Дмитрий Березин - Бремя тела
— Потому, и не надо продолжать переспрашивать, почему именно. Знаешь, можно сделать в программе замкнутый круг, цикл. Напишешь такую программу, сообщишь машине, загрузишь и запустишь. И только представь себе, она будет выполнять заданный ей алгоритм бесчисленное множество раз. Можно даже заставить машину забыть о существовании человека, она не будет реагировать ни на какие команды. И если бы не было возможности банально выдернуть шнур питания из розетки, то это продолжалось бы бесконечно.
Георгий снова задумался, глядя на дно чашки, из которой он почти залпом выпил еще горячий кофе.
— Двадцать семь мне, — негромко произнес он.
«Двадцать семь, Ксюша, это многовато. Нет, если он тебе нравится, то совсем другое дело. Но подумай… Нет, не хочу ни о чем думать. Я просто сижу, мне хорошо. Что еще нужно? Ничего, Ксюша, ничего. А пятно под потолком пусть там и будет. И даже если оно опустится и снова примется хулиганить, то ты ведь не испугаешься?»
— Так смешно, я ведь никогда не была в ресторанчиках, как этот. И вообще в рестораны не ходила, а сегодня, вот, свою пятерку по статистике решила отметить. Отмучилась!
Георгий оживился.
— Нет, ты только пообещай мне, что не станешь плохо думать обо мне.
— Вы… то есть ты о чем?
— Отметим твою статистику, выпьем по бокалу шампанского, я угощаю, пожалуйста, не отказывайся. Я сегодня не за рулем, мне можно. А тебе?
— И мне, — смущенно ответила Ксения.
«Зачем ты согласилась, Ксюша? Ты могла бы решительно, но вежливо отказаться. Вполне ожидаемо, чтобы ты так сделала. А теперь получается, раз он угощает тебя шампанским, то происходит вроде как свидание. И не ты пришла в ресторан, а он тебя пригласил. Как бы, понарошку, но пригласил. Хотя… пусть это черное пятно хоть весь ресторан займет, хоть столики тут все посносит, все равно его никто кроме меня не видит. Будь что будет, Ксюша, ты уже согласилась, на твой страх и риск».
Принесли шампанское, два бокала с искрящимся, слегка желтоватым напитком.
— За нашу встречу, Ксения, и за вашу… то есть твою сданную статистику, — засмеялся Георгий и добавил, когда они выпили. — А статистика у тебя ведь продолжаться будет, кажется, дальше математические методы или что-то такое Михась будет вести.
Ксения чуть не поперхнулась.
— Как?
— Да вот так, я же помню учебные планы, можешь поверить мне на слово. Крепись. Хотя, знаешь, если ты хочешь, можешь спокойно обращаться ко мне, я постараюсь тебе помочь и с теорией, и с заданиями, и с подготовкой к экзамену. Я обычно в третьем корпусе, когда у меня занятия, но иногда и в другие корпуса и аудитории меня вытаскивают. Идти бывает так неохота, в своей аудитории спокойнее, да и компьютеры под боком. Так как тебе мое предложение?
Ксения сама внутренне превратилась в компьютер: соглашаться или нет, быть или не быть, да и куда повернуть это нежданное случайное знакомство? Если это дружба, то дружба, почему бы и нет.
«Тебе не кажется, Ксюша, что он тебе понравился? Только не отрицай этого, Ксюш. Ты бы никогда не села за стол с человеком, который тебе противен. А уж про заговорить! Ты отвернулась бы и молчала, пока все попытки подкатить к тебе не сошли бы на нет».
— Главное — не потеряться, может, телефонами обменяемся? — предложила Ксения и сама же удивилась сказанному.
Если бы Георгий не щелкнул пальцами и не сказал: «Отличная идея», то Ксения, наверное, быстро бы расплатилась и поспешила уйти, чтобы не испытывать чувство стыда, ненавистное ей. Ксения даже не поверила: все получилось само собой. Она предложила, он согласился, ее устремления совпали, как ей казалось, с устремлениями Георгия. Но с чего он предложил помощь? Потому что ему нравится работать со студентами, помогать им? А если бы на месте Ксении был, скажем, Ваня Михельсон, то он повел бы себя так же? Ему бы он тоже предложил приходить куда-то в третий корпус и грызть гранит науки, осваивать статистику и математические методы. Ксения была реалисткой. Нет, Георгий не согласился бы помогать Ване Михельсону и даже не завел бы с ним разговор, не обратил бы на нее внимания.
Неужели она настолько симпатичная? Пожалуй, она ничего. С чего бесились бы силы и непонятные голоса за спиной обсуждали, насколько сильно хотят заняться с ней сексом. «Фу, снова грязь», — мелькнуло у Ксении, но пятно на это не ответило ничем. В глазах не потемнело, страшно не было, даже посмотрев на потолок, она не заметила там пятна.
Они вышли из ресторанчика уже поздно вечером. Георгий размахивал портфелем и рассказывал истории о том, как он принимал экзамены у студентов, какие изощренные способы придумывали они, чтобы списать или заранее узнать ответы на задания в билетах. Ксения громко смеялась. Изо рта у нее вырывался пар. Рядом по проспекту проносились машины, мимо шли люди, блестели витрины и медленно падали мелкие снежинки. Ветра не было и было видно, как они летят мимо и сверкают в свете фонарей.
Ксения не заметила, что за спиной у нее никто не подхихикивает над ней и не рассказывает сальности, ожидая, как она обернется, расплачется и наступит полный крах. Не заметила, что пятно исчезло, а совсем не спряталось. Для нее очевидным являлось лишь одно: Георгий ей понравился, хоть она и боялась себе в этом признаться. С ним ей было очень легко. Эта легкость была непривычной. С Ксивой она ощущала подобное лишь временами, забывая о своих страхах и обо всем видимом только ею.
— Мне вот суда! — Ксения показала пальцем на здание общежитие, когда они чуть было не прошли мимо. Они стояли под одним-единственным фонарем прямо у крыльца, облепленного сомнительными объявлениями и разрисованного назло вахтерше Бурласовой непонятными иероглифами и изображениями мужского полового органа, при взгляде на которые Ксению впервые за долгое время не бросило в дрожь.
— Так быстро пришли? — сокрушенно сказал Георгий, продолжая размахивать портфелем. — А ты говорила, что идти далеко-далеко.
— Ну, не так чтобы далеко-далеко, но далеко, просто в хорошей компании это далеко превращается в близко, — весело ответила Ксения. — У меня сегодня был просто потрясающий день. И экзамен сдала, и с тобой встретились. Бывают же такие дни! Иногда сидишь, ждешь, но ничего не происходит. А здесь все легко и само получилось. Надо же мне было проголодаться и зайти в тот ресторанчик! Были бы там свободные столики и ничего бы не случилось.
— Да, сразу чувствуется, что человек сегодня сдавал статистику! Все оцениваешь с позиции вероятности. Это бы случилось, то бы не произошло. А говоришь, что ничего не понимаешь в этом. По-моему, тебе просто нужно немного помочь со статистикой и математическими методами. Так что давай, не стесняйся, звони и приходи.
— Позвоню, приду обязательно, — с толикой грусти сказала Ксения, пожимая Георгию руку.
Зайдя в общежитие, она смотрела в окно, как он, не торопясь, идет по направлению к остановке. Ксения не узнавала себя, словно с момента встречи с Георгием она стала другим человеком. Но стоило пройти через проходную и подняться по лестнице, как все вернулось на круги своя: Надя со своим парнем праздновали сданную на тройку статистику, пахло табачным дымом и несвежими носками, в соседних комнатах громыхала музыка.
XIV
Ксения еще никогда так не радовалась началу учебы. Ее, правда, не интересовали ни новые дисциплины, не преподаватели, многие из которых еще никак не могли отойти от новогодних праздников, ни одногруппники, бесконечно стонавшие по поводу так и не сданных зачетов и экзаменов. Каждый день после занятий она, прихватив книги, бежала в третий корпус. На втором этаже, в комнатке-лаборатории за большой лекционной аудиторией, заставленной компьютерами и стеллажами с книгами, они с Георгием пили чай и решали задачи, те, что Ксении задавали на дом. За каких-то три дня Ксения искренне полюбила математику, статистику и все подобные дисциплины, ведь когда материал объяснял Георгий, все было предельно просто и ясно. Она хлопала в ладоши и радовалась, как ребенок, каждый раз, когда сама, лишь с подсказки Георгия решала особенно сложную задачу. Проблемы с учебой, которые беспокоили Ксению, испарились. Впрочем, их было не так и много.
О других своих проблемах она с Георгием не говорила, даже не заикалась и никак не показывала, что они вообще у нее имеются — он мог принять ее за сумасшедшую. Впрочем, такой она могла стать в глазах любого здравомыслящего человека, услышавшего от нее рассказ о голосах, пятне и прочем.
Знакомство с Георгием потеснило в памяти волнения экзаменов и сессии, страхи и сомнения, сорвавшуюся поездку на новогодние праздники домой, встречу нового года в компании Нади и ее парня, которые под бой курантов умудрились поругаться, а после — напиться до бесчувствия. Даже напряженность в еженедельных телефонных разговорах с мамой сменилось уверенностью: вроде как так и надо, просто у мамы такой стиль общения, а так она за нее волнуется и желает ей добра и успехов.
