Андрей Геласимов - Год обмана
Пока Рамиль находился в воздухе, наш бедный конь стоял смирно, не ожидая никакого подвоха. Однако как только татарин дикой кошкой опустился к нему на спину, он встал на задние ноги, легко оторвав нас с удивленным Репой от земли. Меня пронзила такая боль, как будто кто-то снова выстрелил мне в ключицу. Я до этого даже не подозревал, что лошади бывают такие сильные. Повисев секунду над заснеженным полем, мы оба отпустили рассерженное животное. При этом мы, разумеется, постарались отпрыгнуть как можно дальше. Передние копыта словно две молнии просвистели над нашими головами.
В следующее мгновение освободившийся конь сделал головокружительный прыжок, пытаясь избавиться от уцепившегося за его гриву Рамиля. Однако татарина теперь уже было не испугать. Кровь забурлила в нем, не оставляя места нормальному человеческому страху. Он что-то кричал диким голосом и колотил лошадь по голове. В конце концов конь захрипел и перепрыгнул через невысокий забор. Взбрасывая задними ногами, он помчался в сторону дальнего леса. Минуту спустя, до нас долетел затихающий крик Рамиля. Лично мне он напомнил прощальную песню улетающих журавлей. У меня даже сердце защемило от грусти.
– Будем надеяться, он приедет назад, – задыхаясь, сказал Репа.
– Надо вызывать «Скорую», – выдавил я, потирая ключицу. – Здесь телефон, интересно, есть в этой конюшне?
* * *Марина сказала, что звонить никуда не надо, и что она просто поедет и найдет умчавшегося на коне Рамиля.
– Правда, нужно, чтобы кто-нибудь поехал со мной. Одна я могу там искать очень долго. Кто его знает, куда он ускакал.
Мы с Репой посмотрели друг на друга. В его глазах я прочитал холодную ненависть к лошадям. В моих глазах он очевидно прочитал то же самое.
– Я, конечно, могу отправиться с тобой, – сказал я. – Но только… пешком.
– Пешком?!!
– Ну да. Я буду бежать рядом с твоей лошадкой… Слушай, а, может, там джип как-нибудь пройдет?
– Ты же был там весной.
– Да уж, – вздохнул я.
Мне даже показалось, что у меня снова заболели ребра, когда я вспомнил о той поездке.
– Мы будем выглядеть с тобой как два идиота, – сказала она.
– Это гораздо лучше, чем выглядеть как один идиот и один покойник.
– А я что буду делать? – прогудел Репа, вытряхивая из карманов снег.
– Следи за маленьким, – сказала Марина. – Не дай Бог, еще он куда-нибудь убежит.
– Я убегу, – закричал Мишка, кувыркаясь в снежной куче. – Я тоже в лес убегу.
– Попробуй только, – пригрозила она. – Я сразу Подзадовского позову.
– А кто это? – спросил я.
– Поехали! Сейчас некогда. Я тебе потом объясню.
Рамиля мы нашли почти сразу. Он сидел под елкой и смотрел на нас печальными глазами.
– Ну как? – сказал я.
В ответ он мрачно покачал головой:
– Надо его пристрелить.
– Вот-вот, я то же самое говорил этой весной.
– Ты что, уже пробовал?
– Ездить пробовал, но скоро, может быть, попробую пристрелить.
– Кончайте молоть чепуху, – вмешалась Марина. – Куда он ускакал?
– Ничего себе, чепуха – со стоном поднимаясь, сказал Рамиль. – Я, между прочим, запросто мог разбиться.
– Ты ведь не стоишь несколько тысяч долларов.
– Он что, такой дорогой?
– Куда он ускакал?
– Вон туда, – Рамиль махнул рукой в самую чащу.
– Хорошо, – Марина сразу успокоилась. – Оттуда он никуда не денется. Мы с Михаилом пойдем и приведем его, а ты возвращайся обратно. Сможешь дойти, или я тебя подвезу?
– Ни за что на свете.
– Верный ответ, – сказал я. – Она весной у меня тоже про это спрашивала.
– Ты идешь или нет? – заторопила меня Марина.
– Иду-иду. Должны же мы проявить заботу о раненном.
– Он сам виноват. Не надо было нервировать лошадь.
– Это я ее нервировал?!! – У Рамиля перехватило голос от возмущения.
– Пойдем, – крикнула она и развернула свою кобылу в сторону леса.
– Не сердись, – сказал я ему. – У женщин и лошадей, вообще, очень много общего.
– О чем ты с ним разговаривал? – спросила она, когда я подошел к ней поближе.
– Ни о чем.
– Только, пожалуйста, не надо мне врать.
– Я и не думал даже.
Вскоре она спустилась со своей лошади и повела ее под уздцы. Я шел рядом, следя за ней краем глаза. Снегопад уже почти прекратился.
– Ты в последнее время стал реже к нам приезжать, – неожиданно сказала она.
Я был настолько удивлен, что даже не сразу ответил.
– И Мишка скучает без тебя.
– Реже? – наконец сказал я. – Да я приезжаю практически каждый день.
– Разве? – она на минуту приостановилась и поправила что-то там у своей лошади. – Впрочем, не важно. Помнишь это место?
– Конкретно вот это?
– Да.
– Ну, как тебе сказать… Лес, в принципе, я помню, но так чтобы именно это место… Здесь теперь все по-другому… Полгода прошло…
– Вон там ты упал, – она указала рукой вперед и немного вправо.
– Где?
– Вон там, у того дерева. Видишь, рядом большой куст?
Я вдруг и вправду узнал.
– Точно! Надо же, то самое дерево. Ну и память у тебя!
– А потом мы возвращались по той дороге.
– Я помню, – сказал я. – На тебе был тогда белый свитер.
– Да? Ты уверен?
– Можешь на меня положиться.
Минуту мы шли в молчании, прислушиваясь к тому, как скрипит снег. Потом вдруг оба начали в одно и то же время: «А помнишь?..» и рассмеялись.
– Что ты хотел спросить?
– Нет, ты первая.
– Да, я… Ничего важного…
– Нет-нет, давай ты. Ты первая начала.
– Я только хотела… Нет! Я так не могу.
– Кончай. Сначала ты скажи, о чем хотела спросить, а потом я.
– Хорошо, – она похлопала свою лошадку по боку и улыбнулась. – Я собиралась тебя спросить насчет того поцелуя…
– Насчет того поцелуя? Какого поцелуя? Я что-то не помню.
– Мишка! – она подхватила с земли пригоршню снега и запустила ею в меня.
Снег широкой вуалью разлетелся в воздухе и медленно осел, не пролетев и полметра.
– Какого поцелуя, я тебе говорю? Первого или второго?
Она махнула в мою сторону рукой, повернулась и пошла дальше. Мне пришлось ускорить шаг, чтобы ее догнать. Еще эта лошадь вечно отталкивала меня к деревьям. Чуть глаза себе не выколол, пока ее догонял.
– О чем ты тогда думал?
– Я? Я думал о том, как бы тебя поцеловать.
– Перестань.
– Нет, правда. Ты была такая классная в этом свитере…
– Да не было у меня никакого свитера! Откуда ты его взял?
– Я его ниоткуда не брал. Он был в тот день на тебе. Можешь мне смело поверить.
– Это почему?
– Что почему?
– Почему я должна тебе верить?
– Потому что я все помню.
– Все?
– Каждую минуту.
– Не может быть, – она остановилась и смахнула снежную пыль с моего лица.
– Почему не может быть? Правда. Хочешь – проверь.
Она задумчиво нахмурила брови.
– Что у меня было на голове?
– Ничего. Ты ничего не надела. В тот день ударили заморозки, но ты забыла надеть шапку. Все думали, что зима уже кончилась.
– Правда? А я не помню.
– Ты сдавала зачет по танцу, и я заехал за тобой в институт. Потом мы разговаривали про гомосеков.
Она сделала удивленное лицо.
– Потом мы заехали за маленьким Мишкой и отправились сюда. Но дорога подмерзла, и нам пришлось идти довольно долго пешком. От этого у тебя замерзли уши.
– Фантастика, – сказала она. – Ну у тебя и память.
– Зато я не помнил то место, где упал.
– А потом?
– Потом мы пили горячий кофе, и это было хорошо.
– А дальше?
– У меня возникли проблемы с Рыжиком.
– Ты даже имя помнишь.
– Такие вещи не забывают. Попробуй, скажи Рамилю, как зовут его сегодняшнего жеребца, а потом проверь лет через пятнадцать.
– Ты думаешь?
– Ну, через десять.
– Хорошо, и что было потом?
– Потом я упал, и ты меня поцеловала.
– Подожди, подожди, – она засмеялась и погрозила мне пальцем. – Это ты меня поцеловал.
– Я?
– А кто же еще? Набросился на меня как животное. Я думала – ты решил меня изнасиловать.
– Я не насилую девушек в белых свитерах.
– Ты точно уверен, что это был именно белый свитер?
– Сто процентов. Я никогда до этого не видел, чтобы свитера выглядели так сексуально.
– Вот видишь, – снова засмеялась она. – Сам признался, что был озабочен.
– Может быть, – сказал я. – Но потом-то ты меня поцеловала.
– Я?
– А кто же еще? Наклонилась и поцеловала.
– Ну, это, наверное, как-нибудь так случайно вышло.
– Ни фига не случайно. У тебя, знаешь, какое серьезное было лицо.
– Какое?
Взгляд ее вдруг изменился.
– Вот как сейчас, – сказал я.
Она снова что-то поправила на своей лошади.
– Смотри, – я показал рукой в сторону запорошенных снегом кустов. – А вот и наш конь.
Он спокойно стоял на одном месте и время от времени переступал с ноги на ногу, позвякивая уздечкой.
– Вот мы его и нашли, – сказал я.
Она сделала шаг ко мне. Я смотрел на нее, не шелохнувшись.
