Сергей Афанасьев - История Одной Любви

Сергей.

Сережа, привет!

Да вот заработалась совсем, а главное – еще такая куча бумажек!!!

И на самом деле рабочий день сегодня обратно до 18, а нам даже ничего не сообщили, представь? Узнали все окольными путями, причем уже тогда, когда большинство собралось идти домой. Но мне то все равно, я так и не уходила ни разу в пять, и сегодня не собиралась.

Так что я предлагаю встретиться где-нибудь на площади (например, у метро – только у какого? – мне без разницы – где удобнее) часов в семь. Ладно?

На этом все – работать надо. Увидимся – там и поговорим.

Наташа.

Хорошо, работай…

Встречаемся на остановке коммерческих автобусов, что идут на 5 и 6 мкр. Это напротив твоих окон – остановка на углу Дуси Ковальчук (которая идет в мою сторону, а не в твою) и площади, но стоит на самой площади у светофора. В окно тебе должно быть ее видно.

Сильно не перерабатывайся, силы распределяй равномерно, а то твои головные боли придется водкой лечить… Других средств у меня нет…

Сергей.

Солнышко, я выхожу. Жду тебя на остановке в семь. Никуда не исчезай…

Сергей.

Суббота, 5 августа 2000 г.

Наташа, любимая, доброе утро!

Все выходные я думал о нашей с тобой встрече и о твоих словах по разным с тобой вопросам.

Но начну с главного. Провожая тебя и посадив в автобус, я забыл тебе сказать, чтобы ты позвонила, как доберешься. Но потом я подумал, когда sfe шел к своему дому, что ты знаешь ведь мое к тебе отношение и знаешь, что я буду волноваться, что ты едешь одна в такое позднее время, и позвонишь, если будет возможность, и не позвонишь, если ее не будет. Но теперь в любом случае не говори по какой причине ты не позвонила – если вдруг окажется что ты просто об этом не подумала – мне будет обидно.

А на счет того, что я предлагал тебе остаться, и ты отказывалась – Чтобы окончательно объяснить тебе мое к тебе отношение – если ты еще не до конца этого знаешь – скажу, что мне не надо ничего урывками – либо все, либо ничего. Либо ты моя жена, либо у нас просто дружественные отношения, с такими же дружескими поцелуями, допустимо даже в губы (я уж не думаю, что Брежнев, который всех целовал в губы, испытывал к ним любовные отношения), главное, чтобы все было в допустимых рамках. Ну а роль любовницы в тебе меня нисколько не устраивает, а даже наоборот – совсем бы убила, потому что делить тебя еще с кем-то было бы невыносимо, лучше уж тогда тебя совсем не знать. Отсюда и мое поведение… Да, может быть я и допускаю какие-то вольности, но это, согласись, вольности очень мелкие, совсем незначительные – в щечку и шейку поцеловать, животик погладить… Раздевать или что-либо подобное я тебя не буду – и не надейся (шутка), если мы только не будем состоять в браке… Ну а вообще, честно говоря, после развода, я твердо думал – никаких свадеб, только гражданский брак в крайнем случае. Но тут в мою жизнь вошла ты, и я понял – ты – исключение. На тебе бы одной я женился не задумываясь.

Сергей.

Наташа, еще раз доброе утро!

Надеюсь, я тебе еще не надоел своими письмами. Только вот подумал, что чем больше писем я пишу, тем хуже себе делаю на самом деле – ты дольше по времени будешь их читать и ответишь мне совсем не скоро. А я люблю по утрам когда совсем еще рано получать от тебя письма – после этого и работается веселее и легче! Заодно надеюсь что мои письма всетаки тоже улучшают тебе настроение.

Расскажи, как тебе у меня, понравилось? Как впечатление от нашей встречи – я тебя не разочаровал своим поведением, или наоборот – подогрел твои страхи?

Я вспомнил, что ты толком ничего у меня и не видела – весь вечер просидели на кухне. Ничего, следующие вечера будем разнообразить – по вечеру в каждой комнате (исключая ванную и кладовку). Также я думаю, на каждый вечер брать какой-нибудь новый сорт вина… и какую-нибудь оригинальную закуску к нему. Согласись, так будет интереснее. Сочетание приятного с полезным. (Ты конечно тут же сразу и поняла – это новая моя хитрость. Тут уж либо тебе захочется встретиться со мной, либо попробовать нового вина, либо новую закуску… Что-то одно должно же сработать!..)

Придя домой в пятницу первым делом занялся шнурками… Так что как видишь, под твоим плодотворным влиянием начинаю работать над собой.

А персики, кстати, все-таки были немного неспелы…

А посуду я вымыл только в воскресенье. Причем блюдце, из которого ты ела, мыл с несколько иными ощущениями, чем всю остальную… Вот так вот. Ничто не проходит бесследно.

В субботу я загорал на городском пляже. Мне почему-то нравится наблюдать за людьми (ты, наверное, это заметила). И вот мои наблюдения – конечно, у нас в городе много красивых девушек, но такой как ты все-таки нет, а твоя походка и фигура – вообще самая лучшая… И совсем не обязательно видеть девушку обнаженной или в купальнике, чтобы знать ее фигуру. Накупался, немного обгорел, причем обгорела верхняя губа… совершенно непонятно, вроде я так далеко ее и не выпячивал… с чего бы это?

А в пятницу я шел за тобой от метро – увидел тебя, правда не сразу, т.к. ты шла возле автобусов, а я – вдоль магазина, но не стал окликать. Во-первых, у тебя очень красивая фигура и походка (как я уже не раз говорил, но может, ты уже забыла, так что воспринимай это как напоминание), и я не мог не воспользоваться, чтобы вдоволь полюбоваться – ты уж меня извини, а во-вторых, ты шла в верном направлении. А когда ты остановилась, я остановился тоже и все ждал, когда же ты обернешься, а тут – сюрприз, но ты упорно что-то высматривала вдалеке, и все никак не оборачивалась, и мне уже стало неловко – вот, мол, издеваюсь над хорошенькой девочкой, мучаю ее… и т.д. А в автобусе мне хотелось взять твою руку и держать ее всю дорогу, но руки у тебя были заняты держанием сумок.

Впрочем, что-то я совсем ударился в воспоминания.

На этом я заканчиваю это письмо. Целую. Пиши. Жду.

Сергей.

Воскресенье, 6 августа 2000 г.

Солнышко, с легким паром! (Как ты понимаешь, это намек на твое сообщение по телефону, что ты идешь в баню).

Только главное – не уедь в другой город! (это я про "Иронию Судьбы"). Ну и чтобы тебя все-таки не унесло ветром – а то современные ветры – они такие, сейчас дуют в одном направлении, а через пять минут – совершенно в другом.. Надеюсь, ты хорошо пропарилась, и сейчас чистенькая и в меру прозрачная (чтобы народ не привлекать), настроение у тебя после очищения великолепное, бодрое и жизнеутверждающее (последнее слово, честно говоря, я сам толком не знаю что из себя представляет, знаю, что это что-то хорошее – просто наш телефонист Владислав на каждой гулянке, стоит нам включить какую-либо песню, начинает тут же ворчать, – мол, поставьте лучше что-нибудь жизнеутверждающее. Никто так и не знает до сих пор, что же это такое, но все прониклись мыслью, что это что-то сверх хорошее. Поэтому я тебе этого и желаю).

Ну и, как я тебе уже говорил по телефону, получается, что почти половина всего, что я тебе написал до этого за выходные, потеряла свой смысл, что с одной стороны – жалко (это для меня, т.к. я писал, старался, а на самом деле оказалось, что напрасно), а с другой стороны – наоборот хорошо, т.к. так получилось, что исполнились почти все мои ожидания и даже сверх того (я про твой звонок). Опять же я очень рад что ты помнишь и думаешь обо мне, а это, согласись, для меня самое приятное, что только можно представить… И сейчас даже немного обидно, что я не могу вернуть своего первого письма и его подкорректировать. Ну ладно, что уж теперь… Я был не прав.. Полностью это признаю.

Любимая, как я тебя все-таки люблю (Я думал, что короткое третье письмо будет последним, так как оно наиболее полно выражало мое отношение к тебе, но после твоего звонка не удержался, чтобы не продолжить разговор с тобой). Я тебе уже писал, что твоя тарелка, из которой ты ела мидии… да и стул, на котором ты сидела.. все это приобрело для меня совсем иное значение, чем просто стул или тарелка. Теперь это предметы, которых ты касалась, которые помнят тепло твоих рук, твоего тела, помнят тебя… Мне достаточно взять блюдце в свои руки, чтобы каким-то внутренним чутьем onwsbqrbnb`r| прикосновение к тебе, почувствовать тепло и нежность твоих рук..

А ведь я тебе еще так много всего не рассказал про свою квартиру и про мебель, которая там сейчас находится!..

Целую в твои нежные пухленькие губы. Нетерпеливо жду твоего письма…