Анатолий Елисеев - Страна Эмиграция
Обмен южно-африканских «деревянных» на полноценную валюту всегда был ограничен и лимитирован. В то, теперь уже достаточно далекое время, он был лимитирован весьма строго. Для тех, кто хотел перевести африканские накопления в доллары или фунты, был вариант нелегальной покупки части разрешенного обмена отъезжающих за границу, но конечно с переплатой.
В Россию мы ехали вдвоём, валюты нам полагалось довольно много, но взять её с собой по финансовым соображениям мы не могли, поэтому «обмен» мы решили продать и заработать хотя бы на один (что уже было неплохо) авиабилет на оставленную родину. Операция не совсем законная, но и ничего особо криминального в ней нет.
Сказано — ещё не значит сделано. Нужно было найти покупателей. В этом нам помог один из наших знакомых, он работал на итальянской фирме и хозяева компании хотели…
Наверное нет смысла описывать всю банковскую процедуру — в этой истории важен только финальный момент, когда мы приехали отдать полученную в банке валюту и получить причитающийся нам процент.
Наш знакомый привез нас в его фирму, а дальше началось что-то из фильма «Сопранос».
Мы вошли в огромное складское помещение, ведь мафии полагается устраивать деловые свидания в гаражах или складах. После непродолжительного плутания между стеллажей и карабканий по крутым металлическим лестницам мы добрались до офиса, где нас уже ждали.
Не было: мягких шляп, ярких галстуков и белых пиджаков, на столе не лежали кольты и винчестеры, остальное — согласно всем голливудским канонам.
Во главе огромного стола, сидел глава фирмы — «папа», как мы его с женой не сговариваясь назвали (про себя конечно). На столе, между кипами бумаг, стояла бутылка вина и дымились сигары. По обе стороны от «папы», буравя нас недобрыми глазами, в расстёгнутых пиджаках с оттопыренными боковыми карманами сидели мордастые сыновья босса, «брателы», если пользоваться новым русским языком. Началась процедура подсчета привезенных тревел-чеков… «Сыночки» они же «брателы» не спускали с нас глаз. Ира немного простуженная в этот зимний день, полезла в сумочку за носовым платком — нужно было видеть, как автоматически дернулась рука одного из «брател» нацелившись куда-то подмышку.
Когда деньги были подсчитаны, заговорил «папа». Мы ждали чего-нибудь кинематографического, например «Forget about it…», но он только сказал-приказал обращаясь к нашему знакомому: «Рассчитайся с ними…».
Не волнуйтесь, с нами ничего не случилось. «Рассчитаться» в этом случае значило действительно рассчитаться, т. е. заплатить деньги.
Не знаю, насколько основательны были наши впечатления от этой троицы — возможно этот семейный бизнес вообще был воплощением добропорядочности и респектабельности, а в нас сработали киношные стереотипы… Вряд ли когда нибудь жизнь вновь сведет нас с этой итальянской семейкой, по-моему они уже ликвидировали своё предприятие и уехали куда-то на север, может быть в Сицилию.
Но реальная жизнь, а не кинематограф, столкнула нас с человеком, о котором я решился написать только сейчас, когда он ушел из нашего слишком тесного мира.
Назову его Юрой Прыгуновым и скажу, что редко встречал человека от которого исходил бы такой заряд мрачной опасности. «Чёрная аура», как сказали бы наверное специалисты парапсихологи.
Нас познакомили наши дети. Мы не подружились, но встречались довольно часто, еще и потому, что жили в одном доме. Сначала нам даже понравилась эта семья: солидный, уверенный в себе глава семейства, красавица жена, дети, два мальчика, почти одногодки с моим сыном.
Юрий говорил, что в России он был доктор-травматолог. Документов я не проверял, но какие-то сомнения у меня появились после того, как он не смог заподозрить перелом руки у моего сына, когда тот играя упал с дерева.
Как-то он пришёл к нам якобы узнать какие-то детали регистрации докторов и вдруг начал непонятную и долгую беседу. Как пестрая змейка, разговор вертелся то там, то здесь, завораживая и неожиданно переползая в какие-то странные и опасные области. Нет, внешне всё было в рамках нормального трёпа обо всём и ни о чём — жена, дети, прежняя жизнь, будущая работа, но под всем этим ощущалось неспрошенное и несказанное, что-то тёмное и почему-то очень интересующее Юрия.
Разговор удивил и насторожил, я начал вглядываться в семью Прыгуновых другими глазами. Что-то совсем неожиданное стало разгадываться в них. Под мужественностью Юрия вдруг стала просвечивать какая-то блатная и, как мне показалось — очень опасная подкладка, в яркости Нади — жены Прыгунова — появились блядские проблески, а дети — они и до этого не выглядели очень счастливыми, эмигрантские дети — но теперь явно проступила их истерическая забитость.
Мы стали сторониться Прыгуновых, к тому же наши дети незаметно разошлись. Я пытался выяснить причину — тогда мой сын просто отмалчивался, теперь напрочь забыл всё, что связано с этой семьёй.
Юрий, проработав какое-то время продавцом в винном магазине, работу оставил и после этого благосостояние семьи Прыгуновых резко пошло в гору.
Нет, конечно все было совсем наоборот — он оставил работу только потому, что наладил какое-то неизвестное никому и невидимое со стороны дело.
Сначала они переехали в съемный дом — не квартиру, а большой, «настоящий» дом с бассейном. Такая роскошь в начальный период эмиграции большинству и не снилась. Потом они купили собственный дом в тихом богатом районе, защитились двумя отвратительными на мой взгляд крысоподобными бультерьерами, обзавелись хорошими машинами и затворились для нас наглухо.
Мы почти не встречались, разве только случайно, в магазинах, не очень интересовались друг-другом, но Южная Африка — не Канада, все или почти все на виду, да и слухи по каналам русской эмиграции распространяются быстро. Какие-то сведения о дальнейших приключениях этой семьи до нас доходили по каналам беспроволочной связи, чему-то мы были свидетелями сами.
Еще в самом начале как-то незаметно соединились дороги Юрия и странного молодого человека, немногословного, с бритвенным взглядом, чемпиона или эксперта по восточным единоборствам. Их часто видели вместе, Максим — так звали каратиста — дневал и ночевал у Прыгуновых. Разница в возрасте не позволяла принять вариант дружбы, злые языки правда связывали Максима с Надеждой — женой Юрия, но все же и скорее всего в основе лежало Дело (тоже с заглавной, по праву значимости).
Чем точно занимался тандем Юра — Максим сказать трудно, но догадаться можно, особенно, если поверить некоторым сведениям из надежных (с поправкой на эмигрантское злословие) источников.
Впрочем, можно сказать совсем коротко — тем, чем за небольшим исключением занимается русская мафия, вырвавшись за кордон. Бензин не разбавляли — к бензину у нас государство частную мафию не допускает, контрабандной водкой не торговали — своей некуда девать, а вот «девочек» привозили (не зря Юрий купил на каком-то этапе «экскорт-агенство» или попросту публичный дом), там же наверняка и без наркотиков не обходилось, алмазами и прочими камушками занимались, наверное и деньги российские отмывали — у нас это всё еще достаточно просто…
Тут пришла пора и про Ксению вспомнить. Мешает её гибель от души оплакать, тот факт, что Ксения, а особенно её сын, с Прыгуновыми были неразлучными друзьями, Были ли они в «Деле» или нет? Кто ж его знает, Ксенин сын еще до её гибели уехал из Африки, а Ксения все тайны унесла с собой на Вестпарк кладбище. Странная это была дружба. Казалось бы, что могло Ксению с мафиозными Прыгуновыми связывать, но ведь связывало что-то.
Хотя, с другой стороны и в Ксеньиной истории тоже загадки были. Что её из Москвы уехать заставило? Неужели ей с блестящим английским места в новой России не нашлось бы? И еще — её английский был какой-то неучительский, слишком живой что ли. И почему-то учебников она с собой не привезла, приходилось нам, её ученикам собственными учебниками пользоваться, если привезли с собой или занимать друг у друга.
Да и у самого Юрия иногда в повадках что-то армейско-спецназовское прорывалось, тем более, что единоборствами он владел не хуже Максима. В парке неподалеку от Хиллброу они часто тренировались, сам я не видел, но говорили, что именно Юрий инструктировал Максима. Те, кто разбирался немного в боевых искусствах, говорили, что по настоящему наши герои владели боевым самбо, которое в гимнастических залах и спортивных секциях не преподают.
Ну, а теперь наверное и на ключевой вопрос ответить можно. Вот наверное кому в Южной Африке действительно жить хорошо, вот почему у Борисов мало что удавалось. Не было в них той преступной, авантюрной жилки, которая помогает первопроходцам. Чересчур они честные были, цивильной дорогой хотели идти. Помню, бакинский Борис в пору его прогоревшего компьютерного магазина, рассказывал мне с возмущением о ком-то, кто не брезгует покупать ворованные части и процветает. А Борис — брезговал…
