Ника Сафронова - Соло на троих
С того злополучного визита в больницу прошло всего-то три дня: вторник, среда, четверг. Сегодня пятница. И в каждый из этих дней Лихоборский звонил, но я больше ни на один его звонок не ответила. Просто не знала, как мне себя вести, что говорить.
«И вообще, что происходит? – думала я. – Почему он решил, что имеет право так поступать? Он что, не понимает, что Полина мне все рассказала? Или для него это в порядке вещей? Как это говорят? Свободные отношения?..»
– Нет, ты представляешь, Оксанка, какие клиенты встречаются!.. – прервала ход моих рассуждений Ирка. – Я сейчас со своим тюменским офисом разговаривала. Там ситуация просто из ряда вон… Васька Дождь – звукооператор… Помнишь, я тебе о нем рассказывала?..
– Ну?
– Так вот, он попутно увлекся разработкой дизайна для уличных рекламоносителей. В двух словах задумка такая: он хочет вместо щитов устанавливать под рекламу различные штуки, не портящие внешний вид города. Ну чтобы это эстетично смотрелось. Всякие там уличные тумбы, крышные установки… все это с подсветочкой… Он мне, кстати, присылал на е-мэйл обалденно красивые вещи!.. Но суть не в этом.
А в том, что один богатый дядечка захотел такую тумбу у себя перед офисом поставить. Заплатил деньги за изготовление и исчез. Представляешь? Как в воду канул. Васька его по всем имеющимся телефонам вот уже больше трех месяцев вызванивает – и ни гугу. Теперь непонятно, куда эту тумбу девать.
– Ну пусть стоит у Васьки дома, как немой укор.
Честно сказать, меня эта история поначалу несильно заинтересовала, и лишь потом, когда уже ехала в метро, вдруг осенило. Вот же оно! Точнее, она! Тумба, которая будет объедать Лихоборского и кормить нас!..
По возвращении домой, я первым делом набрала номер родителей.
– Мам! А дядя Гена Крупной все там же работает?
Мама, которая, видимо, ожидала, что я буду говорить исключительно о собственном недоедании, удивилась:
– Да не знаю, они с отцом что-то давно не перезванивались. А зачем тебе?
– По работе кое-что выяснить хотела.
– А-а, ну давай, номер продиктую.
– Давай, диктуй!
Разговаривать с дядей Геной, даже по столь щекотливому вопросу, я нисколько не смущалась – он был давним другом отца. И его обожание ко мне установилось еще в те давние годы, когда я наряжалась самой крупной снежинкой. В детстве я не очень-то любила, когда дядя Гена бывал у нас в гостях. Он вел себя со мной как с маленькой леди: целовал руки, обращался на «вы», смотрел полными восторга глазами. Но с возрастом я научилась ценить расположение к себе людей. И дядя Гена стал для меня кем-то вроде старшего товарища, с которым я могла поделиться чуть ли не всем на свете.
Жил он от нас далеко. В центре Тулы. Имел высшее строительное образование и занимал в этой связи престижный пост у себя на пряничной родине.
Я очень переживала, что не застану его дома. Даже закурила, пока тянулись гудки. Но дядя Гена, как всегда, оказался на высоте.
– Слушаю вас!
– Здравствуйте, дядя Гена! – торжественно сказала я. Он с секунду помозговал, а затем воскликнул:
– Кого я слышу! Оксанчик, ты?
– Я.
– Ну дела! Как вы там? Как отец? Как мама? – стал засыпать он меня вопросами.
Я вкратце, минут за сорок, изложила последние семейные новости. Дядя Гена время от времени кое-что для себя уточнял, но в целом слушал меня очень внимательно. Наконец он спросил:
– Так. И что же тебя заставило позвонить мне?
Я покаянно вздохнула:
– Честно?
– Желательно.
– Дядь Ген, мне очень нужна ваша помощь.
Выслушав мою просьбу, он задумчиво помолчал. Потом сказал:
– Что ж, проблем в принципе возникнуть не должно, но мне надо переговорить по этому поводу с одним человеком. Так что придется тебе подождать немного…
И я стала ждать. На то, чтобы утрясти мой вопрос, у дяди Гены ушло несколько дней. Он позвонил только к концу следующей недели. Сообщил, что все улажено, и я могу с чистой совестью запускать проект в действие.
Я возликовала. Теперь имелось только одно обстоятельство, омрачающее мою радость. Лихоборский! Этот гад больше не объявлялся, хотя от Полины я знала, что он уже почти неделю как выписался.
Делать нечего. Придется звонить ему самой. Я посмотрела на часы. Одиннадцать вечера. Не поздновато ли? Может, лучше, перенести разговор на завтра? Но я решила не откладывать.
Нажала кнопку набора и тут же сбросила. Снова нажала. И снова сбросила. Я так нервничала, что у меня взмокли ладони. Даже сидеть не могла, ходила из угла в угол с телефоном в руке.
Наконец решилась.
– Да? – голос Всеволода прозвучал довольно-таки бодро.
– Привет, Лихоборский!
– Привет…
– Не разбудила? – мне приходилось сдерживать дыхание, чтобы не было слышно, насколько оно учащенное.
– Отнюдь, – он щелкнул зажигалкой и закурил. – Я сейчас у друга на дне рождения. Хочешь, присоединяйся.
– Нет, спасибо. Я тоже в гостях.
– М-м-м…
Он ждал. И мне вдруг стало как-то не по себе за свою неуместность.
– Послушай, я, наверное, не совсем вовремя, – пролепетала я. – Просто сижу сейчас у нашего дизайнера… Он к нам буквально на днях устроился… фантастически талантливый человек! У него здесь столько потрясающих идей! Вот, хотела предложить тебе кое-что…
– Не понял, ты… – Всеволод запнулся, – о работе хочешь поговорить?
– Ну… да.
Он то ли кашлянул, то ли усмехнулся, но затем сказал очень сухо:
– Тогда давай завтра. Часам к пяти подъезжайте в мой офис, вместе с дизайнером. Я буду говорить только в том случае, если ему есть что показать. На пальцах объясняться не буду!
– Ясно.
– Ну раз ясно, тогда до завтра!
Всеволод дал отбой. Я стояла посреди своей новой квартиры в полном смятении. Он что, еще и обижается на меня?! Или показывает, что между нами все кончено? Да это и так уже ясно. Еще небось думает, урод, что это я просто такой предлог выдумала, чтобы позвонить. Впрочем, какая разница? Дизайнер! Вот о чем следует побеспокоиться! Где я его возьму? Дождя, что ли, из Тюмени вызывать?
Я заметалась по комнате. Было совершенно очевидно: несмотря на то что над моей головой сгустились тучи, Дождя не будет. Выход только один. Кто-то должен выступить в роли дизайнера! Кто? Кому я могу позвонить в двенадцатом часу ночи и предложить встретиться? Причем не просто встретиться или встретиться для более уместных в этот час занятий. А для того, чтобы разучить со мной некий замысловатый текст и пойти завтра бить челом к Лихоборскому.
Решение пришло неожиданно. Гарик! Вот кто мне нужен! Он и в помощи не откажет. И демисезонный стиль у него – как у свободного художника: драные джинсы, короткое пальтецо, черный вязаный шарф… Здорово! Звоню!
Я быстро влезла в записную книжку мобильника. Нажала кнопку с надписью «Губанов». Пошло соединение. И вот раздался голос из моей прошлой жизни:
– Алло!
– Гарик! – завопила я. – Игорянчик! Как я счастлива тебя слышать!
– Пампушка?! – казалось, Гарик от потрясения едва не проглотил собственный язык. – Ты ли это?
– Я, Игорянчик, я!
– Одна-а-ако…
– Игорянчик! – не дала я ему опомниться. – Ты мне нужен позарез! Прямо сейчас! Только не говори, что не можешь!
– Ну в принципе я, конечно, не был готов к такому повороту событий, – окончательно обалдел Гарик. – А что у тебя стряслось?
– Прости, Гарик, но если ты не согласишься мне помочь, я не смогу ничего объяснить. У меня просто нет на это времени. Если согласишься, все расскажу при встрече.
– Лапушка моя, ну как ты себе представляешь, чтобы я тебе не помог?
Я схватилась ладонью за пылающий лоб.
– Гарик! Ты чудо! Гарик! Я заплету в твои волосы вечность! Веришь?
Он ухмыльнулся в трубку.
– Ну в принципе я сейчас обрит «под ноль». Так что для сомнений у меня есть некоторые основания.
– Да ну! Ты что, правда, колено?
– Абсолютное…
– Ну ладно, фиг с ней тогда, с вечностью! Как скоро ты сможешь быть в центре?
– Вообще-то, я пока еще в центре.
– Отлично! Стой там, никуда не уходи! Где ты территориально?
– На «Красных воротах».
– Не годится! Дуй на Сухаревскую и жди меня у выхода из метро. Я через сорок тире пятьдесят минут буду на месте.
– Яволь! – отсалютовал Гарик.
У меня отлегло от сердца. Закончив разговаривать, я взяла в руки папку. Еще раз пролистала все шестнадцать страниц изворотливой Васиной мысли. Какое счастье, что я догадалась распечатать все это с Иркиной почты! С этим материалом разговор с Гариком получится предметным.
«Кстати, а Дождь не бездарен! – с удивлением констатировала я. – Свежо. Современно. А главное, супероригинально, с претензией на эксклюзив».
Сунув папку подмышку, я, что называется, припудрила носик, а в действительности всего лишь взбила перед зеркалом волосы и поехала на встречу.
Гарик стоял чуть в стороне от метро и читал под фонарем журнал. Это был Гарик и не Гарик одновременно. Импозантный светлый костюм. Черный плащ. На ногах – новехонькие, узконосые шузы.
