Оксана Робски - Casual

Маша играла с подружками в школьном дворе.

Я подхватила ее на руки и стала кружить. Она весело хохотала.

— Маша, — сказала я, отдышавшись, — твой Дед Мороз не наврал. У нас все просто замечательно. Мы ничего не продаем. Мы все только покупаем!

Она скакала на одной ножке, а я улыбалась ей, и солнцу, и жизни. Вот, оказывается, что означает выражение «дышать полной грудью». Хотя в современном мире это должно звучать по-другому: «Она была так счастлива, что даже имплантант № 4 научился дышать».

Весна капала на голову с крыш домов, обновленные витрины магазинов зазывали сменить гардероб.

Я, Катя и Лена, посадив Алекс за руль, отправились за весенне-летней коллекцией.

В магазинах был ажиотаж.

Все ходовые размеры Bluemarin в «Италмоде» разобрали еще в конце февраля. Лена, заискивающе глядя в глаза продавцам, умоляла принести ей что-нибудь из подсобки. Все самое лучшее продавцы оставляли для «своих» клиентов.

Я схватила несколько цветастых сарафанов и поглядывала в сторону джинсов.

Катя мерила курточку от Валентина

Я не шла в примерочную, потому что надеялась, что куртка Кате не подойдет, и тогда мне надо будет успеть взять ее первой.

— По-моему, ничего? — спросила Катя, вертясь перед зеркалом.

— Да, — довольно прохладно ответила я. Зато честно.

— Возьму, — решила Катя.

Свои покупки мы с Леной оформили на Катину дисконтную карту — двадцатипятипроцентную. Спасибо хозяйке «Италмоды». Катя говорила, что если бывают нежные акулы, то это как раз она.

Потом мы поехали в торговый дом «Москва».

Лена мерила уже десятую пару туфель от Chanel, а мы с Катей изучали сумки.

— Мы заколочки новые получили, — предложила продавщица, — и косметику из «Круиз-коллекции». Очень интересная.

Катя примеряла очки с темными стеклами и повернулась ко мне.

— Ничего, — одобрила я. Мне такие обычно не шли.

— Представляешь, у его сперматозоидов подвижность — ноль.

Катя, не снимая очков, ходила между полок с сумками.

— Что это значит? — не поняла я.

— Это значит, что он не может иметь детей. Я ахнула.

Катя приложила палец к губам, и я поняла, что Лена этого не знает.

— Что же делать? — Я взяла с полки черную стеганую сумку скорее для конспирации.

— Если у нас не будет детей, он меня бросит, — горько сказала Катя и сняла очки. — Опять.

— Подойдут к моему Dolce&Gabbana? — Лена вышла в изящных босоножках в горошек на высоком каблуке. «Лагерфельд сошел с ума», — назвала я эту модель про себя.

— Милые. — Катя вежливо улыбнулась.

— Если честно, вон те лучше. — Я показала на черные с длинными ремешками туфли.

— А лечиться можно? — спросила я, когда Лена отошла.

— Можно. Всю жизнь. — Катя вздохнула. — Я возьму вот эту сумку. — Она протянула ее продавщице. Та довольно кивнула.

— И что ты будешь делать?

Я устремилась в другой конец зала, увидев шлепанцы из летней «Круиз-коллекции».

— Рожать, — ответила Катя, когда я вернулась.

— Как?

— Существует донорский банк спермы. Я уже договорилась. Он об этом никогда не узнает.

Я задумчиво кивнула: мол, «никогда».

— Gucci будем смотреть? — весело спросила Лена.

— Все что угодно, только не Gucci, — ответила Катя, и я с ней согласилась.

Потратив двенадцать тысяч на троих, мы заехали пообедать в «Виллу».

Я смотрела на Катю и думала, что должна сказать ей какие-то слова. Но не знала какие. Ей не так просто было принять это решение. Ради семьи. Ради себя. Ради него. Я пыталась поставить себя на его место. Что лучше? Никогда не иметь детей или иметь, никогда не узнав, что ребенок не твой? И что значит «не твой»? Если ты воспитал его и он вырос вместе с тобой? Если готов отдать за него все, что у тебя есть? А значит, все, ради чего жил?

Интересно, могла бы я поступить так, как Катя?…

Чтобы это понять, надо влюбиться в кого-нибудь, у кого не может быть детей. Надеюсь, со мной этого не произойдет. По крайней мере, раньше все было скорее наоборот.

Я рассказала девочкам про Светлану.

— Я познакомила ее с родителями Сержа, — вздохнула я.

— Зачем тебе это надо? — удивилась Лена.

Мы заказали равиоли. Официанты в этом ресторане ходили в одежде от Армани. Это хоть как-то оправдывало цены.

— Для них это просто счастье, они остались одни, и вдруг — внук. — Я развела руками. — Они просто начали жить заново.

— А Светлана как? — спросила Катя.

— Сначала родила, а потом подумала. Но, в сущности, ее жалко.

— Жалко? — передразнила Катя.

— Да она вроде нормальная. К родителям Сержа сейчас переезжает.

Я спорила не с ними. Я спорила сама с собой.

— Нормальная? — возмутилась Лена. — Ты бы на ее месте пришла к жене своего любовника? Ты бы стала просить деньги?

Лена почти кричала

— Ни за что! — ответила за меня Катя. — Она бы пошла офисы мыть, а скорее всего, что-нибудь поушлее придумала.

Я покачала головой.

— Вы еще не знаете, что я ей квартиру покупаю. Первый взнос.

— Зачем? — Лена посмотрела на меня как на ненормальную.

— Сама не знаю.

— Неплохо девочка устроилась. А теперь к родителям Сержа. Там вроде и бассейн в доме, и тренажерный зал? И общество? — насмешливо спросила Катя, отказываясь от десерта.

Я заказала ананас.

— А если она просто влюбилась? И забеременела? А его убили. А они мечтали о ребенке…

«То ей надо было пойти и удавиться», — хотела я продолжить, но промолчала.

Мне нравится «Вилла». Раз официанты там носят Armani, значит, клиентам надо приходить в рваных джинсах. Но никто не приходил. Все хотели перещеголять официантов. Не получалось — они всегда оставались самыми стильными.

Я заехала в Brioni, в «Славянскую», посмотреть подарок Ванечке на день рождения.

Были неплохие пижамы за тысячу двести долларов США. Удивить англичанина русским размахом? Не поймет.

— А есть какой-нибудь брелок? — спросила я, но продавщица не удосужилась ответить. Наверное, подумала, что шучу.

В соседнем магазинчике вместе с журналами продавались матрешки. По-моему, я их дарила ему лет десять назад.

— А у вас нет какого-нибудь нарядного издания русских пословиц и поговорок?

— К сожалению, нет. Многие спрашивают.

Многие? Я подумала: может, самой организовать такое издание? Обидно будет потом узнать, что продавщица сказала это просто из вежливости.

Я съела порцию «унаги» и запила «панаше» — это половинная смесь пива и спрайта. Очень хорошо утоляет жажду.

В «Славянской» — самый модный японский ресторан. Его хозяин (с неприличным прозвищем) открыл такой же в Лондоне. Я попыталась выстроить логическую цепочку между двумя ресторанами, Ванечкой и какой-нибудь японской безделицей, которую я могла бы купить прямо сейчас. Не получилось.

Я решила подарить Ванечке Светлану. Она должна ему понравиться, судя по тому, что понравилась Сержу. То есть, получается, мы с ней одного типа, хотя я ничего общего между нами не находила.

— Ты можешь оставить на кого-нибудь ребенка? — Я позвонила ей, допивая «панаше».

Оказывается, у нее была мама. Ее давление нормализовалось.

— Отлично. Я заеду за тобой через полчаса. Оденься понарядней.

Интересно, почему она меня всегда слушалась? Потому, что я давала ей деньги? Потому, что я была женой Сержа? Или потому, что я — это я? В конце концов, мое право командовать признавала не она одна.

Ванечка арендовал небольшое помещение с огромным балконом и барной стойкой на шестом этаже гостиницы «Балчуг». С балкона открывался потрясающий вид на Москву-реку, и неудивительно, что все гости предпочитали находиться там. Официанты не ленились разносить крепкие коктейли, поэтому никто не боялся замерзнуть.

Фуршетный стол стоял вдоль стены. Рядом со стойкой еще оставалось достаточно места для танцев.

Гости были в основном иностранцы, работающие в Москве. Многие из них пришли с русскими девушками.

Я положила себе на тарелку легкие закуски и пошла на балкон искать именинника.

— Я не могу на улицу, — шепнула Светлана, — грудь простужу, молока не будет.

Ванечка подарку не удивился.

— Это проститутка? — спросил он меня на ухо.

— Нет, приличная женщина, — ответила я.

— Странно, в Москве мне всегда дарили проституток.

— Каковы сами, таковы и сани, — гордо произнесла я. Не зря вчера на ночь книгу штудировала.

— Как-как? — заинтересовался Ванечка. Но я оставила его со Светланой и вышла на свежий воздух.

Я решила тоже когда-нибудь отпраздновать свой день рождения в этом зале. Только еще больше свеч зажечь вокруг. И у стойки поставить скрипача. И черной икры положить побогаче. Пригласить пару звезд с телевидения, пусть прохаживаются среди гостей, а то без них неприлично; VIP-гостей конечно же (охрана — за дверью); моих приятельниц, половина из которых друг с другом не здоровается… Я не стала продолжать. Перечисленного хватило для того, чтобы это место абсолютно потеряло свое очарование.