Григорий Свирский - Ряженые. Сказание о вождях
— Не торопитесь, Джорж! — Раввин так резко пригнулся к столу, точно переломился. Распрямился не сразу. Наконец, снова взглянул на собеседника…
На курсах гидов говорили, что у равва Бенджамина выпученные желтые глаза циркового клоуна, они смеются даже тогда, когда его губы искажены от ярости или боли. Когда раввин взглянул на Юру, в его выпученных желтых глазах стыли слезы. — Почему не торопиться, Джордж?! Узнать все это страшно. Можно проклясть все на свете…
— Мне, бывшему советскому каторжнику, страшно?!.
— Вы действительно решили выскрести из своей головы отравные израильские мифы?.. Самые главные?.. Хорошо, не сетуйте на меня потом…
И протянул книгу в черных корочках. — Даю на трое суток. Через семьдесят два часа жду вас здесь, с «PERFIDY» в руках.
Глава 11
Еврейская Чечня
Юра не дождался поселенческого автобуса. Прыгнул в подвернувшееся такси с белым арабским номером… Как только искупали и уложили детей, сказал Марийке, у него срочнейшая работа и чтоб ложилась спать без него. Уединился в своем длинном кабинетике, перевернув на дверях раскрашенного детьми слоника обратной стороной, на которой был набросан силуэт кузнечика со стихами приятеля, московского поэта-сатирика: «… сижу, как кузнечик в пенале, исправную службу несу…»
Бабушка и Марийка знали, коль слоник перевернут «кузнечиком», Юру лучше не тревожить…
Глубоко за полночь Марийка, встав к Ахаве, приоткрыла по пути и дверь «пенала». Дверь скрипнула, Юра вздрогнул и обернулся. В широко раскрытых иудейских глазах мужа стыл ужас. Марийка в испуге кинулась к нему, согнувшемуся над книгой.
— У тебя сумасшедшие глаза! Юрастик, что с тобой?! Юра-ас-тик?!
Юра молчал, зажмурясь и покачиваясь из стороны в сторону, как в молитве. Потом сказал, скорее, не жене, а самому себе: — Это преступление идти войной, выставляя перед собой детишек…
Она выхватила из его рук книгу в твердых траурных корочках, полистала нервно. Но книга оказалась на английском, без иллюстраций. Марийка неохотно вернула. Взмолилась, чтоб растолковал, наконец, что происходит? Что с ним?!
— …У меня сердце разорвется!.. Не можешь объяснить? Страшно — язык не поворачивается?.. Тогда читай прямо с листа. Не трусь, Юрастик! Ты переводчик-дока. Израильский гид…
— Ты что, Марийка?! Триста страниц… И каждая об одном и том же: политикам нельзя верить. Ни в одной стране! Никогда!
— Ты хочешь, чтоб и у меня чердак поехал?! Читай подряд! Пока дети проснутся… сколько успеешь… Невозможно все, начни с любого места, чтоб поняла, что с тобой.
Юра вяло полистал страницы и вдруг подобрался, точно перед рывком в дом, охваченный пламенем, и принялся читать взахлеб:
«… В середине апреля 1944 года один из немецких агентов в Будапеште сказал мне, чтобы я стоял на углу указанной улицы и меня поведут к Эйхману. Через тридцать минут меня доставили в роскошный отель, где была штаб-квартира Эйхмана, ввели в его комнату.
— Ты-зна-ешь-кто-я? — залаял он на своем офицерском немецком. — Я истребил всех евреев в Германии, Австрии, Польше и Словакии. Следующая Венгрия. Но я хочу предложить вам, венгерским, выгодную сделку: «BLOOD FOR CARGO and CARCO FOR BLOOD» (Кровь за груз, и груз за кровь). Теперь скажи мне, кого ты хочешь спасти — детей, женщин или мужчин, и какого возраста? Молодых?.. Говори!
Я сидел ошарашено. В комнате не было ни одного еврея. За моей спиной сгрудились жеребцы в штатском. Наконец, выдавил из себя:
— Я не уполномочен решать, кого вы будете истреблять. Я бы хотел спасти всех… Я не понимаю вашего предложения. Где мы возьмем это карго? Ведь вы все конфисковали… — С надеждой вырвалось у меня: — Возможно, некоторые евреи за границей соберут деньги… если жизни будут сохранены…
— FORWARD! — снова пролаял Эйхман. — Иди в Швейцарию, Турцию, Испанию, куда хочешь, только привези CARGO!
— Какое CARGO вы хотите?
— Десять тысяч грузовиков для меня дороже миллиона евреев. Помолчал. — Еще тонну чаю, тонну кофе, мыло.
Затем добавил, что освободит сто тысяч евреев сразу, как аванс. И готов получать платежи порциями, освобождая каждый раз и другие десять процентов.
— …Забирай евреев с любого листа — из Венгрии, Аушвиц, Словакии откуда хочешь. Помни: мы будем вывозить с завтрашнего дня в Аушвиц по двенадцать тысяч каждый день, но остановим уничтожение… пока ты не вернешься в Будапешт через одну-две недели. С деньгами. А дальше — согласно сделке…
Уходя из здания, я был как помешанный.
Все члены будапештской комиссии по спасению ждали меня. Мы боялись шантажа. Но сто тысяч евреев вперед?!.»
— Что за бред?! — вскричала Марийка. — Кто это рассказывает?! Чья это фантастика? Ни у Лема такого нет, ни у Стругацких… — Схватила книгу, повертела в руках. — Где издана?
Юра пояснил глухо, заморожено:
— Свидетельские показания венгерского бизнесмена Джоэля Брандта на суде в Иерусалиме в 1954 году.
— Что за суд?! — Марийку начала бить дрожь. Повела нервно плечами, выскочила из «пенала», вернулась в теплом бабушкином халате, наброшенном на голые плечи. — Читай дальше. Ничего не пропускай!
«…На следующий день я вылетел в Константинополь на немецком дипломатическом самолете.» — Это тот же Брандт говорит: «До отлета из Будапешта мы уведомили представителя Еврейского Агентства в Турции…
— «Еврейское Агентство», это что? Сохнут?
— Какой там Сохнут?! Это будущее правительство Израиля! Все наши портреты! До одного! И Бен Гурион, и Шарет, и первый Президент страны Хаим Вейцман… Читать далее?. И так… «Получили оттуда ответ: «Пусть прилетает, Хаим будет его ждать.»
Мы воспрянули духом, подумали, что «Хаим» — это сам Хаим Вейцман.
Значит, прилетят из Палестины высшие чины Еврейского Агентства, и тут же, на месте, все решат…
Каково же было мое удивление, когда меня никто не встретил. Никто не ждал… Более того, не было подготовлено турецкой визы, и я не имел права ступить на землю Турции.
Сопровождавший меня человек все же добился, чтоб нас выпустили из аэропорта. По счастью, я знал адрес Агентства в Турции, и вот передо мной Веня Померанец, официальный представитель Еврейского Агентства в самой Палестине, первый, с кем я говорил в свободной стране, и он, посланец Центра, вдруг спросил, — «правда ли, что в Европе уничтожают евреев?»
Господи боже мой! Как же горько было слышать это мне, еще не вернувшемуся из ада! В чем эти люди сомневаются? Мы постоянно информировали их, регулярная связь была налажена…
Вскоре собрались евреи из местного комитета по спасению, погнали Веню Померанца в его Палестину, чтобы тот поднял тревогу. И тут же вернулся в Константинополь с главарями Еврейского Агентства. Привез бы пусть не Хаима Вейцмана или Бен Гуриона, так, по крайней мере, Шарета, человека Бен Гуриона, главу политического отдела Агентства.
Я, говорит Джоэль Брандт, намеревался вернуться в Венгрию сразу, тем же немецким самолетом, к своей семье, к обреченным евреям Будапешта, и турецкие евреи быстренько составили документ для Эйхмана, мол, Еврейский Комитет «в принципе» все его предложения принимает…
Я ждал Шарета, посланца самого Бен Гуриона. День, другой… Он так и не появился. Пришлось остаться еще на неделю, до следующего самолета, — из-за странной инструкции, пришедшей из Иерусалима. В ней сообщалось, что там изучают полный доклад Джоэля Брандта и его миссию… Изу-ча-ют, а где они раньше жили? На Луне?.. Евреев истребляют уже три года подряд. Истребляют каждый день. Наконец, объявили, что Шарет не приедет, так как ему не дали турецкой визы. Мне надо выехать на границу с Сирией, в Алеппо, где с ним и встретиться…
Ох, не хотелось мне ехать в Сирию! Там англичане… Что скажут немцы, когда вернусь к ним?.. Когда проезжал Анкару, в вагон вошли люди «от партии Жаботинского», как они представились, и ортодоксы от маленькой «Агудат Исраэль». Предупредили, что в Алеппо меня арестуют: англичане знают о моем приезде.
Мне стало страшно: если меня задержат, моя семья и еще миллион венгерских евреев будут сожжены, но я решил, что меня пугают представители малых, невлиятельных в Еврейском Агенстве партий, ничего не слыхавшие о сделке с дьяволом…
И потом, кто мог предупредить англичан о моем приезде? Не Иерусалим же?
— И Брандта-таки задержали?! — вырвалось у Марийки, которая начала мертвенно белеть, поняв, наконец, что за текст перед глазами мужа.
Юра молча встал, принес стакан воды, протянул жене. Продолжал читать черную книгу хрипло, измученно:
«Никакой Шарет меня не встретил. Лишь на другой день меня, уже как арестанта, привели к нему, на арабскую виллу, роскошную, как будапештские хоромы Эйхмана. И у меня был с ним длинный разговор. Он уже точно знал, как обстоят дела. От Вени Померанца…» Читать дальше, Марийка, или уже все ясно?
— Еще ничего не ясно! Не мог же Бен Гурион, вождь социалистов, не обратиться ко всему миру?!
