Марк Леви - Странное путешествие мистера Долдри

Следуйте верной дорогой, дочь Кёмерта Эджзаджи, бегите навстречу счастью, которого вы достойны.

Итан!

Сегодня утром я нашла ваше письмо. После обеда я пошлю вам ответ. Интересно, как долго он будет идти? Меня разбудило шуршание конверта, который вы подсунули мне под дверь, и я сразу поняла, что вы уезжаете. Я побежала к окну — как раз вовремя, чтобы увидеть, как вы садитесь в такси. Когда вы взглянули на наши окна, я отступила на шаг. Вероятно, мной руководили те же мотивы, что и вами. И все же, когда ваше такси удалялось по улице Истикляль, мне хотелось сказать вам «до свидания» вслух, поблагодарить за ваше участие. У вас тоже скверный характер (друг ведь может вам это высказать, вы же не обидитесь?), но вы замечательный человек, щедрый, забавный и талантливый.

Каким-то непостижимым образом мы с вами стали друзьями, и, быть может, эта дружба продлилась лишь несколько дней, несколько недель, что мы провели в Стамбуле, но по той же непонятной причине сегодня утром мне вдруг стало вас не хватать.

От всего сердца прощаю ваш тайный отъезд и даже думаю, что вы поступили правильно: я и сама не люблю прощаний. Я немного завидую, что скоро вы будете в. Лондоне. Я скучаю по нашему старому викторианскому дому и по своей мастерской. Я подожду здесь весны. Джан обещал, как только станет тепло, свозить меня на Принцевы острова,[25] куда мы с вами так и не съездили. Я опишу вам каждый уголок, а если встретится интересный перекресток, расскажу о нем в мельчайших подробностях. Говорят, что время там остановилось, и когда там гуляешь, то словно попадаешь в XIX век. Транспорт с мотором там запрещен, разрешается передвигаться только на лошадях и ослах. Завтра мы снова едем к старому парфюмеру из Джихангира. Я вам напишу про то, как мы съездили и как продвигается моя работа.

Надеюсь, путешествие оказалось не слишком утомительным, а ваша матушка выздоровела. Берегите ее и себя.

Дорогая Алиса!

Ваше письмо шло ровно шесть дней. Почтальон вручил мне его сегодня утром, когда я уходил. Думаю, оно тоже путешествовало самолетом, но почтовый штемпель не указывает, каким именно рейсом и была ли посадка в Вене. На следующий день после приезда я навел порядок в своей квартире, а потом сделал то же самое в вашей. Могу вас заверить, я не трогал ничего из ваших вещей, только вытер пыль, которая за время вашего отсутствия безнаказанно завладела территорией. Вы бы видели меня в фартуке, с косынкой на голове, с веником и ведром — вот бы вы надо мной смеялись! Впрочем, именно этим, по всей видимости, сейчас и занимается соседка снизу, та самая, что докучает вам своей игрой на пианино: я имел несчастье в таком наряде столкнуться с ней, когда выносил мусор. У вас в квартире стало светло, как весной, которая, надеюсь, не заставит слишком долго себя ждать. Говорить, что в Английском королевстве сейчас царят холод и сырость, было бы очевидной банальностью, и, хотя это моя любимая тема, я не буду надоедать вам рассуждениями о погоде. И все же скажу, что со дня моего приезда не прекращается дождь, он идет уже целый месяц — так мне сказали в пабе, куда я снова хожу обедать каждый день.

Босфор и удивительно мягкая зима кажутся мне ужасно далекими.

Вчера я ходил прогуляться вдоль Темзы. Вы были правы, я не ощутил здесь ни единого запаха из тех, которые вы развлечения ради называли мне во время наших прогулок у Галатского моста. Мне кажется, даже лошадиный навоз пахнет здесь по-другому. Написал это и задумался, удачный ли выбрал пример.

Я чувствую себя виноватым за то, что уехал не попрощавшись, но в то утро у меня было тяжело на душе. Кто знает почему, кто знает, что вы со мной сотворили. Вы бы никогда не смогли понять, что я такое на самом деле, но в последний вечер, когда мы гуляли по Стамбулу, вы стали мне другом. Как говорится в песне, вы коснулись моей души и изменили меня, как простить вас за то, что вы заронили во мне желание любить и быть любимым? Непостижимым образом вы превратили меня в более способного художника и даже в более хорошего человека. Только не думайте, это вовсе не признание в смятении чувств, причиной которого вы будто бы стали, а выражение искренней дружбы. Друзьям ведь можно говорить о таком, верно?

Мне не хватает вас, дорогая Алиса, а удовольствие ставить мольберт под вашей стеклянной крышей делает это чувство острее, потому что здесь, в вашем доме, среди всех этих запахов, которые вы научили меня различать, я словно ощущаю ваше присутствие, и оно придает мне сил рисовать перекрестки Стамбула, где мы побывали вместе. Задача не из простых, и я уже выкинул в мусор немало набросков, которые показались мне слабыми и невыразительными, но я научусь терпению.

Дорогой Долдри!

Только что получила ваше письмо. Спасибо за ваши великодушные слова обо мне. Я должна рассказать вам новости последней недели. На следующий день после вашего отъезда мы с Джаном сели в автобус, который идет из Таксима в Эмирган через Нишанташи. Мы обошли все учебные заведения в округе, но, увы, безрезультатно. Каждый раз картина была одна и та же или очень похожая: школьные дворики и галереи, несколько часов над старыми журналами — и никаких упоминаний моей фамилии. Иногда все шло быстрее, когда выяснялось, что архивы не сохранились или что школа еще не принимала девочек во времена империи. Можно подумать, что родители так и не отдали меня учиться, пока мы были в Стамбуле. Джан думает, что, возможно, они решили этого не делать из-за войны. Но если записей обо мне нет ни в консульских документах, ни в школьных, хочется спросить: была ли я где-то вообще? Знаю, нелепо так думать, и позавчера я решила прекратить эти поиски, которые начали меня угнетать.

Мы вновь навестили парфюмера из Джихангира, и два последних дня, проведенные с ним, прошли очень увлекательно. Благодаря превосходному переводу Джана, чей английский значительно улучшился после вашего отъезда, я рассказала ему все о своих планах. Сначала мастер решил, что я сошла с ума, и, чтобы его убедить, я пошла на небольшую уловку. Я стала говорить о своих соотечественниках, которым никогда не посчастливится посетить Стамбул, они никогда не поднимутся на холм Джихангира, никогда не прогуляются по каменистым улочкам, спускающимся к Босфору, они увидят только на открытках серебристые лунные блики на его бурных волнах, никогда не услышат сигнал парохода, идущего к Ускюдару. Я сказала, что нужно подарить им возможность ощутить очарование Стамбула в духах, которые поведают о его красоте. А поскольку наш старик парфюмер любит свой город больше всего на свете, он вдруг засмеялся и стал слушать меня очень внимательно. Я написала на листке длинный список запахов, которые почувствовала на улицах Джихангира, и Джан ему все прочитал. Старик, кажется, был потрясен. Я знаю, что проект безумно дерзкий, но я уже грежу наяву. Я мечтаю, что однажды в витрине парфюмерного магазина в Кенсингтоне или на Пикадилли появятся духи под названием «Стамбул». Пожалуйста, не смейтесь надо мной, мне удалось убедить мастера из Джихангира, но мне нужна и ваша моральная поддержка.

Подходы у нас с ним разные, у него в голове только эфирные масла, а у меня химические формулы, но его манера работы сводится для меня к главному: она открывает мне новые горизонты. Наши действия усложняются день ото дня. Создание духов — не только соединение молекул, оно начинается с записей того, что диктует нам обоняние, всех впечатлений, которые оно фиксирует в нашей памяти подобно тому, как игла звукозаписывающего прибора сохраняет музыку на пластинке.

Итак, мой дорогой Долдри, я рассказываю вам все это не только чтобы поговорить о себе, хотя это занятие мне очень даже по вкусу, но также для того, чтобы узнать, как продвигается ваша работа.

Мы партнеры, и я ни в коем случае не желаю трудиться в одиночку. Если вы ничего не забыли из нашего договора, скрепленного в великолепном лондонском ресторане, вы, вероятно, помните, что тоже должны приложить свой талант и написать самый красивый перекресток Стамбула. Я была бы рада найти в вашем следующем письме самый подробный перечень зарисовок, которые вы сделали, когда я ждала вас на Галатском мосту. Я очень хорошо помню тот день и надеюсь, вы тоже, потому что я хочу, чтобы на вашей картине вы не упустили ни одной детали. Считайте это официальной просьбой и не закатывайте глаза… хотя я так и вижу, как вы это делаете. В последнее время я слишком часто бывала в школах.

Если хотите, мой дорогой Долдри, можете считать, что этой просьбой я бросаю вам вызов. Обещаю, что когда я вернусь в Лондон, то привезу созданные мною духи. Понюхав их, вы оживите все воспоминания, которые увезли с собой. И я надеюсь, что вы, в свою очередь, покажете мне законченную картину. Между нашими творениями будет много общего, ибо каждое по-своему поведает о тех минутах, что мы провели в Галате и Джихангире.