Андрей Кузечкин - Не стану взрослой
Кстати, о поклонниках. Вот и настало время задать Косте серьезный вопрос.
— Можешь выйти на кухню? Надо поговорить.
— Ну, че бы и нет… — Костя вышел вслед за гостем, не забыв захватить со стола рюмку с водкой и бутербродик.
— Кость, хочу спросить у тебя кое-что, — сказал Максим, плотно закрыв дверь на кухню.
— Вперед!
— Вадим Мельников — геймер-задрот. Он про меня знает и от меня тащится. Саня, который брат Карины, тоже геймер, хотя и не совсем задрот. Он тоже знает про меня и тоже тащится. Но ты-то вообще не геймер, и уж тем более не задрот. Я могу поверить, что ты что-то обо мне слышал. Но с какого перепугу ты мной восхищаешься? Что, не нашел себе другого объекта для поклонения?
Костя недолго поколебался с ответом, махнул рукой и сказал с усмешкой:
— Да, дорогой мой объект, ты меня раскусил. Я вообще не знал, кто ты такой, и не узнал бы, кабы не Вадик. Он постоянно повторял твое имя, просто бредил тобой… И я подумал: а вот пообщался бы ты с ним лично — может, и человека бы из него сделал…
— И заодно твое финансовое положение поправил, — подсказал Максим.
— И это тоже. Да и самому стало интересно. Я как-то не думал, что есть такие люди, которые какие-то реальные деньги зарабатывают тем, что играют в компьютерные игрушки. Я был уверен, что ты такой же задрот, как Мельников. Но когда увидел тебя в реале, понял, что ты другой.
— Какой же?
— Нормальный. Хотя и с небольшими заскоками, но у кого их нет?
— Я так и понял, что ты все это время врал, пока пел мне дифирамбы.
— Ну, зачем так сурово? Не врал, а…
— Играл, — опять подсказал Максим. — Как дети играют в космонавтов. Интересно было себя попробовать в этой рольке, а? Якобы ты мой фанат, а я суперзвезда.
— Нет, — зачем-то начал оправдываться Константин. — Ты ведь и в самом деле достоин восхищения…
— Пусть Мельников восхищается. А ты нормальный человек, оставайся им и дальше.
— За нормальных людей! — Костя поднял рюмку, которую держал в руке, на секунду задержал ее в воздухе, затем отправил содержимое себе в рот. Громко выдохнул, закусил канапе. — Хорошо-о… Кстати, Мельников. Ты знаешь, мне кажется, что Вадимка… ну… мне страшно это выговорить.
— Попробуй.
— Ну, что он… эм… — Костя замялся.
— Гей? Ты это хочешь сказать?
— Ну. Я бы не хотел такое говорить про своего друга, но факты говорят сами за себя.
— Факты? Очень интересно. Он что, качает гей-прон?
— Прон? Че такое «прон»?
— «Прон» — это слово «порн» с переставленными буквами. Так пишут на трекерах, чтобы не запалили.
— А, ясно. Я все равно не смотрю порнуху. Я люблю красивую эротику. Я не считаю, что показывать крупным планом разные дырки — это сексуально…
Костя очень любил поговорить про себя. Максим это дело пресек:
— Так что, ты застал Вадика за просмотром гей-порно?
— Нет, это вообще был бы ахтунг. Но мне кажется, дело к этому и идет. Это же ненормально, чтобы двадцатилетний парень так от девчонок шарахался! Я понимаю, было б ему тринадцать. В тринадцать лет я сам девчонок боялся.
— По-моему, Вадим с ориентацией еще не определился.
— Так пусть определяется! Давно пора! Знаешь, Максимка, он на тебе просто помешан. Я не знаю, что это — половое влечение или фанатизм, но факт: стоит только вспомнить твое имя, как он меняется. Бля, ну сделай же что-нибудь, пока он совсем пидором не стал! Сними ему шалаву, что ли!
— Успокойся, Костя. Никого я покупать ему не буду.
— Денег жалко?
— Нет. Его жалко. Я сам лишился невинности с проституткой. Поверь, ничего хорошего в этом не было. Лучше б я девственником остался.
— Что хорошего в том, чтоб быть девственником?
Максим вспомнил грустное лицо Сани и сказал:
— Пока ты девственник, секс для тебя — это что-то сакральное…
— Какое? — перебил Костя.
— Святое. Божественное.
— А ты что же, хочешь сказать, что на самом деле секс — это не божественное занятие?
— Вернемся в студию, — предложил Максим, раздраженный поворотом беседы.
Костя одобрительно качнул заметно отяжелевшей головой.
Максим не торопился сесть за стол. Сперва заглянул в комнаты.
Мельников все-таки побрился. Без своей недобороды он не стал симпатичным — просто перестал вызывать отвращение. И футболку надел, не сказать, чтобы очень чистую, но хотя бы без пятен пролитого кофе.
— И где ты мотался? — спросил Вадим.
— Где надо. У меня встречный вопрос.
— Про Эльку? Ну, она нормальная тян.
— Рад, что вы все-таки нашли общий язык. Чем ты ее кормил?
— Яичницу пожарил. С колбасой. И еще кофе сделал — она сказала, что любит кофе.
— Отлично. А теперь слушай мою команду: на счет «три» ты выключаешь комп, идешь в большую комнату, садишься за стол и присоединяешься к тусовке.
— Да чего мне там делать…
— Того, что я так сказал. Не обсуждать. Один.
— Да че я там буду делать! — громко закричал Вадим. — Все скажут: а это что за урод и откуда он вылез?!
— Не скажут, я прослежу за этим. Два.
— Да никто со мной за одним столом сидеть не захочет!
— Это в твоих интересах. Если не выйдешь — я завтра же перееду жить к одной девчонке. Три.
Вадим негромко зарычал и нажал на системном блоке клавишу Power.
— Встретимся там, — Максим шлепнул его по плечу и отправился в свою комнату.
— Элька — карамелька! — пропел он, крепко обняв девушку. — Как прошел день?
— Он еще не прошел…
— Пойдем в большую комнату. Там вечеринка.
— Я не очень люблю такие вечеринки.
— А я их, если честно, просто ненавижу. Сегодня у меня настроение побыть таким же, как все. Пошли? Если что — сразу уйдем.
— Угу.
Так и уселись за стол втроем. Места хватило не для всех, поэтому Элла уселась Максиму, занявшему табурет, на колени. Что интересно, чемпиону было совсем не тяжело.
Для Вадима освободили край дивана, дружно подвинувшись. Толстяк кое-как втиснулся в просвет между валиком и Олегом-админом.
— Налейте чемпиону! — воскликнул Олег.
— Не надо. Не пью.
— Оставьте его, он действительно не пьет, — потребовал Костя.
— А дама?
— Дама пьет, — ответил Максим.
Элле и Вадиму налили по стаканчику красного вина.
— Макс, это как-то нехорошо. Девочка твоя пьет, а ты как же? — Рыжая Валя укоризненно пощелкала языком.
— А она за двоих неплохо справится.
— Нет-нет, как же так? Давайте разберемся. Максим, ты в завязке, что ли? — спросил Олег.
— Да. В вечной завязке с момента рождения.
— О-о-о! — уважительно протянула Иришка, еще человека три подхватили.
— Ну что ж, бывает, — кивнул Олег. — А причина? Про религиозные убеждения не спрашиваю — все мы служим Ктулху, кто имеет дело с компами. Со здоровьем беда?
— Нет. По личным убеждениям.
— Расскажешь? — попросила Иришка. — Должны же быть какие-то конкретные причины.
— Родители-алкоголики и плохие отношения с одноклассниками — вот все мои причины.
— Ну, первое-то можно понять, да, — согласился админ. — А второе?
— Да просто я все старался делать не так, как они. И вообще, держался от них подальше. На дни рождения и всякие другие вечеринки не ходил, даже если приглашали. Однажды, где-то классе в девятом, наступил момент, когда все в классе попробовали алкоголь. Все, кроме меня. Они надо мной ржали и говорили: «Ты все равно когда-нибудь выпьешь». А я думал: а вот и хрен вам, мрази.
— Ласково ты их! — воскликнул незнакомый Максиму парень спортивного телосложения.
— Максим, но мы-то не мрази, — очень осторожным голосом произнесла Валя. — Неужели ты с нами не выпьешь, если мы тебя попросим?
— Нет. Убеждения важнее.
— Максим, а если объективно: какие убеждения тебя останавливают? — сказал Олег. — Ведь никто тебя не просит нажираться в свинью. Просто выпей стаканчик винца. Ничего страшного с тобой не случится. Просто станет очень хорошо, — он кивнул, как бы подтверждая собственные слова, и добавил: — И весело. Вот.
— Мне и так неплохо.
— Да что вы до него докопались? — воскликнул Константин. — Зачем добро в говно превращать?
— Да почему в говно? — не сдавался Олег. — Максим, даже если ты нажрешься в хламину — в этом ничего страшного нет. Ты имеешь право.
— Может, он здоровье бережет? — возразила Валя.
Тут уже не согласился сам Максим:
— Как раз не берегу. Неправильно питаюсь. И режим дня не соблюдаю. Да какой смысл? Все равно: дышим химией, жрем химию… Везде отрава.
— Да! Именно так! Ну что такого, что ты зальешь в себя еще чуть-чуть отравы? Это ж не водка, не самогонка — очень хорошее вино.
— Вот, у меня немножко осталось, — Элла поставила свой стаканчик на стол. — Попробуешь?
— Даже твоя девчонка просит! Неужели ты ей откажешь? — сказала Иришка.
