Мюриэл Спарк - Передел

Шофер немного побродил вокруг. Насколько он понял, Мэгги никому не назначала здесь встречи. Но то, что предстало перед его глазами дальше, было вообще ни с чем несообразно: Мэгги стояла на блошином рынке перед прилавком и с невинным выражением на лице покупала груду отвратительных шмоток. Это барахло, очевидно, предназначалось для нее самой – каждую мерзкую тряпку она прикладывала к себе, чтобы получить хотя бы приблизительное представление о размере. Давно изношенная черная юбка, сбитые теннисные туфли, которые она не погнушалась померить прямо на улице, когда-то розовый платок, предназначенный, чтобы его носили вместо чалмы, и хлопчатобумажная блуза, неношеная, но очень дешевая, – все эти вещи были одна другой кошмарнее. Шофер тихо вернулся в машину и решил посидеть там. Мэгги не заставила себя ждать. Она скоро вернулась к машине легкой походкой, с сияющим лицом и с кипой жутковатых тряпок в руках, которые даже не удосужилась завернуть.

Шофер молча взял у нее одежду и положил в багажник, сказав:

– Вам стоит оставлять сумочку мне, пока ходите за покупками, маркиза. Дурных людей везде хватает.

Мэгги схватилась за сумочку, порылась в ней, но все оказалось на месте. Они покатили дальше.

На следующий день, ближе к закату, Мэгги решила остановиться в Венеции, чтобы отдохнуть и перекусить. Покинув машину с шофером у пирса, она наняла катер и назвала адрес модного бара. Затем маркиза вернулась, приказала катеру подождать и потребовала у шофера свежекупленное старье, которое тот, прежде чем отдать, со стыда завернул в плед. Мэгги снова понеслась к тому же бару. Когда она вернулась, то так мало отличалась от бродяжки, что поначалу шофер ее не узнал.

– Маркиза! – воскликнул он наконец.

– Я переоделась в дамской комнате, – жизнерадостно объяснила Мэгги. – Ну как, страшно выгляжу? Я решила разыграть мужа.

Когда они подъехали к вилле, уже стемнело.

– К черному ходу, – приказала Мэгги. – У меня есть ключ.

Озадаченный шофер объехал виллу кругом и остановился у громоздких задних ворот, которые вели к конюшням, розарию, огороду при кухне и к черному ходу.

– Позвольте, маркиза, я вас провожу, – предложил водитель, достав из бардачка фонарик. В голове роились отрывочные мысли-воспоминания о балах-маскарадах, и он, сделав себе мысленный выговор за недостаточно тонкое чувство юмора, решил проникнуться духом предстоявшего мероприятия.

Пока он светил фонариком, Мэгги набросилась на ворота с ключом. От первого же прикосновения к замку раздался страшный шум: лай собак, женские крики, мужские голоса, выкрикивавшие разнообразные непристойности и громче всего: «Ladri, ladri! Polizia!» (Это означало: «Воры, воры! Полиция!») Мэгги тоже завопила. С крыши на ворота уставились невесть откуда взявшиеся прожекторы. Любимец Берто, далматинец Павочино, рванулся к воротам, почти заглушая шум завываниями.

Светопреставление шло своим чередом, а шофер тем временем запихнул Мэгги в машину, на переднее сиденье рядом с собой, и на полной скорости рванул к главным воротам. Там он остановился и вышел, чтобы позвонить в дверь.

Здесь их поджидал Павочино, оглашая окрестности громогласным лаем. Вскоре пес узнал Мэгги и принялся махать хвостом. Маркиза сидела в машине и ждала развязки событий. Подъехала полицейская машина, затем вторая.

Берто и Гильоме, оба с ружьями, подоспели к разгару событий. Полицейские уже успели надеть на Мэгги наручники и заломили шоферу руки за спину.

– Берто, это я! – крикнула Мэгги.

– Где ты, Мэгги? Я тебя не вижу! – крикнул он в ответ. – С тобой все в порядке?

– Нет! – ответила она.

Полицейские, не понимавшие по-английски, уже посадили ее в свою машину, вокруг которой, радостно гавкая, принялся прыгать Павочино.

Внезапно сигнализация стихла. Гильоме осторожно отпер ворота, не опуская ружье. Затем, глядя на совершенно счастливого Павочино, он медленно подошел к машине, в которой смирно сидела Мэгги, прикованная к двум дородным карабинерам.

Сначала дворецкий не узнал ее и едва поверил своим ушам, когда она опять позвала:

– Берто!

– Это моя жена, – сказал Берто. – Мэгги, о чем ты думала? Ты включила новую сигнализацию и переполошила весь полицейский участок! Что случилось?

Вскоре Мэгги отпустили, а шоферу налили бренди. Полицейских пригласили в дом и долго перед ними извинялись. Они отказались пить на посту, зато смущенно поглазели на убранство гостиной.

– Я нарядилась нищенкой, – заявила Мэгги на лучшем итальянском, который умела изобразить, – потому что я и есть нищенка. Я разорена и хочу, чтобы все это знали.

Берто, на секунду озадаченно задумавшись, перевел это на полноценный итальянский с некоторыми исправлениями. В частности, он объяснил полицейским, что маркиза просто хотела пошутить и не знала о сигнализации.

И Берто еще раз извинился, долго и прочувствованно. Полицейские ушли, а маркиз так и стоял, глядя на чумазую жену, красивую и как никогда полную сил.

ГЛАВА 16

«Дорогой Хьюберт!

Вернувшись из деловой поездки в Швейцарию, я обнаружила письмо от адвоката, Массимо де Виты. Он пишет, что, по твоим словам, я подарила тебе Гогена, который оказался поддельным.

Так вышло, что я не дарила тебе моего Гогена и он не поддельный.

Я думаю продать эту картину. В нынешние неспокойные времена нам приходится туже затянуть пояса, и Берто предложил отвезти Гогена в Лондон и продать с аукциона. То же самое я решила сделать со стульями Людовика XIV. До меня дошла нелепая сплетня, будто мебель уже вывезли, но, разумеется, в этом случае ты сообщил бы в полицию. От сплетен никуда не деться! Я планирую все на среду следующей недели. Ты знаешь, я не слишком привязана к стульям Людовика XIV, все равно они мне не нужны, и я ведь ими не пользуюсь, так? Мы их заберем в среду, 27 августа. Как давно мы не виделись! Заодно мы хотим зайти и обсудить планы на будущее. Дело в том, что мы продаем виллу Лауро, потому что земля, на которой она построена, принадлежит его прелестной жене. Как повезло, что все эти годы Лауро был нашим другом! Можешь не верить, но он даже сократил медовый месяц, чтобы обсудить со мной планы. Какое все-таки счастье, что эта земля не принадлежит кому-то незнакомому! Я, разумеется, принимаю меры против господина де Лафуко, который устроил эту земельную сделку и, как выяснилось, оказался совершенно недостойным доверия. Его настоящее имя неизвестно, но Берто поговорил с полицией, они выследили его в Милане и наверняка посадят за решетку. Берто сказал, что больше не боится попасть в криминальную хронику, потому что мы пострадавшая сторона, ни в чем не виноваты и так будет всегда.

Я искренне надеюсь, что ты сможешь найти в Неми другое место, чтобы проводить религиозные встречи. То, что я слышала, кажется очень интересным. Жаль, что я не смогла прийти, но я была в Швейцарии. К тому же Берто – страшный консерватор, он пришел бы в ярость, если бы я связалась с наркотиками, оргиями и т. д. Как чудесно, что Лауро готов пойти мне навстречу с этим домом! Он построен незаконно, хотя я, конечно, раньше этого не знала. Надеюсь разобраться с этим как можно скорее. Берто в бешенстве из-за оргии, он, разумеется, предпочел бы, чтобы ты вел себя тихо. Понимаешь, мы вовсе не хотим обращаться к властям, это было бы крайне неприятно. Я ужасно благодарна, что ты берег мои картины и мебель. Недавно я попыталась дозвониться до Массимо де Виты, чтобы лично известить его о своих планах, но в офисе никого нет. Пару недель назад я прочитала в газете, что Неми – «биологически мертвое» озеро, то есть загрязненное, но в больнице перестраивают канализацию и больше не будут сбрасывать отходы. Уверена, твои предки в гробах бы перевернулись. И это после того, как тихие воды озера гордо бороздили античные корабли! Я ужасно тебе сочувствую. Конечно, в Неми все равно красиво, и Мэри очень не хочет уезжать, но их дом принадлежит другим людям, и я не знаю, смогут ли они договориться. А Майкл заранее заявляет, что незачем второй раз платить за тот же дом. Бернардини тоже волнуются, ведь у них скоро свадьба Эмилио и Нэнси. Нэнси – очаровательная женщина и наверняка станет ему хорошей женой.

Если ты случайно увидишь адвоката Массимо де Виту, передай ему, пожалуйста, что он не прав насчет моего Гогена. Мне кажется, что юристы в последнее время работают все хуже и хуже. По-моему, никто из них не заботится об интересах клиента. Я планирую нанять другого адвоката.

Не забудь, в среду, 27-го числа, приедет грузовик с вооруженной охраной. В наши дни лучше перестраховаться.

Арриведерчи, с любовью

P.S. Мы живем в ужасные, страшные времена. Только что в «Геральд трибюн» я прочитала, что похитили моего близкого друга, финансиста из Аргентины, мсье Коко де Рено. Судя по всему, выкуп требуют астрономический, и его жена и дочь, бедняжки, в Швейцарии вне себя от горя. Я немедленно позвонила им, но они не хотят разговаривать, чтобы похитители всегда могли дозвониться. Они говорят, что не видели Коко вот уже несколько месяцев и теперь не знают, где он, что совершенно ужасно. Газеты пишут, что он должен послать им доверенность, чтобы они могли снять со счетов его деньги, а если банки не примут доверенности, его убьют. Об этом страшно читать, а когда такое случается с кем-то из друзей, то чувства не описать словами. Лично я считаю, что все его деньги у жены, а о доверенности рассказывают, чтобы поторговаться. Я думаю, что деньги он хранит на счете жены или на номерном счете, поэтому в конце концов его отпустят, живого и здорового. Но какой это ужас – платить преступникам!»