Дмитрий Березин - Бремя тела
Как-то во сне Ксения увидела бабу Лару. Все как обычно — кухня, посиделки за чаем, маленькая хрустальная конфетница. Но баба Лара не обращала на Ксению внимания. И даже тогда, когда Ксения постучала ложкой по блюдцу, баба Лара не обернулась: она сидела и, попивая чай, отдернув штору, смотрела в окно.
— Баба Лара, ты ведь знаешь про Георгия?
— Знаю, — сухо ответила баба Лара.
— И что ты про него думаешь?
— Ничего хорошего, — ответила баба Лара и, наконец, посмотрела на Ксению, посмотрела то ли с сожалением, то ли с осуждением. — Ты поймешь, о чем я. Но думать о нем должна не я, а ты. Ведь для тебя по правде неважно мое мнение. Ты спросила, надеясь услышать мои комплименты, как я буду петь ему дифирамбы. Видела я таких. Примени свои силы. Учись, если ты еще не догадалась, как их применять. Они не обманут тебя, если ты не обманешь их.
— А что тебе не нравится в нем?
Баба Лара молчала, а потом вдруг задернула штору. На кухне воцарилась темнота, Ксения видела, как баба Лара покрутила головой.
— Все не нравится.
— Но почему? — Ксения почувствовала, как по ее щекам начинают катиться слезы. — Баба Лара, ведь он не такой, как все, он другой, он замечательный, умный! Баба Лара, почему он тебе не нравится? Скажи, почему?
Кто-то сильно тряхнул Ксению за плечо, затем еще и еще. Ксения открыла глаза. Вокруг было темно, но уже наступило утро: Надя разложила на столе содержимое своей косметички.
— Никитина, ты снова орешь во сне. Фигня тебе снится, это явно. Все орала, что не нравится кто-то кому-то.
— Не помню, — попыталась соврать Ксения, хоть и не умела это делать как следует. — Или послышалось тебе.
— Мне не могло послышаться, — заявила Надя. — А знаешь, Никитина, в последние дни ты сама на себя не похожа. Небось, влюбилась. Признайся, ведь влюбилась?
— Не влюбилась я, даже не думай о таком. И занимайся собой, своими делами, своей жизнью, а я буду заниматься своей.
— Блин, какие мы грозные стали! Вы только поглядите!
— Ну тебя, — Ксения встала с кровати и посмотрела на себя в зеркало: растрепанная, с отекшим лицом и синяками под глазами. — Бросай издеваться, тебе ведь неприятно будет, если я сейчас начну копаться в тебе, в твоих отношениях с Саней. Вот и в моей жизни не надо.
— А мне плевать, копайся, сколько влезет. Если чего сенсационного откопаешь, то не забудь мне сказать. А то одно дерьмо и ни капли гламура.
«Ксюша, лучше не трогай ее, а займись собой. Разозлишься сейчас и весь день и ей, и себе испортишь. Зачем? Лучше приведи себя в порядок, а то Григорий испугается и убежит. Смешно, Ксюша? Конечно, смешно. Явишься к нему на кафедру в таком виде, и сама будешь жалеть, что не потратила полчаса и не сделала из себя конфету. Сладкую конфету для него. Стоп, Ксюша, по-моему, ты увлеклась. А Надя… Уж лучше пусть она тебе нервы мотает, чем снова будешь созерцать пятно. Неужели силы больше не пытаются свести меня с ума? Видимо, так».
Общежитие больше не казалось Ксении публичным домом — отчасти этому способствовало и исчезновение пятна. Пешком в институт Ксении идти стало гораздо спокойнее: ее не раздражали ни влюбленные парочки, ни чужие похотливые взгляды, ни непристойная реклама. Все это никуда не исчезало, а продолжало жить своей неведомой жизнью в параллельной реальности. Только сама Ксения, только учеба, только Георгий, а все остальное далеко за пределами восприятия. Даже Надя с Сашей не только присмирели, но и стали планировать свои любовные увеселения тогда, когда не было риска, что придется утруждать Ксению бесцельными прогулками или томительным ожиданием под дверью.
— Жизнь прекрасна, — бормотала себе под нос Ксения, стоя на пешеходном переходе и ожидая зеленого света: прохожие смотрели на нее с удивлением, а она, ничуточки не смущаясь, улыбалась им в ответ, — сейчас занятия, а потом ты увидишь Георгия прекрасного! Все прекрасно! Только не серди его и не забудь формулы интегрирования, а то он сильно разозлится и не угостит тебя конфетами.
Легкий морозец покалывал и румянил щеки, половина из тех, кого встречала Ксения на пути, с недовольными лицами шли на работу и учебу. А она порхала, радуясь неизвестно чему, а еще сэкономленным на проезде в троллейбусе деньгам и подготовленному заданию по математическим методам, которое кроме нее — конечно, не без помощи Георгия — в группе вряд ли кто сумел решить.
— Как ты отнесешься к тому, что послезавтра после занятий я тебя кое-куда приглашу? — таинственно, шепотом, чтобы не услышал пристроившийся за соседним столом в лаборатории профессор, сказал Георгий, когда Ксения пришла к нему после занятий. — Ты согласишься?
«Почему именно послезавтра? — бросилась в размышления Ксения. — Так, сегодня… завтра… выходит, что послезавтра четырнадцатое, четырнадцатое февраля. День всех влюбленных. Но ведь это не праздник! Не думала, что он его празднует, вроде такой серьезный, а тут… Что ответить? Ведь если откажусь, то он явно обидится. У него явно уже есть планы, если бы не было, он бы не спрашивал меня, и все прошло бы незаметно. Ну, четырнадцатое и четырнадцатое, такое же четырнадцатое, как и в марте, апреле и других месяцах».
— Согласишься? — снова спросил Георгий.
— А что ты решил устроить четырнадцатого?
— Всему свое время, если я сейчас скажу, сюрприза уже не получится.
— И вообще, я не думала, что ты празднуешь День всех влюбленных. Обычный день, не знаю, кто превратил его в праздник. Да и мы не влюбленные как-никак! — ответила Ксения, поглядывая на профессора за соседним столом, но тот был занят какими-то сложными расчетами, да и довольно громко жужжал старый матричный принтер, выплевывая скомканную миллиметровую бумагу с графиками и расчетами. — День всех влюбленных! И кто тут в кого влюблен, а?
— Знаешь, в жизни всегда кто-то в кого-то влюблен, необязательно говорить об этом, да и незачем. Просто это повод выразить свою симпатию, благодарность, сделать друг другу приятное, подарить по бесполезному сувениру. Соглашайся! — Георгий явно волновался, потому что легонько постукивал пальцами по столу и периодически снимал и протирал очки безо всякой на то необходимости.
— Говори, что задумал! — строго сказала Ксения. — А я обещаю подумать.
— Прямо сейчас подумаешь и скажешь?
— Прямо сейчас!
— Честно?
— Честное пионерское.
Георгий молчал. На его лице рисовались колебания между тем, чтобы все рассказать, дальше держать паузу, создавая интригу, или же на ходу переиграть все запланированное. Последний вариант его не устраивал. Случайное знакомство, разговоры по душам, вспыхнувшая симпатия, легкость, с которой они общались — все это подкупало его. Это не были сомнения пылко влюбленного, но пугающегося своих чувств и возможного признания в них. Причины, несомненно, находились глубже, в той плоскости, в которой Ксения мыслить явно не умела, а, значит, посвящать ее в них было бесполезно.
— Ну, хорошо, взываю к твоему снисхождению. Как насчет романтического ужина, все будет красиво, нам никто не будет мешать, никто не будет курить, чего ты не любишь. Я тебя приглашаю. Нет, даже готов упасть сейчас на колени ради того, чтобы ты согласилась.
Сердце Ксении заколотилось. Она засмущалась, но не от незнания, что ответить. Она колебалась между тем, чтобы сказать да или встать и закричать: «Ура!». Но это была не лучшая идея.
— Значит, согласна? — лукаво спросил Георгий.
— С чего ты так решил?
— Молчание, между прочим, это знак согласия.
Ксения пожала плечами и посмотрела в потолок, надеясь увидеть там пятно в том случае, если все это было подвохом. Но ни малейшего намека на присутствие пятна где-нибудь поблизости не наблюдалось, лишь паутина свисала с лампы и потрескавшейся вентиляционной решетки.
«Приехали, Ксюша, дождалась ты своего принца. Представляешь, чудеса случаются, а ведь в них никто не верит. И даже ты почти перестала верить. Но видишь, все закончилось благополучно. Принц Георгий — звучит неплохо. А что, так и должны выглядеть настоящие принцы. Это не пацаны в растянутых трениках, которые стреляют сигаретки в Череповце у вокзала. Нет, Георгий принц настоящий. Интересно только, чем он не устроил бабу Лару. Хотя, все ерунда эти сны, мало ли что может присниться. Если к каждому сну и каждой фразе бабы Лары прислушиваться, с ума можно сойти. Но ты ведь не сумасшедшая, Ксюша. Ты справилась со своими силами. И принца нашла. Представляешь, как удивится мама! А Ирка? Ирка даже не поверит этому, она все со своим деревенщиной нянчится. Ну, Ленка с Русланом совсем другое дело. Георгий немного на Руслана похож, такой же спокойный и обходительный. И внешне тоже. Эти темные волосы и темные глаза, да и нос, подбородок. Только тот высокий, весь накачан. Немудрено, на стройке ведь пашет. А мой принц… он совсем другой…»
— Я дождусь сегодня ответа? — Георгий заставил Ксению прервать раздумья и оглядеться по сторонам: за те минуту или две, что она размышляла, профессор успел ретироваться, а Георгий встал со стула и стал ходить взад-вперед по лаборатории.
