Гийом Мюссо - Я возвращаюсь за тобой

И что теперь делать?

Второй день оказался изнурительным. Ему был дан второй шанс, но он не смог им воспользоваться. Он напрасно старался узнать о планах судьбы, ему не удалось их раскрыть. Не удалось спасти Джесси, не удалось найти Селин и помириться с Джимми и Марисой, не удалось обнаружить своего убийцу — он оказался заурядной марионеткой, которой высшие силы манипулируют по своему усмотрению. Для такого человека, как он, чья жизнь — попытка ускользнуть от заранее предписанного плана, это было невыносимо. В университете, интересующийся философией и гуманитарными науками куда более, чем медициной, он часами сидел в библиотеке, читая великих авторов. Ему вспомнилась фраза Камю, который считал, что единственное достоинство человека состоит в бунте против своего положения.[59] Принцип, из которого он сделал двигатель всей своей жизни, но который он не смог применить сегодня.

Он в ярости стукнул по рулю кулаком. Вечно этот гнев… Машина тряслась, ход ее был неровным, а тормоза, похоже, вот-вот откажут. Чтобы проветрить, Итан опустил стекло со стороны водителя, выбросил ароматическую палочку в окно и сдвинул откидную крышу. Сквозняк мигом унес все засохшие цветы и карты «Марсельского таро».

Выругавшись, он снова поднял стекло. Однако все было не так уж плохо в этот необыкновенный день. Он был исполнен знаний и принес ему новые данные о некоторых эпизодах его жизни. Главное, он узнал о существовании дочери — Джесси. Ребенка, едва познакомившись с которым, он тотчас же потерял. Огорченный, он попытался сосредоточиться на чем-то позитивном. И снова стал думать о Селин. Он был потрясен, когда Мариса рассказала ему про ее визит. Выходит, Селин пошла по его следам, пытаясь отыскать в прошлом что-то, что помогло бы его понять. Селин, которая в этот час уже должна была выйти замуж…

Снова увидеть ее — до этого места рукой подать.

Он приехал на круглую площадь Коламбус-Сиркл. Центральный парк был совсем близко. Он поехал по Пятой авеню и прямо перед консульством Франции повернул налево. Такси устало покачивалось, поднимаясь по Ист-драйв точно верблюд. Он остановился на паркинге «Боатхауса», ресторана, где Селин отмечала свое замужество.

Итан хлопнул дверью и вышел в ночь. Отсюда была слышна зажигательная музыка, и можно было догадаться, что праздник достиг наивысшей точки.

— Красивая колымага! — похвалил молодой парковщик.

— Отстань от меня! — буркнул в ответ Итан, бросая ему ключи.

Итан вошел в главный зал в тот момент, когда джазовый оркестр заиграл первые ноты новой мелодии. Подражая Синатре, молодой певец начал песню «Отнеси меня на Луну».

Столы огромного зала с натертым паркетом далеко не все были заняты. Цвета синий, белый, красный, которые украшали ресторан в первый раз, когда он здесь был, теперь уступили место более традиционному оформлению, и разговоров на французском больше не слышалось.

Странно.

Он пробежал взглядом по залу, но не узнал решительно никого. Он вышел на крытую террасу, нависающую над озером. Несмотря на ветер, несколько освещенных фонарями-тыквами лодок еще скользили по черным водам.

За стойкой молодая буфетчица, Кейра, расставляла бутылки. Итан присел на табурет и заказал «Мартини Кей Лайм».

— Минуточку.

Работница говорила с манчестерским акцентом, она казалась крашеной блондинкой, немного простоватой, и у нее была слишком открытая блузка. Но большие глаза восполняли все недостатки: притягательные черные глаза, окутанные дымкой усталости, как бывает у тех, кому нечасто улыбается удача. Прежде чем она подала ему коктейль, Итан успел испытать к ней симпатию.

— А тут разве не должно было быть бракосочетание? — спросил он, делая глоток водки. — Церемонии с французами?

— Свадьба? Заказ аннулировали.

Итан поставил стакан и посмотрел на нее недоверчиво.

— Как это?

— Предупредили еще утром, — объяснила Кейра. — В последнюю минуту между новобрачными произошел какой-то спор. Как в кино.

— А…

— Вы их знакомый?

— Я ее знакомый, невесты… Селин.

От волнения Итан вскочил со своего места и облокотился на парапет. На другой стороне шел парад Хэллоуина, продолжавшийся в Центральном парке. Увлеченные неистовым Сатаной, скелеты и колдуны кружили в пляске шабаша вокруг фонтана Бефезда.

Пренебрегая приличиями, Кейра вышла за ним на террасу.

— Это вы тот самый человек с «Конкорда», верно?

Итан нахмурился, ему потребовались несколько секунд, чтобы понять, о чем говорит буфетчица.

— Да, — наконец ответил он, — это я, но как вы узнали, что…

— После полудня пришла женщина, — объяснила та. — Она сказала мне, что сегодня ее, возможно, будет искать мужчина. Она выпила стаканчик, и я почувствовала, что ей нужно кому-то выговориться. Она рассказала мне свою историю, точнее — вашу историю. В итоге она мне дала сто долларов, чтобы я передала вам кое-что.

И она протянула ему помятый конверт, на котором было просто написано:

«Message in a bottle».[60]

Итан схватил его дрожащими руками и сразу узнал почерк.

Итан,

без сомнения, нет и одного шанса на миллион, что ты прочитаешь это письмо, но это не мешает мне писать в безумной надежде, что ты все же получишь его в течение дня. Почему бы и нет — после всего: я где-то прочитала, что НАСА отправила послание в космос для инопланетян, так что…

Так что вот: я просто хотела тебе сказать…

Сказать тебе, что моя жизнь еще полна тобой и что тысячу раз в день я думаю о тебе, надеясь, что мои мысли дойдут до тебя.

Сказать, что без тебя я медленно умираю, так как ты и есть мой якорь.

Сказать, что я помню о нас все: бесконечную чехарду, сливающиеся дыхания, расставания, свет; что все осталось во мне, что все это заразило меня, как инфекция, от которой я не могу вылечиться.

Сказать, что я пыталась от тебя убежать, но что все возвращает меня к тебе, что с тех пор, как я нахожусь в Нью-Йорке, я чувствую, что ты здесь, более чем когда-либо. Против всякой логики я цепляюсь за уверенность в том, что ты меня еще любишь, хоть я так и не знаю, почему ты меня оставил и имела ли наша история хоть какой-то смысл для тебя.

Если мне не суждено больше увидеть тебя, я хочу, чтобы ты знал, что я ни о чем не жалею. Что страшные и болезненные удары ничего не значат в свете нашей любви.

Возможно, ты помнишь о том вечере в твоей маленькой квартире в Гринвиче, когда буря завалила Манхэттен снегом. Мы целую неделю прожили, не выходя на улицу. Это был первый день, когда снег перестал валить. Укутавшись в одеяла, мы смотрели на город через окно.

Наступил вечер, но на небе была одна-единственная звезда. Мне было грустно и одиноко, ведь на следующий день я должна была снова лететь во Францию. Я загадала на эту звезду и сказала тебе: «Видишь эту одинокую звезду, потерянную в безграничности неба? Так вот, эта звезда — я». Ты посмотрел на меня, а потом, как по волшебству, на небе зажглась еще одна звезда. И тогда ты сказал: «А эта — я». И несколько секунд мы были единственными звездами на небе Манхэттена. В сущности, я ничего другого никогда и не желала: просто знать, что рядом есть кто-то.

Так вот, если чудеса существуют, если ты получил мое приглашение на свадьбу, если ты пришел и еще питаешь какие-то чувства ко мне, знай, что одна женщина будет тебя ожидать до полуночи в том месте, где она впервые влюбилась в тебя.

25

В КОНЦЕ КОНЦОВ, СУДЬБА ПОБЕЖДАЕТ

Как мухам дети в шутку,Нам боги любят крылья обрывать.

Манхэттен

Суббота, 31 октября

Над Манхэттеном разразилась чудовищная гроза.

Удары грома и молнии… Ливень, плотной стеной обрушившийся на город, затопил улицы и станции метро. Ветер не уступал ему: ураган яростно гнул деревья, срывал с крыш черепицу, разбрасывал по мостовой ветки и мусор.

В этот бурный вечер сбой в работе метро совпал с забастовкой такси, поэтому город был совершенно парализован. В Мэдисоне неожиданно взорвалась труба парового отопления. В Верхнем Ист-Сайде из-за дождя вышли из строя два светофора, произошла авария и погибли два человека. В Сохо несколько кварталов остались без электричества, на одной улице в Бруклине порывом ветра сломало платан, который упал на фургончик автодоставки. Водитель скончался на месте.