Василий Федорович - Faciam lit mei mernineris
Вторую положительную роль сыграло то, что в мае 2005 года именно РНЕ, будучи достаточно безобидным само по себе, стало своеобразным «громоотводом», за счет распиаренности отвлекая на себя значительные силы правоохранительных органов.
Борьба с РНЕ позволила остаться в тени основным серьезным людям, которым предъявить можно было гораздо больше чем испачканные стенки. В силу определенных причин к Моисею возникли вопросы, не ссучился ли он тогда, и высказывались по этому поводу разные точки зрения. Но как показала практика ничего подобного не произошло, поскольку он был в курсе очень разных событий, и ни одно из них тогда не всплыло. После этого он же занимался сбором денег для «узников совести» - и проявил себя совершенно честно и порядочно. Была позднее и история, как с одним из соратников они буквально спасли малолетнюю «бригаду» в сложной жизненной ситуации.
Конечным итогом стало то, что история расцвета и упадка РНЕ второго созыва поставила точку в «золотом веке» правого движа Урала, когда многичисленные бригады и ультраправая организация могли существовать вполне открыто. Как раз после 2005 года структура правого движа изменилась достаточно сильно, и пришло время для других героев и новых правил игры.
16. Околополитика
Как всем известно, деятельность фанатских «фирм» и все, что происходит в процессе столкновения фанатских группировок, имеет слабое отношение к футболу как к спортивной игре, на которую ходят смотрять болельщики на стадионе. Это явление получило название «околофутбола» - нечто безусловно с футболом связанное, но находящееся возле него. Примерно так же выглядит то, каким образом националистические организации вовлечены в политику, в которой давно нет места оппозиции и все раз и навсегда установлено единственно верным курсом единственно верной партии Единая Россия. Влияние националистов на политику и методы, которыми они действуют, примерно так же связаны, как счет дерби «Спартак-ЦСКА» с результатами встреч «Mad Butchers» с «Ярославкой». То, что националистов в политику не пускают, привело к возникновению достаточно странных и порой противоестественных форм и объединений политического характера.
Расцвет разных политических и околополитических формаций правого направления начался одновременно с упадком РНЕ. Пока РНЕ ставило перед собой ясную и четкую политическую задачу в виде захвата власти революционным путем, существование остальных организаций было практически невозможно: однажды заявившие о себе как о националистах, сразу получали клеймо экстремистов и революционеров. После кончины РНЕ как единой централизующей силы, нашлось не менее десятка организаций правого направления, которые сразу нашли в себе потенциал к существованию. Чтобы неподготовленный читатель не сломал себе голову в хитросплетениях всей этой возни, пожалуй, заранее дадим общую картину того, что происходило в правой околополитической среде. Понимание общей картины совершенно необходимо для дальнейшего повествования.
Условно можно разделить все националистические организации на три группы: левый фланг, центристы и правый фланг.
«Левые» праворадикальные организации, как бы странно не звучало это название, были представлены достаточно неплохо в масштабе России, и флагманом оных безусловно была Национал-Большевистская Партия (НБП) Эдуарда Лимонова. НБП была совершенно уникальным явлением: как сказал кто-то с острым языком, только нацболы ухитрялись получать пиздюлей от антифа за нацизм и от скинов за антифашизм. Однако противоественное сочетание леворадикальных взглядов с имперским шовинизмом делали свое дело – нацболы стабильно находили себе новых сторонников. Кому же нравилась НБП? В первую очередь конечно же неформальной молодежи с революционно-бунтарским духом. Всевозможные панки, анархисты, просто разгильдяи и прочий сброд из политизированных говнарей удивительным образом сочетался с частью книжной интеллигенции, симпатизирующей левым силам. Отсутствие порядка, иерархии, даже просто криминальной дисциплины «бригад» делали нацболов достаточно веселой молодежной тусовкой с леворадикальным уклоном. От правой тематики НБП унаследовала крайне успешную спекуляцию на символике и оголтелый экстремизм по отношению к государству и власти, от левых – возможность союза с коммунистами. В нашем городе организация НБП чувствовала себя очень неплохо, сочетая в своих рядах некоторое количество приличных журналистов в лидерах – а с прессой кстати в НБП всегда было очень хорошо, «Лимонка» без сомнения была самым качественным изданием такого рода; с традиционно безалаберной левой публикой. Культовым мероприятием в нашем городе для всех них был «Антикапитализм» - регулярно организуемое шествие под красными флагами, собирающее часть протестной студенческой аудитории под флагами КПРФ, АКМ, разумеется нацболов, РКРП и примкнувшим к ним разношерстным оппозиционерам. «Антикап» в разное время посещали как РНЕ с листовками про апокалипсис, так и в новейшие времена та же«Другая Россия». Уникальность формата левого крыла была в том, что состав той же НБП мог пополнить как бывший скинхед, например изгнанный за трусость и слабость характера, так и приблудный антифашист с красными шнурками, возжелавший революции. Благодаря хорошим связям с КПРФ «левое крыло» было достаточно неплохо видно в политике, начиная от митингов и заканчивая достаточно успешными связями бывших «левых» националистов с коммунистами, которые заканчивались статусом помощника депутата а порой и весьма успешным трудоустройством на этом направлении. Именно «левое» крыло давало КПРФ хоть какие-то шансы избавиться от имиджа протухающего болота с пенсионерами и вернуть красным флагам их былое революционное значение. Если бы не позорное интернационалистское прошлое коммунистов и не менее позорные заигрывания с антифа, у «левого» крыла был бы шанс привлечь действительно сильных и пассионарных личностей Движения. Однако из-за указанных особенностей шаги к этому направлению приравнивались к тому чтобы дать в жопу негру в глазах остального правого движа. Мало кто читал «Это я, Эдичка», но вот про, то что фюрер нацболов по его собственным словам давал в жопу негру знали абсолютно все. Даже близость к депутатам не перевешивала карму этого события, и путь «налево» для скинов означал шаг от Движения в сторону антифашизма и педерастии. Особенно забавляло при это то, что на уровне «основы» прямой антипатии у НБП и скинов на Урале не было, и старшие тех и других находились во вполне приятельских отношениях.
«Центристы» правой среды всегда были обильно представлены всевозможными премудками, начиная от осколков «Памяти» и деградировавшей части РНЕ. Главной особенностью националиста-«центриста» было отрицание возможности силового решения проблем русского народа – любые разговоры о национальной революции считались провокацией, и к ней же приравнивалось «прямое действие». Также очень часто встречалось активное неприятие национал-социализма как идеи – взамен предлагалось нечто странное, начиная от монархизма и заканчивая отвратительными прожектами «индоевропейского господства» и прочей антинаучной ереси. Идеи монархизма, панславянизма, «национальной демократии» сочетались как правило с метафизическим антисемитизмом, что делало премудков совершенно не опасными в глазах государства и привлекало под их знамена городских сумасшедших и идиотов всех разновидностей. Символом этого направления в доисторическую эпоху у нас была выродившаяся «Память», потом – часть остатков РНЕ, а затем – огромное сонмище каких-то странных казаков, верующих катакомбной церкви, представителей карликовых организаций и прочей нечисти, благодаря которой националистам, не стоящим на экстремисткой позиции, был нанесен непоправимый политический ущерб. Общение с ними оставляло двойственное впечатление: по одиночке они порой казались нормальными людьми, а вот в виде организаций погружались в пучину безблагодатности.
Иррационально мыслящие премудки составляют ровно половину «центристов». Вторая половина представлена рационально мыслящими националистами, которые получили совокупное меткое название «профессиональные русские». Глядя на бессильные потуги РНЕ на национальную революцию и отвратительное болото с премудками, многие хваткие ребята увидели возможность отыгрыша националистической карты в легальном поле – не совершая преступления и не нарушая правила игры «большой политики». Так как у национализма в обществе чрезвычайно сильные позиции, то подобно тому, как в 90-е черт знает кто становились бизнесменами, в ранние 2000-е не менее странные личности имели бурный успех в легальном национализме. Лучшим проектом на эту тему безусловно стало ДПНИ господина Поткина, которое по сути дало жизнь второй устойчивой формации националистов кроме НС – национал-патриотам. Собрав под очень актуальными вопросами тех, кто не видел будущего в убийствах, Поткин указал путь всем последующим «профессиональным русским», отыгрывающим национальную карту: от прокремлевских явлений типа Румола до всевозможных «ПЗРК Русь» и даже в какой-то мере «Народа» Навального. Главное особенностью национал-патриотов надолго стала способность одной рукой стыдливо кидая зигу второй поглаживать кошелек – в условиях отсутствия нормальных националистов в политике именно они стали выгодоприобретателями всех мутных политических интриг и заигрываний с праворадикальной оппозицией. К скинхедам и национал-социалистам у национал-патриотов отношение сложилось противоречивое: на словах поддерживая и сладостно обсасывая на своих ресурсах каждое новое нападение, они считали своим долгом как можно чаще поучать скинхедов что им делать и указывать на их ошибки. Реакция у повзрослевшего к моменту появления «нацпотов» Движения на это как правило была матерная, как и на попытки сделать скинхедов лояльными себе. Принципиальным отличием «центристов» от обеих радикальных групп – что левой, что ультраправой, было нежелание центра подвергаться уголовному преследованию – либо от сущности премудка, либо от финансового расчета, либо от того и другого вместе. Еще «центристов» всегда отличало немыслимое количество евреев в рядах всех этих спасающих Русь организаций. В нашем регионе позиция «центристов» всегда была слабой. Пока премудки под предводительством неизменного Минакова с барабаном собирали массовые мероприятия на шесть организаций и десять человек, фронт «профессиональных русских» был освоен выходцами из бригад. Так называемый легальный национализм на Урале всегда был не более чем ширмой для старого, доброго ультранасилия, добавляя для него новые политические и финансовые возможности. Из нормальных партий с «центристами» рисковала сотрудничать ЛДПР, от одиозного Курьяновича в Госдуме до аналогичных по смыслу местных поползновений.
