Высота - Кебза Йозеф
— Этой Дагмар доставалось, бедняжке. Старикам она совсем не подходила, ведь она была из простой семьи. Так что удивляться нечего.
Итка немного опешила. Зачем Здена так упорно старается испортить и очернить торжество? И Данека тоже… Всякого, кто проявляет внимание к Итке, Здена считала плохим человеком и находила у него кучу недостатков.
— Зачем ты мне все это рассказываешь? — спросила Итка.
Вопрос ее потонул в шуме отставляемых стульев. Собравшиеся подняли хрустальные бокалы.
— Просто так, — передернула плечами Здена и с улыбкой посмотрела в сторону Данека. — Ты — знаешь, сколько нас здесь? — продолжала она, как только все сели. — Сорок два человека! А посмотри, сколько здесь выставлено дорогой посуды! У пана профессора кое-что было, а этот дурень хочет теперь все продать. Сюда обычно наезжали высокопоставленные, солидные гости, лишь Дагмара была самой заурядной девкой. Правда, старики повсюду представляли ее не иначе как архитектором.
— Здена, перестань, прошу тебя.
— Я просто так, чтобы ты… — сказала Здена, передернув худыми плечиками.
— Что я?.. — опросила Итка удивленно.
Здена на минуту растерялась:
— Слушай, его тетушки прямо тают при виде того, как чествуют их племянника. Если к нему сейчас обратиться со словами «товарищ доктор», то это прозвучит как взрыв бомбы. Посмотреть бы, как подскочит вон та старая барыня! Эта мещанская берлога уже действует мне на нервы. Черт подери, я бы сейчас выпила чего-нибудь!
В Итке медленно закипала злость. Ехидные замечания Здены ей надоели. Она осмотрелась, ища среди гостей человека, который занялся бы Зденой и тем самым дал ей возможность отдохнуть от ее болтовни и инсинуаций. На противоположной стороне стола она увидела Еню. Его все так звали, хотя настоящее его имя было Емилик. Работал он в отделении патологии. В этот момент он как раз смотрел на Здену.
— У тебя появился поклонник, — поспешила Итка отвлечь Здену от разговора.
Здена обернулась, перехватила взгляд Ени:
— А что, он мне нравится, хотя запах карболки от него доносится даже сюда. Да, тут представлена вся наша славная хирургия, включая и Еню. Слушай, а где же твой поклонник — Радек?
— Смотри, это вино ударяет в голову, — уклонилась от ответа Итка.
— На мой язык оно не влияет!
— Предлагаю перемирие, — сдалась Итка в этом словесном поединке.
В ответ на это Здена победно ухмыльнулась и подняла бокал, не в первый раз уже наполненный до краев.
После обильного и продолжительного ужина, во время которого гости вдоволь наговорились, все перешли в соседнюю комнату, не уступавшую по размерам столовой. Хорошая еда и отличное вино развязали языки, тут и там образовались кучки беседующих, гости пили кофе и коньяк, брали фрукты, сладости, дорогие сигареты. Повсюду раздавались возгласы удивления, в чьих-то словах слышалась откровенная зависть.
Данек наблюдал за всем этим с улыбкой. Весь вечер он искал возможности поговорить с Иткой. Удобный случай подвернулся только тогда, когда начали уходить первые гости.
Итка уселась в одно из кожаных кресел в углу комнаты, чтобы отдохнуть и понаблюдать за присутствующими.
— Вам здесь нравится? — неожиданно услышала она голос Данека, который тихо сел в соседнее кресло, держа в руке рюмку коньяка.
— Много шума, — ответила она задумчиво, на что Данек ответил со вздохом:
— Вы правы, шуму много, хотя в сущности ничего особенного не произошло.
— Я не это имела в виду. Многие оживленно обсуждают увиденное здесь. Боюсь, что люди будут завидовать вам вдвойне.
Данек промолчал. Итка заметила, как побледнело его невыразительное лицо. Было видно, что он очень сильно устал.
— Ну и пусть завидуют! Скоро я со всеми распрощаюсь. На пару недель поеду на курорт, а потом буду готовиться к переезду в Прагу. Покупатели на этот дом уже есть, родители согласны на продажу.
— Я слышала, что они серьезно больны. Очень жаль.
Данек кивнул и встал. Он пошел проводить некоторых гостей и вскоре вернулся.
— Болезнь моих родителей заключается в том, — продолжил он начатый разговор, — что они опасались появления здесь Дагмар с ее друзьями и очередного скандала. В этом все дело.
Она была поражена его откровенностью. Не найдя, что ответить, она встала:
— Мне тоже надо идти.
Данек остановил ее прикосновением руки.
— Я хотел бы попросить вас об одном: пожалуйста, останьтесь еще на несколько минут. Мне предстоит долгий и нудный разговор с родственниками, которые заночуют здесь.
— Я должна вас защищать от ваших тетушек и дядюшек? — улыбнулась Итка, снова усаживаясь в кресло.
— Я имел в виду другое. Мне бы хотелось… весь этот вечер посвятить вам.
— Например, проводить меня домой? — Итка произнесла эти слова совершенно спокойно.
— С радостью, — подхватил живо Данек. Его темно-голубые глаза засветились счастьем. — Извините, я отлучусь на минутку. Надо кое-что сделать. Я тотчас вернусь. Подождите, пожалуйста, здесь.
Потом он помог Итке одеться, и они вышли на улицу. Ночной воздух был наполнен горьковатым запахом весенних деревьев. Данек взял ее под руку, и они пошли по улице, на которой стояли частные дома.
— У вас прекрасный дом, — произнесла Итка, чтобы нарушить молчание.
— Прекрасный, но он мне не нужен. Из него хотят сделать школу. А почему бы и нет? Пусть послужит теперь детям. Тут мое прошлое, с которым я давно распрощался. Вы не можете себе представить, как расстроился отец, когда я начал изучать военную медицину. Он уже видел меня в Сорбонне, в Париже, а я сорвал все его планы…
— Я слышала, что ваш отец — выдающийся специалист, — произнесла Итка с почтением и подумала о своем отце, который тоже был прекрасным специалистом в своем деле.
Данек кивнул:
— Да, это правда, но он уже отошел от дел, он теперь на пенсии, хотя мог бы еще оперировать или читать лекции. Так что развал нашей семьи произошел не только из-за…
— Да-да, я понимаю, — перебила его Итка, чтобы ему не пришлось произносить имя своей бывшей жены.
Данек с минуту молчал, стиснув зубы, потом продолжил:
— А я начну жизнь сначала. Скоро мне исполнится сорок. Пришло время для солидной работы. Немного пугает одиночество, но надеюсь, что работа не оставит мне много свободного времени. Собственно, у меня всего лишь несколько недель… — Он замолчал и повернулся к ней лицом: — Я еще не сказал вам самого главного…
Итка поняла, что приблизилась минута объяснения, но не знала, что сможет ответить Данеку. Она была в некоторой растерянности, потому что не могла выбросить из головы Радека, и хотя он причинил ей боль, сейчас она почему-то перестала чувствовать это. Ее голова была немного одурманена вином и теплым весенним вечером. Итка промолчала, дав ему возможность говорить.
— Я вас, Итка, всегда глубоко уважал, а потом, сравнительно недавно, понял, что люблю вас.
Она наклонила голову, а он продолжал говорить. Его слова не были неприятными или непродуманными и не несли печати страсти. В них она слышала голос рассудка и спокойствия, и это производило на нее особенно сильное впечатление.
— Я уверен, Итка, что с вами был бы счастлив. Мне не нужен сейчас ваш ответ. Я… — тут Данек замолчал, но потом заговорил снова. И хотя речь шла о весьма волнующем его вопросе, он говорил спокойно и даже, пожалуй, красиво: — Я знаю, что любому человеку приходится пережить немало трудностей и разочарований. Люди не любят расставаться с теми, кто им нравится, кто им дорог. В юные годы это, наверное, сделать труднее всего. Но однажды разум и спокойствие помогают нам осознать, что у нас уже давно идет обычная, без романтики жизнь, полная труда. Жизнь, лишенная очарования, приключений и красоты. По сравнению с чем-то захватывающим такая жизнь кажется чересчур будничной. Но это ошибочное представление, ложное ощущение. Я не хочу, чтобы вы ответили мне сразу. Кажется, одиннадцатого апреля в нашем районном санатории будет концерт местного оркестра. Я вас на него приглашаю. Если вы приедете, это будет вашим ответом. Больше ни о чем вас сейчас не спрашиваю. Извините, если я вас обидел.
