Лебедев Andrew - Трамвай желанiй
Галя снова выпила и достав из сумочки сигареты – закурила.
– А этому Гоше – ему ни фига в общем то не надо – он наркоман. Но его земляки все пристают – наглые такие, угрожают…
– А что они с тобой поссорились сегодня! Как то очень хрипло и коряво от волнения спросил Игорь Петрович.
– Поссорились? Да я им на вино денег не дала, а должна…
– Почему должна? – не понимая переспросил Игорь Петрович.
– Почему, почему. Потому что они меня прошлый раз угощали и до этого тоже…А сегодня им надо.
Галя вдруг подтянула под себя голые ножки и склонив голову Игорю Петровичу на плечо, совсем сонным голосом сквозь не затаенную зевоту пропела -Я подремлю чуток, Вчера пол ночи не спала с этими идиотами.
И уже через три минуты Галя вовсю сопела, отодвинув Игоря Петровича на самый край дивана, уткнувшись горячим своим ушком в самую середину напрягшихся его штанов.
Игорь Петрович сидел так минут пятнадцать. Выкурил две сигареты и не менял при этом позы, опасаясь, что Галя проснется, и очнувшись от дурмана выгонит его и что было так же страшно – выгонит его и ему придется идти через кухню полную свирепых врагов.
Постепенно успокоившись, наш любовник запустил руку в вырез галиного халата и сперва двумя пальцами, а потом тремя и всей пятерней наконец, влез в тугой лифчик. Галя издавала при этом какие то звуки слегка напоминавшие мычание. Но глаз не размыкала…
Наконец другою рукой Игорь Петрович через ворот нащупал застежку, и легко отщелкнувшись, пластмасска выпустила теснимую плоть в страждущие ладони Игоря Петровича. Халат совсем уже распахнулся. И вид большой молочно белой груди с громадными – в блюдце коричневыми сосками, вызвал у Игоря Петровича какой то сдавленный грудной стон и совсем подпер ему дыханье.
Галя спала и сопела. Игорь Петрович уж было решил передвинуть руки к беленьким в трогательных голубых цветочках трусикам, когда в окошко вдруг что то звякнуло.
Игорь Петрович замер…
Звякнуло опять с однозначной настойчивостью.
В стекло ударился третий камешек.
"Гхаля! Гхаля!" – звал кто то снизу предыхая на мягко – хохляцком "Г".
Четвертый камешек ударился о раму…Галя ровно сопела…
Игорь Петрович почти не дышал.
"Гхаля, Гхаля…" Игорь Петрович осторожно высвободившись из под тяжести Галиной головы, встал с дивана и пригнувшись выглянул в разрез занавески. Под окном второго этажа стоял прапорщик. Лет тридцати. С животом и с пшеничными усами.
Прапорщик повернулся и пошел в сторону парадной…А через минуту в коридоре раздались два звонка.
Не долго думая, наш любовник открыл сто лет не мытое окно и прыгнул…
Хорошо, что невысоко!
***Среди товарищей Игорь Петрович слыл человеком образованным. В свое время он закончил техникум холодильной промышленности, но тяготел более к наукам гуманитарным, непрестанно почитывая популярные брошюрки из серии "Познай себя".
Он постоянно обогащал свою речь словечками типа "либидо" и "эдипов комплекс", и в разговорах часто ссылался на каких то таинственных врачей и психологов с которыми ему периодически доводилось общаться. Он так и говорил, многозначительно делая паузу и назидательно поднимая пальчик, – я тут с доктором одним недавно разговаривал, с нейрохирургом…
Родственники и интеллигентная жена впрочем, почитали его за пустышку и несерьезного человека, пропуская умные словечки мимо ушей. Игорю Петровичу оставалось только иногда с улыбкой человека, который знает больше чем о нем думают, ворчать на мать и жену, комментируя их действия с точки зрения прикладной психологии.
– Это в тебе неудовлетворенное либидо стучит, – говорил он интеллигентной жене, когда та упрекала Игоря Петровича в том, что тот мало приносит в семью…
– У тебя психический баланс нарушен, у тебя "супер-я" сильно подавляет, – сетовал он матери, когда та, уезжая на дачу, не давала ему ключи от своей квартиры.
Впрочем, давала иногда. Когда требовалось в квартире что то сделать – вызвать мастера или полить цветы.
Тогда для Игоря Петровича наступала пора великих сексуальных ожиданий.
Вообще замечено, что для многих мужчин наличие в свободном распоряжении какой бы то ни было квартирки с ключом действует подобно сильному психотропному средству.
Вызывает беспокойство, невростеническое состояние и заставляет некоторых представителей сильного пола вести себя в высшей степени неразумно. Большинство мужчин, независимо от возраста, оставшись на недельку – другую в одиночестве – жена или родители уехали куда то – легли в больницу, наконец, почитают за какую-то общественную что ли обязанность, за долг перед памятью предков, непременно наполнить временно опустевшее жилище распутными девицами… Что бы не впустую потрачен был посланный судьбою шанс. Что бы не стыдно потом было вспоминать о той неделе, когда в кармане лежал ключ от пустой квартиры.
Интересно только знать, что бы стали делать все эти мужчины, когда подобно цивилизованным европам научились вдруг пользоваться услугами загородных мотелей .
Но, так или иначе, Игорю Петровичу в то холодное лето ключ достался на весь июль.
Мать уезжала в санаторий и не могла оставить любимые цветочки без влаги и присмотра. Хоть и ненадежен был "смотритель"…
Ангелину он подцепил на Невском возле Дома книги. Хотя, судя по ее внешнему облику никак нельзя было бы подумать что она в своей недолгой восемнадцатилетней жизни что либо прочитала кроме сотни – другой этикеток на шампуне, лаке для ногтей и таблетках прерывающих незапланированную беременность. Ангелина стояла подле метро, обратившись сильно крашеным личиком в сторону Казанского собора, и курила какую то дешевую сигаретку, оставляя на ее фильтре след пурпурного заката.
– Не изволите ли покурить фирменных? Согнувшись в учтивом полупоклоне обратился к ней Игорь Петрович, одновременно протягивая девушке открытую пачку "Филипп Моррис".
– Чего?
– Покурите моих. А вообще, у меня дома и выпивка фирменная имеется…
– Чего? – с явным недоверием в серьезности намерений переспрашивало юное создание.
– Что ты все "чего, да чего", передразнил ее Игорь Петрович, – давай поедем ко мне, там коньяк есть, вино, музыку послушаем… Игорь Петрович залпом рассыпал перед девушкой весь набор соблазнов, перед которыми должно было дрогнуть мягкое отзывчивое провинциальное сердечко учащейся тридцать пятого профтехучилища, проживавшей в комнате с еще тремя такими же как она дурехами.
Невидимые глазу нейронные цепи в голове у девушки напряженно работали, решая проблему выбора – пойти с этим неказистым? Или подождать, когда другие ребята клеиться станут? У этого, по его словам выпивка, отдельная хата и музыка имеются…Сигаретки, опять таки, что тоже немаловажно.
Взвесив в конце- концов все "за" и "против", Ангелина решила попытать счастья с Игорем Петровичем, решив про себя, что если с ним ей будет "влом", то вечер длинный, можно будет от него отделаться – слава богу, не впервой, и пойти "на съем" в какую нибудь дискотеку.
На Будапештскую ехали с пересадками, что девушке явно не понравилось – она рассчитывала на такси. Но Игорь Петрович был человеком практичным и на девушек, не будучи уверен в успехе, денег тратить не спешил. Вобщем экономия эта вышла ему боком.
Когда наша влюбленные выходили на "Электросиле" из метро, что бы сесть потом на автобус, кто то сзади сильно хлопнул Игоря Петровича по плечу.
– Игорь! Е-мае! Ты куда это с такою кралей?
Перед явно смутившимся любовником нагло улыбаясь стоял здоровенный жлоб в джинсовом костюме и беззастенчиво в упор разглядывал младые прелести Игоревой подруги.
– А-а, Серега, сколько лет, сколько зим, – как то неуверенно и без энтузиазма проблеял Игорь Петрович. А жлоб тем временем продолжал улыбаться и пялиться на Ангелину. Ангелине Сережа тоже явно понравился, она пару раз стрельнула в него глазками и одобрительно улыбнулась. Игорь Петрович почувствовал что почва уходит у него из под ног, решил было по быстрому отделаться от невесть откуда свалившегося приятеля, но не тут то было.
Сережа, у которого оказалась уйма свободного времени -такие дураки по мнению Игоря Петровича вообще никогда не бывают заняты чем либо дельным – выразил самое горячее желание тоже поехать к другу Игореше, отметить встречу. Причем желание это было горячо поддержано Ангелиной.
– Да, да. Конечно, Сережа, поедемте с нами. У нас там коньяк, вино. Сигареты, музыка…
Это "у нас там" сильно покоробило Игоря Петровича, но сам не зная почему, в силу идиотской какой то интеллигентской застенчивости, он не смог резко, как подсказывал ему рассудок, отказать жлобу Сереже и одернуть распоясавшуюся Ангелину, разинувшую рот на чужой каравай. Однако, отнеся это ее "у нас там" на счет того что она прочно отождествляет себя с ним – с Игорем Петровичем и играет лишь роль гостеприимной хозяйки, решил пустить события на самотек.
