Лебедев Andrew - Трамвай желанiй
Потом, прислушавшись к лестничным звукам и убедившись, что они вполне одни, Игорь Петрович расстегивал свое темно синее драповое пальто, которое мама два года назад перелицевала из старого мужнина коверкота, а Иванова в свою очередь расстегивала свое черное похожее на шинель пальтишко и спускала ниже колен свои теплые рейтузы…
Обычно после этого Игорь Петрович выкуривал сигарету и потом произносил единственные за весь вечер слова, – ну что, пойдем?
Так продолжалось две зимы.
А потом как то позвонив вахтерше и попросив позвать Иванову из тридцать восьмой, Игорь Петрович услышал грубо прокарканное, – что не знаешь, что ли, уехала Иванова – диплом получила и к себе домой уехала. Игорь Петрович не стал интересоваться в какой именно город уехала его Иванова, он положил трубку и выйдя из автомата нервически закурил. Больше таких постоянных привязанностей в жизни Игоря Петровича не случалось.
***Настоящий бабник не почитает отказ за обиду. Потому как не относит нежелание женщины на счет своих каких то недостатков – для него это такая обыденная чепуха – де кабы обижаться на каждое "нет" так и жизнь не в радость будет! Ведь бабник – он в постоянном поиске – вот одна бабенка – давай-ка я ей предложу, а вот другая. И совсем не обязательно что каждая сию минуту будет согласна… Ведь это как на грибной охоте – если под каждой еловой лапой сидел бы белый гриб, так и нагибаться было бы неинтересно. Да и разве обижается грибник на елку, что вот нагнулся я – а под нею ничего!
Но это настоящие бабники, а вот Игорь Петрович очень боялся и переживал, вот предложит он женщине "сходить в кино", а она ему откажет. Да что еще страшнее – засмеется или станет его срамить – мол ты посмотри на себя – кто ты такой, а кто я! Поэтому Игорь Петрович красивых женщин боялся и тщательно избегал. Однако случались в его практике и исключения.
Галя Малиновская была чуть ли не писаной красавицей. Правильный овал лица, яркие сочные губы, в улыбке обнажавшие ровненькие блестящие зубки. Большие темные глаза в сочетании с черным каре волос и чистой белизною кожи, привлекали взгляды всех без исключения мужчин – пассажиров электрички следовавшей из Пушкина в Ленинград, на которой Галя каждое утро ехала в госпиталь военно-медицинской академии, где работала процедурной медсестрой. Именно в электричке они с Игорем Петровичем и познакомились. И кабы не был наш герой слегка поддат- ехал он с дачи в Сиверской, где маман справляла свой день рожденья, ни за что не решился бы заговорить с такой красоткой, что судьба подсадила к нему на вагонную скамейку.
Честно говоря, и Галя никогда не стала бы давать свой телефон такому неказистому мужичонке, кабы и сама не была слегка под шафэ… Но так или иначе, а выпитое вчера на вечеринке у подруги, да усугубленное поутру двумя стаканами "Алиготе", располагало к общению. Игорь Петрович галантно проводил Галю до самой проходной военно-медицинского учреждения на набережной Фонтанки – благо от вокзала недалеко – метров пятьсот – не больше, и окрыленный от того что "склеил такую бабу", всю дорогу до дома повторял в уме ее номер. И первым делом, ввалившись в собственное жилище, не сняв уличной обуви, протопал к письменному столу и схватив первый попавшийся карандаш, записал в блокноте семь заветных цифр, накарякав рядом: Галя – из ВМА…
О Гале Игорь Петрович принялся мечтать каждый день. Он так мечтал о ней, что размечтался до невротического состояния. Он звонил ей по два раза в сутки. В первый раз она вообще с трудом припомнила его личность. А в другие разы, когда он заставал ее дома, когда нелюбезный сосед, чертыхаясь, кричал, куда то в недра незнакомой еще Игорю Петровичу коммуналки, – Галя, что б тебя. Опять тебе мужик какой то звонит, она подходила и взяв трубку, определенными интонациями давала понять, что не этого звонка она ждет…
Однако Игорь Петрович продолжал мечтать и названивал день за днем, внутренне полагая, что "вода и камень точит".
Более того. Узнав в справочной по телефону адрес Галиной квартиры, он дважды ездил в Пушкин, прогуливался под ее окнами, набирал из будки ее номер, но зайти так и не решался.
И вот однажды в воскресенье произошло чудо.
Без особой надежды на благосклонность предмета своей страсти, Игорь Петрович набрал знакомый номер и после двух гудков неожиданно услышал ее возбужденный голос. И еще более неожиданным было то, что Галя вдруг безо всяких политесов напрямик спросила, может ли он сейчас к ней приехать?…
Ничего себе! Может ли он? Да конечно же может. Вот только брюки погладит. Да ботинки почистит. И сразу помчится!
По дороге на вокзал Игорь Петрович купил бутылку шампанского, кремовый торт и букет гладиолусов, что в изобилии продавались возле выхода из метро.
Всю дорогу в электричке он ерзал задницей по полированному дереву скамейки и улыбаясь, нервно теребил завязки на коробке с большим кремовым тортом. Он думал про себя – вот народ смотрит и не знает, что я еду не к теще на блины и не начальника с днем рождения поздравлять. А еду к женщине – к красавице. К такой, что никому из них и не снилась!
Подойдя к двери галиной квартиры, Игорь Петрович глубоко вздохнул, перекрестился и дважды нажал на звонок напротив кнопки "Тимашенко 1 зв, Малиновская 2зв, Довгадзе 3зв." Дверь открылась сразу. Причем открывание ее сопровождалось какой то непонятной возней.
Галя – почему то в стиранном – перестиранном халате с полотенцем на голове, отталкивала какого то мужика в голубой майке с татуировками на груди и на некогда могучих плечах…Отталкивание сопровождалось репликами – "Пусти. Это ко мне…" – "Этот к тебе?" – "Да ко мне"- "А кто он такой?" – "А вот он тебе сейчас объяснит, кто он такой" – "Может он тебе муж?" – "А может и муж" – "Пусти, а то сейчас Игорь тебе надает по морде…" Тут Игорь Петрович, почему – то подумал, что последние слова относятся именно к нему… именно от него надо думать ожидают, что он кому – то сейчас надает…
Вообще, Игорь Петрович никогда не дрался… В школе, когда пацаны его задирали, он предпочитал без боя отдать десять копеек и сохранить фэйс небитым. Когда на улице пьяные говорили что – нибудь обидное про его жену, он предпочитал делать вид что не расслышал. И его интеллигентная жена тоже делала вид.
Однако здесь события вовлекали Игоря Петровича в оборот.
Галя за руку силой втащила растерявшегося ухажера в кухню – а вход в квартиру был именно через это помещение. И широким жестом представив его присутствовавшей при этом публике, заявила – это Игорь, муж – вернулся со службы с севера. Он вам теперь всем покажет…
Несчастный любовник стоял ни жив – не мертв, разглядывая тех, кому предстояло теперь "показывать"… Мужику в голубой майке с татуировками, Игорь Петрович никогда и не при каких обстоятельствах не смог бы ничего "показать". Так как мужик был на голову выше. На сорок кило тяжелее, да и свирепость рожи его говорила о большом бойцовском опыте… Второму соседу – в куртке с надписью "Спорт", Игорь Петрович тоже вряд ли что смог бы показать – грозный взгляд, что сверкал из под черных грузинских бровей наводил тоску и ассоциировался с песнями про "кинжалы, народ кавказский и чик-чик зарэжу".
Только третьему участнику сцены наш герой смог бы теоретически, что – то вообще показать. Но по ситуации этого и не требовалось. Так как это была грязная видать вшивая собачонка неизвестной породы…
Выручила Галя. Она за рукав потащила Игоря Петровича в коридор и далее в свою убогую десяти или даже восьми метровую конуру.
Только усевшись на диван придвинутый к обеденному накрытому клеенкой столу, наш друг перевел дух и смог наконец взглянуть на свою любовь.
Галя была пьяной. В неосторожно распахивавшемся халате виднелась канавка между полными грудями, теснимыми тугим белоснежным лифчиком. От этого зрелища перед глазами Игоря Петровича пошли какие то красно – фиолетовые круги.
– Налей мне шампанского, – сказала Галя почти ласково. И на какой то момент вывела Игоря Петровича из оцепенения.
Хлопнула пробка. Шипучий напиток пузырясь побежал наполняя подставленные хозяйкой чайную чашку и граненый стакан.
– Я вообще то здесь недавно живу, сказала Галя, залпом выпивая до краев наполненный стакан, – а до этого я в Апатитах жила – на Севере, там папа служил.
Я там медучилище кончила. А потом вот сюда переехала…
Игорь Петрович предупредительно подлил еще…
– А на этих – не обращай внимания. Придурок один – он сидел – это который Жорка, тот псих вообще. Он ко мне приставал сперва. Галка, давай поженимся, твоя комната, да моя, а у Гоши – это у грузина, мы комнату выкупим…На что он выкупит, то! У него только телевизор да пара табуреток. Комнату он выкупит!
Галя снова выпила и достав из сумочки сигареты – закурила.
– А этому Гоше – ему ни фига в общем то не надо – он наркоман. Но его земляки все пристают – наглые такие, угрожают…
