Дарьяна Антипова - Козулька
Он встряхнул над ней своими пушистыми длинными волосами. Янка промолчала. Дима вел себя так, будто он никогда не целовал ее. Никогда не был ее Черным музыкантом.
Она пожала плечами и, чтобы не смотреть Димке в глаза, достала сотовый телефон и нажала на вызов номера Руслана. Звонок сорвался.
Яна огляделась. Около университета, на небольшой полянке, заваленной желтыми березовыми листьями, бегали за мячом два парня в черных кепках. Они смеялись, кричали друг на друга шутливо. Солнце перевалило зенит и светило за городским парком между по-весеннему воздушных сосен. Димка подошел к Яне и встал рядом. У нее почему-то вспыхнуло лицо, она дернулась и наступила ему на ногу. Его огромные серо-зеленые глаза сияли совсем близко, так близко, что перехватывало горло. Янка сглотнула и прислонилась спиной к решетке забора.
— Может, сходим к нему домой? — предложил Димка. Яна, не поднимая глаз, кивнула.
Они молча сели в автобус и через полчаса приехали к Руслану домой, постояли у его двери в подъезде, пока Димка курил.
— Может, он у тебя под домом сидит? — спросил сквозь дым Дима, и Янка пожала плечами.
Они накручивали километры по району, мимо гаражей и складов, где между бетонных плит приютился скользкий юный мох и крапива. На окнах противоположных домов — массивные решетки.
И шли они все медленнее и медленнее. Янка лихорадочно думала о том, что она в джинсах и гадкой фланелевой рубашке, что она уже давно не подравнивала волосы и у нее пожеванные губы. Такие губы никого не привлекут.
Они постоянно сталкивались у светофоров, Дима элегантно предлагал руку, чтобы перейти по залитому водой тротуару или вместе перепрыгнуть заросшие открытые колодцы.
— Так как поживаешь? — спросила наконец Яна.
— Ничего. В новой школе не хватает прежнего «литературного» безумия, а так… все в порядке, — ответил Дима.
Яна облизала засохшие губы.
— Ты же знаешь, что нас закрывают? — Яна осмелилась посмотреть Диме в глаза.
Он пах горячим асфальтом и сигаретами, его загоревшие руки с мозолями от гитары подкидывали сумку с тетрадками и медиаторами. А выглаженная рубашка потемнела от пота.
Янке хотелось сделать что-нибудь очень хорошее для него. Прийти к нему домой и накормить его. Или расчесать его длинные волосы, помыть пол в доме и даже выгулять собаку! Почему-то кроме этих странных вещей в голову ничего больше не приходило.
— Не закроют, — засмеялся Дима. — Сестра сказала, что я буду теперь жить с ней в старом доме и вернусь к вам.
— А… — только и произнесла Яна.
— А… ты… ты бы хотела, чтобы я вернулся? — вдруг спросил Дима, и его голос сорвался.
Яна кивнула и сильнее вцепилась руками в свою сумку.
— Может, Руслан к себе в деревню поехал? — как ни в чем не бывало спросил Дима.
— Может… — согласилась Яна. Ей было все равно, куда идти или ехать. Главное, что Дима был рядом. И что он пах теплым асфальтом.
Не дожидаясь электрички, которая ходила в тот день всего два раза в сутки, они пошли пешком до деревни Руслана. Ветер ерошил сухую траву. Димка ругался, вытаскивая из налакированных ботинок камушки, щурился на солнце и начинал понемногу оттаивать. Пел на ходу:
Она — маленькая девочка,потерявшаяся в собственном мире.Она выглядит такой счастливой,но ей та-ак плохо!А-а-а! Е-о-о! Э-э-эй!Я так хотел бы помочь ей!
Она говорит с птицами и ангелами,она говорит с деревьями и пчелами,но она не говорит со мной!А-а-а! Е-о-о-ой!Она не говорит со мной!
Яна никогда еще не видела его таким. Таким… счастливым. Обычно он молчал, а сейчас рассказывал возбужденно о новых песнях, изображал преподавателей в новой школе, пел рок-н-ролл, улыбался так открыто и наивно, что Янка им залюбовалась. Она никогда не могла понять, что творится там, у него в голове. Казалось, что Димка звенел. Звенел, как звенела, качаясь в тени шарами, деревенская мошкара над древними курганами. Звенела и тишина, а горячие дневные краски уходили за горизонт. И не хотелось уже идти к Руслану, к его депрессии и повалившемуся забору деревенского дома. И впервые почувствовала Янка, что счастлива, что этот звон и мошкара, и глупая песенка пройдут сквозь нее насквозь и пустят там свои корни. Печать уходящего учебного года. Такого сложного и запутанного.
— А я музыкальную школу так и не бросила, хотя хотела, — призналась Яна.
— Ну и молодец, что не бросила. Ты замечательно играешь. А еще пишешь и глупости перед камерами говоришь. — Дима захохотал. — Я смотрел ваши передачи. Большей глупости никогда не видел. Кто вам тексты писал?
Яна многозначительно посмотрела на него, и Дима засмеялся еще громче.
— Ну да, как же я сразу не понял. Такой бред мало кому в голову приходит! Руслан вообще шизик. — Дима усмехнулся — И как ты с ним вообще решила встречаться?
— Я?.. — Яна растерялась. Она не готова была сегодня говорить о своей жизни без Димы. — Да ты же меня бросил! Не помнишь?
— Я хотел, чтобы ты меня ненавидела. Так легче забывать людей.
— Ты — дурак! — И вдруг Яна заплакала. Дима протянул руку к ней, а потом отдернул.
— А ты — девушка моего «одногруппника» и отвратительного басиста.
— Я, я… — Яна вытерла слезы и остановилась в поле. — Он сказал, что ты встречаешься с Ирой. Что он видел вас вместе. А я тогда в тот день была с тобой! И ты целовал меня! А потом не хотел со мной об этом говорить!
— О чем говорить, Янка? — воскликнул Дима и развел руками. — У меня были в семье проблемы, я вообще хотел, чтобы меня оставили все в покое! Да при чем тут Ира? Мы с ней и говорили всего несколько раз в жизни!
Яна глубоко вздохнула и взмахнула руками.
— То есть ты с ней не встречался?
— Это ты с Русланом встречалась и хотела от меня отделаться! Я мешал вашему безоблачному и литературному счастью! Вы с ним и в газете, и на телевидении! Вы везде с ним вместе были! Вы же такие оба гениальные, куда уж мне…
— Ты думаешь, мне это нравилось? — заорала Яна и удивилась тому, что она умеет так кричать. Из травы испуганно вылетела птица и понеслась с воплями над землей. — Он сказал, что ты гуляешь с Ирой!
— А мне сказал, что ты гуляешь с ним, и я вам мешаю, и у тебя нет сил со мной расстаться… — Димины глаза были такими огромными, что Яна испугалась. Она покачнулась и пошла по дороге. Где-то впереди уже виднелись деревенские домики.
Руслан очень удивился этому неожиданному появлению, но был раздражен. Дождавшись вечера, они втроем решили пойти в лес. Пока Дима с Русланом что-то выясняли в доме, Янка вышла за ограду, к холмам. Зеленая и по-весеннему яркая листва деревьев на склонах холмов едва шевелилась, как рыба в воде. Почему-то Яне было очень тепло в этот вечер и постоянно вспоминались Димкины волосы и улыбка. Этот ласковый солнечный день уходил в прошлое, и лениво двигались по траве и пятнышкам трав узорные тени от деревьев.
Дима и Руслан наконец-то вышли из дома, взяли гитары, какие-то тексты, купили еды в смешном деревенском магазине. В сумерках становился призрачным этот вечер с оранжевыми деревьями и струйками дыма, уходившего в небо. Призрачной стала деревня с покосившимися заборами и голыми грядками.
Как только стемнело, они отправились к темному лесу, видневшемуся недалеко от деревни. Шли по утоптанной земляной дороге, огибая коровьи следы. По краям невозможно густо росла молодая полынь, и после жаркого дня запах ее струился по еле слышному ветру, огибал озеро, последние домики деревни в закатной тишине. Яна впервые почувствовала наступающее лето. После холодной зимы она хотела впитать в себя все тепло, которое только могла дать ей природа. Заканчивались экзамены в Школе. Вышла последняя в этом году передача. Яна хорошо сдала академический экзамен по фортепиано, и Нина Николаевна была за нее рада. Правда, взяла с нее слово, что Яна не будет поступать в музыкальное училище.
Они прошли пустые поля картошки и остановились перед красотой гаснущих лугов. Руслан крепко держал Янку за руку и мягко направлял ее по нужной тропе, а Димка прыгал по полю и кричал что-то про коноплю.
Долго у костра сидеть оказалось скучно. Поели, попели песни.
Димка перебирал гитарные струны, а его позолоченные костром волосы спускались на лоб и плечи. В тот момент он был очень красивый. Янка, прислонившись спиной к дереву, стараясь не мешать, смотрела на небо и удивлялась тому, что хочет встать, перейти на другую сторону костра и положить голову Димке на колени. А потом возвращала себя к действительности, ругала и повторяла себе, что Руслан такой умный! Он цитирует Маяковского и Кафку. И знает наизусть все песни Петра Мамонова. И надо напрямую спросить его о том, что он натворил зимой. И надо кричать на него, влепить ему пощечину. Яна смотрела на кроны деревьев, подбрасывала в костер ветки и потихоньку, без слов грустно подпевала словам Башлачева.
