Дороти Л. Сэйерс - Человек, рожденный на Царство. Статьи и эссе

Раб. Прости, господин мой, — записка от госпожи Клавдии. Велела передать немедленно, где бы ты ни был.

П и л а т (другим тоном). Спасибо!.. Что же она?.. О, Флавий! Погляди.

Ф л а в и й."Не делай ничего этому человеку. Мне снился страшный сон".

П и л а т. Она так спешила, воск процарапан."Ничего не делай…"Что же мне делать?

Ф л а в и й. Пилат, госпожа моя — женщина. Женщины любят красивых проповедников.

П и л а т. Флавий, рабом ты родился, по–рабски и судишь. Молчи побольше, как Он, и когда‑нибудь тебя примут за благородного. Где приговор? Мне как раз пришло в голову… Так я и думал. Обвинен за собственные слова, под клятвой. А свидетели? Марк, ты в этом разбираешься. Как там у них, по Закону?

Марк. Прецеденты есть, но вообще… Нет, так нельзя.

П и л а т. И с этим Барухом как‑то странно. Зачем такая спешка? Мне это все не нравится. Что‑то они крутят… Марк!

Марк. Господин мой? '? Пилат. Я не подпишу. Кайяфа здесь?

Марк. Да, со старейшинами.

П и л а т. Прекрасно. Мы к ним выйдем… Пусть этот Иисус подождет…

2. Во дворе

1–й с т а р е й ш и н а. Что он возится! Подписал — и ладно. Надеюсь, у нас все чисто?

К а й я ф а. Надеюсь и я.

1–й с т а р е й ш и н а. А, идет!

Ш а д р а х. Не вижу приговора. Боюсь, не случилось ли самое худшее.

В с е. Доброе утро, господин мой!

П и л а т (резко). Здрасьте. В чем вы Его обвиняете?

Ш а д р а х (тихо). Так. Случилось.

К а й я ф а. Если бы Он ничего не сделал, мы бы Его к тебе не вели.

П и л а т. Насколько я понимаю, это ваши внутренние дела. Поступайте по вашему Закону. Рим тут ни при чем.

К а й я ф а. По нашему Закону Он приговорен к смерти. А вот по римскому закону мы не имеем права совершить казнь.

П и л а т. Что Он сделал?

К а й я ф а. Выдавал Себя за Мессию.

П и л а т. Ну и что?

К а й я ф а. То есть — за Царя Израильского.

П и л а т. В протоколе об этом ничего нет. Я понял так, что Его судили за кощунство.

К а й я ф а (сдерживаясь). Для нас это кощунство, для Рима — измена.

П и л а т. Понятно. Значит, еще одно обвинение… Я допрошу Его сам. Посмотрим, что там такое. Марк!

Марк. Послать за переводчиком, господин мой?

П и л а т (со вздохом). Видимо, да… Постой, может, и не надо. (Они уже вышли к Иисусу). Скажи, ты латынь знаешь?

Нет, конечно. А греческий?

И и с у с. Немного знаю.

П и л а т. Хорошо. Ну, начнем. Кем Ты Себя считаешь? Царем Иудейским?

И и с у с. Ты спрашиваешь сам или они подсказали?

П и л а т (презрительно). Я — не еврей. Тебя привели Твои священники. Что Ты сделал? Что это за история с царем?

И и с у с. Мое Царство — не здешнее, не земное. Тогда Я пришел бы с войском и оружием, а так — Мое Царство не стоит ни на силе, ни на власти. Оно вообще не от мира.

П и л а т. Но все‑таки Ты — какой‑то царь?

И и с у с. Да, ты прав, Я — царь. Ты произнес это слово, не Я, но в одном смысле оно верно.

П и л а т. А Ты как Себя назвал бы?

И и с у с. Я родился и пришел в мир чтобы свидетельствовать об истине. Всякий, в ком есть истина, узнает Мой голос.

П и л а т. Об истине? Что такое истина?.. Знаешь, Флавий, по–моему, Он ни в чем не виноват. Чудак, да и все. Напоминает моего греческого учителя. Они там вечно толковали об истине, о мире идей…

Ф л а в и й. Да–да, о метафизике.

П и л а т. Скучная штука!.. Это не записывай, Марк. Все, что по–латыни, — не для записи. Что ж, скажем Кайя–фе -дело пустое. Поскорей бы избавиться и позавтракать… (Во дворе.) Ну, почтеннейший, вот Он. Я Его допросил и не нашел за Ним вины. Оснований нет, подписать не могу.

К а й я ф а. Посмотри, господин мой, там еще много обвинений.

1–й старейшина (поспешно). Кроме всего прочего, Он портил чужую собственность! Стадо свиней, смоковница, товары храмовых торговцев…

2–й с т а р е й ш и н а. А Закон? А общественная нравственность? Суббота, клятва… подстрекал детей уйти от родителей, водился с отбросами общества, пытался подорвать авторитет синедриона…

3–й с т а р е й ш и н а. Он или колдун или шарлатан! Исцеления, видите ли, воскрешения какие‑то, храм Он может отстроить…

4–й с т а р е й ш и н а. Политически опасен. Призывает создать независимое иудейское государство. Когда Его спросили, давать ли подать, ответил уклончиво.

П и л а т (благодушно). Ну, друг, Ты совершил все, что только есть! Отвечать будешь?

И и с у с. Нет.

П и л а т. Видишь, Флавий, какие бывают люди? Достоин, немногословен… Ему бы римлянином быть!.. Достопочтенный Кайяфа, я не могу утвердить приговор, вынесенный в такой спешке. Его бы я освободил, с предупреждением, конечно…

К а й я ф а. Нельзя оставлять Его на свободе. Он подстрекает к бунту по всей стране, от Галилеи до Иерусалима.

П и л а т. Галилеи? Ах, да! Он же галилеянин, из Назарета. Тогда Он вообще — не по моему ведомству. Сержант! Ведите Его к тетрарху. Передайте, что я прошу прощения, нечаянно залез в его область… Прости и ты, Кайяфа, скорее всего — я вообще не вправе это подписывать. Всего хорошего! (Уходя). Да, Флавий, так если бы у меня хватило вчера Соображения… (Уходят, смеясь).

К а й я ф а (в бешенстве). Ну, знаете! Такого… Сержант. Эй, ты! Пошли к Ироду, слыхал? Живей, живей! Ведите Его, ребята… (Иисуса уводят).

Сцена IV

Суд у Ирода

Е в а н г е л и с т. Когда Ирод увидел Иисуса, он задал Ему много вопросов, но Иисус не отвечал. Тогда над Ним стали глумиться…

Ирод. Раб, принеси вина! Лисий, ты написал это письмо Пилату?

Лисий. Написал, господин мой.

Ирод. Надеюсь, лести хватает? Он тщеславен. Припиши:"Премного обязан тебе, господин мой, за то, что ты прислал ко мне Иисуса сына Иосифова. Я давно хотел Его увидеть, ибо много слышал о Нем. Увы, я был разочарован. Я спрашивал Его, как только мог — к сожалению, до завтрака мой бедный разум не слишком силен, — но Он угрюмо молчал, не доставив мне даже того удовольствия, какое доставлял Его родич, обезглавленный в прошлом году. Тот всегда мог предоставить пламенную проповедь…"Успеваешь за мной?

Лисий. Да, господин мой.

Ирод. Хорошо…"Поскольку Его обвиняют в колдовстве, я предложил Ему совершить для нас чудо–другое — но нет! Качает головой, смотрит большими глазами. Что же до этих претензий на царство…"Почему ты строишь гримасы?

Лисий. Прости, господин мой. О–ой! Твоя обезьяна рвет мне волосы.

Ирод. Умница! Пусть позабавится, Лисий… На чем мы остановились?

Лисий (едва выговаривая)…. Царство…

Ирод. А, да!"…я ничего против не имею. А вот Император может и возразить. Словом, отсылаю Его к тебе, поскольку это все‑таки твое дело. Вырос Он в Назарете, но родился в Вифлееме — кстати, именно там, где должен родиться Мессия. По–видимому, эта случайность подействовала на Его слабый разум и породила эти фантазии. Прошу тебя, не снимай пурпурных одежд, которые я на Него надел. Мы долго ссорились с тобой по пустякам, пусть Он примирит нас". Все. Перепиши получше, прибавь цветистых слов… Дай мне обезьянку… Ну–ну, иди к хозяину, сейчас угощу… Вот, вот!.. Почему в этой мерзкой жизни ничего не случается?!

Сцена V

Второй суд у Пилата

1. У претории.

Теперь есть и фон — гул толпы..

1–й с т а р е й ш и н а. Сколько можно? Вроде опять недоволен. Пошел совещаться с писцом.

К а й я ф а Что с ним такое? Вчера все было в порядке.

Ш а д р а х. Сердится…

1–й с т а р е й ш и н а. И толпа собралась, все узнают.

Ш а д р а х. Вероятно. Вообще‑то, я думаю, они пришли просить, чтобы кого‑то отпустили, как положено на Пасху.

К а й я ф а. Что?! Ах ты, забыл!

Ш а д р а х. Зато Пилат помнит. А нет — этот пройдоха–писец напомнит ему.

1–й с т а р е й ш и н а. Попросят Иисуса, нам конец! Надо послать к ним кого‑нибудь… Пусть требуют… Так, так… Дисмас… Гестас… Не то, мелкая сошка… Нет ли поважнее?

Ш а д р а х. Варавва довольно популярен.

К а й я ф а. Именно! То, что нужно! Отпетый злодей, ярый националист… Они это любят. Кого же мы пошлем?

Ш а д р а х. Не беспокойся, я нанял хорошего сотрудника. Вон он!

К а й я ф а. Ну, Шадрах, ну, молодец! Обо всем подумаешь.

1–й с т а р е й ш и н а. Тиш–ш! Идет.

П и л а т. Господин мой Кайяфа и члены синедриона! Вы привели ко мне Иисуса из Назарета, обвинив Его в подстрекательстве. Я допросил Его и при вас, и наедине, и не нашел подтверждений. Тогда я послал Его к Ироду) тетрарху Галилеи, который сообщает мне, что никакие действия Иисуса в этой провинции не содержат ничего, требующего смертной казни. Самое большое, что я могу признать — некоторая… скажем так, наглость. Тем самым я велел слегка наказать Его, чтобы научить благопристойности. Сержант! Выведи Его и выпори.

С е р ж а н т. Слушаюсь, господин мой.

К а й я ф а. Нам этого мало.

П и л а т. Зато по справедливости — достаточно. И по вашему обычаю… Марк, поговори с народом, ты знаешь их треклятый язык.