не могли бы вы прямо сейчас приехать к нам.

Еще не успев раздеться, я сразу же поехала назад, лихорадочно соображая: что она могла натворить?

Когда я вошла, секретарша сразу проводила меня в кабинет директора. Он мрачно сидел за своим столом, и мне показалось, что он старается держать дистанцию между нами, чтобы подчеркнуть серьезность предстоящего разговора.

— Спасибо, что смогли приехать так быстро, — сказал он, приподнявшись и указав мне на кресло, чтобы я села. — Перейду сразу к делу. Этим утром у нас произошел весьма неприятный инцидент, в результате чего Джоди дала другому ученику пощечину. — Я подумала, что простая пощечина не стала бы причиной вызова в школу. — Буду с вами откровенен, миссис Гласс. Не столько сама пощечина так шокировала ученика, да и весь класс, как поведение, которым она сопровождалась.

Я вопросительно вздернула бровь.

— Из-за какого-то пустяка Джоди совершенно вышла из-под контроля. Она кричала и ругалась, а потом свалила все на какого-то Рега. У нас в классе нет учеников с таким именем, но она была непреклонна. Только двое сотрудников нашей школы смогли ее утихомирить. Понятно, что я недавно знаком с Джоди, но ее поведение очень насторожило всех нас и показалось совсем ей несвойственным.

Да уж, несвойственным. У меня не было другого выхода, кроме как выложить все начистоту. Я рассказала ему о расщеплении личности у Джоди и о том, что мы видели дома, и заверила, что с ней работает психолог. То, что психолог выполняет роль только посредника, а не терапевта, я уточнять не стала. Я также рассказала еще о двух ее персонажах, и он понимающе кивнул:

— Да, миссис Райс упоминала, что иногда Джоди говорит детским голосом. Мы все списали на нервы — вам ли не знать, как могут вести себя дети, когда нервничают?.. Значит, вы говорите, это все составляющие одной проблемы?

— Да, скорее всего.

— И надо полагать, ее социальный работник в курсе?

— Да. — А про себя я подумала: «Еще как, после вчерашнего-то!»

— И вы считаете, это может пройти само собой?

— Так мне сказали.

— После подобного происшествия мы должны отстранить ученика от занятий до конца дня, но в данном случае, кажется, в этом не будет смысла, раз она не сознает, что сделала. Пусть остается, мы проследим за ней.

Я поблагодарила директора и попросила извиниться от моего имени перед учениками и персоналом.

— С Джоди я поговорю позже, — сказала я, чувствуя себя ему чем-то обязанной. — Мне жаль, что мы доставляем вам такие хлопоты.

Я вышла из директорского кабинета, понимая, что чудом выкрутилась. Мистер Вест не станет долго терпеть выходок Рега. Вечером мы с Джоди поговорили, но все было без толку. Некоторые моменты она вообще не могла вспомнить, а иногда как будто понимала, о чем идет речь, но обвиняла во всем Рега и Эми. Если бы мы и дальше продолжали выяснять, что произошло, то обе могли свихнуться. Она знала лишь одно: я обвиняю ее в том, чего она не делала. А мне нельзя было давить на нее и подрывать доверие к себе. Просто очередной инцидент показал, что Джоди действительно необходима терапия, и чем раньше, тем лучше. Ждать конца слушаний нельзя — это может усугубить проблему. Я решила приложить все усилия, чтобы организовать ей наконец лечение.

— Ей действительно необходима терапия, — согласилась психотерапевт, доктор Берроуз, когда я привела Джоди на следующий прием в клинику. — Сколько осталось до последнего заседания?

— Назначено на май.

Почти четыре месяца. Она вздохнула:

— А в целом вы замечаете какие-нибудь улучшения?

Я посмотрела на Джоди, которая кругами ходила по комнате, бормоча что-то про себя.

— Уже довольно долго у нее не было дефекации. В некоторой степени она стала легче идти на контакт, хотя картины из прошлого постоянно всплывают у нее перед глазами. Вчера пыталась убедить меня, что видела на шторах в гостиной лицо отца.

— У нее галлюцинации?

— Да, и они совершенно реальны для нее. Она решила, что я впустила его в дом, а ей не сказала, и начала биться в истерике. По ночам она просыпается с криками, объясняя мне, что в комнате есть некто, желающий ей зла. Я понимаю, что ее глаза сфокусированы на предмете, хотя в это время она смотрит в пустоту. Иногда по нескольку часов я не могу ее успокоить. Она действительно испытывает в тот момент боль, которую чувствовала раньше… — Меня передернуло. — Вся моя семья очень тяжело это переживает.

— Оно и понятно. В случае посттравматического шока боль постоянно возвращается. Вы регулярно отдыхаете?

Я мужественно улыбнулась:

— Все еще жду отпуска. Из-за состояния Джоди непросто найти подходящую семью на замену.

Доктор записала что-то в блокноте, потом посмотрела на часы:

— Кэти, есть еще один тест, который я хочу провести с Джоди. Не могли бы вы подождать снаружи? Это обычная игра, — успокоила она девочку, которая вцепилась мне в руку, не желая отпускать.

Я вышла в коридор, села на стул, и доктор Берроуз закрыла дверь. Может, это и была обычная игра, но Джоди явно не хотела в нее играть. Я слышала, как она кричит доктору: «Заткнись и убирайся!» Доктор Берроуз, не повышая голоса, пыталась противостоять минут десять, потом дверь открылась, и выбежала Джоди.

— Дурацкие доктора! — ругалась она. — Занимались бы лучше, на фиг, своими делами! — Она уже была у выхода, когда мне удалось ее догнать.

Следующие недели Джоди продолжала радоваться школе, но ни в ее поведении, ни в состоянии здоровья видимых улучшений не наблюдалось. Не школа воздействовала на Джоди, а скорее Джоди на школу. Однажды, приехав за ней, я заметила, что глаза миссис Райс покраснели и распухли.

— Что с вами? — спросила я, надеясь, что ничего серьезного.

— Все в порядке, — засмеялась она, всхлипывая. — Просто немного расчувствовалась.

— Ох, я надеюсь, это не из-за Джоди…

— Нет, нет. Ну не совсем, — перебила она меня. — Вообще-то, можно вас на пару слов?

Видимо, миссис Райс не хотела разговаривать в присутствии Джоди, и я отправила девочку на несколько минут поиграть на детскую площадку, а мы отошли в более тихое место.

— Некоторые дети сегодня проверяли слух, и Джоди начала рассказывать классу про какое-то обследование у врача, которое она проходила. Мы сначала обрадовались, что Джоди участвует в разговоре, но потом она вдруг стала говорить жуткие вещи про… Она сказала, что хотела бы, чтобы там был мужчина, — и стало понятно, что она имеет в виду… ну, вы понимаете.

— О, мне очень жаль. Она не видит разницы между тем, что уместно, а что нет.

— Да нет, все в порядке. Я остановила ее, пока другие дети не поняли суть, но ей явно хотелось рассказать об этом, и я поговорила с ней во время игр наедине. Я просто хотела убедиться, что вам известны подробности. Единственное, что она сказала мне: помимо матери была замешана еще и тетя, но имени тети она не назвала. Вот и все.

— Спасибо большое, что рассказали. Про тетю она мне уже говорила. Очень жаль, что вам пришлось выслушать все это.

— Не беспокойтесь. Но думаю, это не в последний раз, — улыбнулась она.

Я пожала ей руку, и мы с Джоди поехали домой.

В пятницу в школе проводили праздник комиков. Светило солнце, и палатки были расставлены не в холле, как планировалось ранее, а на игровой площадке. Дети были в красном, на учителях — парики и нелепые наряды, и некоторые родители даже нацепили красные пластиковые носы. В палатках продавали конфеты и сладости, игрушки и лотерейные билеты, а самые смелые учителя позволили забросать себя мокрыми тряпками. Было весело, и Джоди тоже было весело. Я наблюдала, как она носилась по двору, а ее догоняли трое одноклассников. Они все взмокли и раскраснелись от удовольствия. Хвостики Джоди развевались на ветру, когда она увертывалась и убегала от ребят, громко хохоча. Это, наверно, был один из самых счастливых моментов в ее жизни.