Екатерина Вильмонт - Два зайца, три сосны

И я дожила!

Он был немного напряжен.

— Если б ты знала, как я соскучился! Даже позвонить не было возможности.

— Ну позвонить всегда есть возможность.

— Знаешь, я когда замотан, даже не хочу звонить, ну что звонить в таком состоянии…

Типично мужская логика! Но я промолчала. Все-таки у человека день рождения, и он нашел время встретиться, это важнее.

— А что это у тебя за коробка? — с мальчишеским любопытством поинтересовался он.

— Подарок тебе, вот держи!

— А что это?

— Разверни, увидишь, ничего опасного.

Он снял крышку с бантом, футболка была прикрыта еще красной шелковой бумагой.

— Олеся, что это?

— Ты вынь, разверни.

Надпись в сложенном виде не читалась. Он развернул и ахнул. Вскочил, расцеловал меня, приложил к себе футболку. Похоже, он был в восторге.

— Олеська, — произнес он прочувствованно. — Никто на свете не мог бы придумать такого подарка… Только ты… Я люблю тебе, Олеська.

Он был очень милым, этот единственный оставшийся заяц.

На террасе ресторана никого кроме нас не было. Нам подали меню.

— Смотри! — воскликнул он. — Как тебе нравится: «Куриные грудки „Эротика“? Давай закажем, а? Интересно!

— Давай, хоть это и чудовищно глупо, какая эротика в куриных грудках?

— А вдруг?

«Эротика» представляла собой куриную грудку со сливочным соусом и рисом с множеством зелени и специй.

— Жаль, мы оба за рулем, не сможем выпить… — огорчился он. — Скажи, а почему это блюдо называется «Эротика»? И какое-то оно не праздничное…

— А видимо у них дешевые поставки куриных грудок, вот они и изгаляются с названиями, рассчитывая на таких любопытных дураков, как мы. Впрочем, это довольно вкусно, хоть для утра и не очень подходит…

— А по-моему очень вкусно, и в твоем присутствии даже вполне эротично… Когда я могу к тебе приехать?

В этот момент зазвонил его мобильник.

— Вот черт! — раздраженно бросил он. — Алло! Да, Федор Семеныч, слушаю, что ты говоришь? И всего-то? Ну, я с этим разберусь, я ж говорил тебе, что это пустяки! Ну, не вздумай только хоть одной живой душе… Я надеюсь. Будь здоров, считай, ты мне сделал самый роскошный подарок ко дню рождения! Забыл? Ладно, прощаю, будь здоров, я занят!

Он посмотрел на меня как-то странно. Задорно, и даже победительно.

— Что случилось?

— Звонил мой начальник службы безопасности. Он там кое-чего опасался, а выяснилось, что это пустяки. Олеся, знаешь что, ты выйдешь за меня замуж?

— Что? — я чуть не подавилась «Эротикой».

— Разве я неясно выразился? Пойдешь за меня замуж?

— Не пойду, а что?

Он растерялся. Им вечно кажется, что все бабы жаждут за них замуж!

— Почему это? — обескуражено спросил он.

— По целому ряду причин.

— Перечисли!

— Во-первых, ты женат!

— Это после звонка Семеныча уже не является препоной.

— То есть?

— Выяснилось, что Арина наняла частных детективов следить за мной и факт прелюбодеяния был зафиксирован.

— Ни фига себе! — я чуть не присвистнула.

— Кроме того, воспользовавшись переполохом, который подняла служба безопасности, она требовала, чтобы я немедленно уехал из Москвы. Как тебе это нравится? — веселости как не бывало, его буквально душило негодование.

— Твоя жена тебя любит или по крайней мере не хочет терять, все вполне объяснимо.

— А ты? Ты любишь меня?

— Я слишком мало тебя знаю, Матвей. И потом, у меня сейчас очень сложный момент в жизни…

— А почему ты мне ничего не рассказываешь? — Тебе разве до моих проблем есть дело?

— Ты меня упрекаешь?

— Боже упаси, я просто объясняю…

— Дело в Миклашевиче? Ты выходишь за него замуж? Тогда зачем ты спуталась со мной?

— Спуталась? Потому что мне померещилось…

Матвей, а ты знаешь, твоя жена очень умной оказалась. Ведь мы сейчас поссоримся… К тому же не надо принимать столь скороспелые решения. Ты сегодня утром до приезда сюда думал о браке со мной?

— Честно? Нет. Я просто жаждал тебя увидеть. Но я же еще не знал… Хотя вчера я вдруг что-то подобное заподозрил и рассказал о своих подозрениях Семенычу. Он мой товарищ еще по лётке… Ну, а еще какие причины?

— Тебе мало?

— Значит, у меня нет никакой надежды?

Я хотела сказать, что нет, и вдруг дрогнула… А может, это именно то, что мне нужно? Я еще не люблю его, но, возможно, смогу полюбить… А Арина сама подписала себе смертный приговор, после этой истории он вряд ли с нею останется.

— Ты задумалась, Олеська!

— Задумалась, — пришлось признаться мне.

— Тогда я сразу подаю на развод! Конечно, я оставлю Арине и дом, и квартиру, а мы с тобой… Дом в Литве ты устроишь так, как хотела… Я человек неприхотливый, и характер у меня не самый скверный, подумай, Олеська, я не буду тебя торопить…

Опять зазвонил телефон, на сей раз мой и я вдруг испугалась, я почувствовала, что услышу что-то дурное.

— Олеся, это Маруся Сивкова, Олесечка, к Надежде Львовне вызвали скорую, ей плохо, приезжай!

— Еду! Маруся, скажи, чтобы врачи меня дождались, я буду скоро, умоляю тебя!

— Да они еще и не приехали! Я побуду с Надеждой Львовной.

— Что случилось?

— Маме скорую вызвали! Матвей, прости, я поеду!

— Поехать с тобой?

— Нет!

Я вскочила и выбежала на улицу. И как назло на Садовом я попала в жуткую пробку. Надо сказать, что несмотря на постоянные жалобы, мама отличалась завидным здоровьем, и я никогда не вызывала скорую. Привычки к этому у меня не было. Отец умер от инфаркта совсем рано, когда мне было только десять, с тех пор скорой у нас не бывало. Я набрала номер матери.

— Маруся? Я попала в пробку! Приехали врачи?

— Приехали, но уже поздно, Олесенька, — всхлипнула Маруся.

— Как?

— Надежда Львовна… умерла.

Я застыла. Какой бы ни была моя мать, она моя мать… Я вдруг почувствовала себя бесконечно одинокой.

Вечером я позвонила сыну. И сказала, что он должен приехать на бабушкины похороны. Владимир Александрович поддержал меня и вызвался приехать вместе с Гошкой. Я была ему бесконечно признательна. Ко мне приехала Лерка. Гриша взялся помочь с организацией похорон. Лерка трогательно опекала меня, кормила, заваривала кофе, отвлекала разговорами, сочувствовала.

— Знаешь, это такая счастливая смерть, — сказала вдруг она, — твоя мама совсем не мучилась, это же счастье так умереть. Ты вспомни, что было с моей мамой, четыре года в параличе… А Надежда Львовна умерла в одночасье… Хотела бы я сама так умереть. И знаешь еще что… Ты ни разу, ни на секундочку не пожелала ей смерти. Не брала на душу этого греха…

— Это правда. Но главное, она не мучилась, но я… Я не успела… сидела в треклятой пробке…

— Что ж поделаешь, Олеська, и очень правильно, что ты вызвала Гошку. А как с Юлей? Ты не хочешь сообщить ей?

Я вдруг сообразила, что совсем забыла о сестре.

— А нужно?

— Ну, она же и ее мать, какая бы ни была…

— Знаешь, я не могу ей звонить. И я даже не знаю, дозвонюсь ли…

— Ты обязана попытаться, Олеська. Хочешь, я сама с ней поговорю? Я с ней даже не знакома, мне нетрудно.

— Надо попробовать. Где у меня ее визитка? Но сколько я ни рылась в сумках и ящиках, визитка мне не попалась.

— Погляди в мобильнике! — посоветовала Лера.

— Бесполезно, у меня же новый, старый утонул… О, я позвоню ее хахалю, его телефон у меня есть. Только, наверное, уже поздно.

— Глупости, по такому поводу можно и разбудить чувака.

— Ты права, чем раньше Юлька узнает, тем легче ей будет приехать.

— А она приедет, ты думаешь?

— Я хочу на это надеяться.

Я набрала номер, запечатленный в памяти мобильника.

— Андрей?

— Олеся? Вы? Страшно рад вас слышать! Вы надумали?

— Андрей, простите, что поздно, но… мне нужен телефон Юли. Сегодня умерла мама.

— Да-да, разумеется, записывайте, Олеся, вам нужна помощь?

— Нет, спасибо, только телефон.

Он продиктовал мне целых три номера, по одному из которых ее наверняка можно найти.

— Спасибо, Андрей.

— Олеся, я только хочу вас предупредить…

— Я не скажу ей, что телефон мне дали вы…

— Боже, я вовсе не о том… Говорите, сколько хотите. Я хотел предупредить вас, чтобы вы были готовы к тому, что Юля может отказаться приехать.

— Знаете, это уже ее личное дело, но сообщить ей нужно.

— Хотите, возьму это на себя, вам и так сейчас тяжело.

Меня тронул его порыв.

— Спасибо вам, но я должна сама… И будь что будет.

— Олеся, вы можете на меня рассчитывать, если понадобится какая-то помощь. Знаете, когда умирает старый человек, случается, что некому вынести гроб, не хватает мужчин… Я готов, если нужно…

— Спасибо, но, кажется, этой проблемы не будет…

— Ну и в дальнейшем тоже…

— Что?

— Можете на меня рассчитывать.

— Что это у тебя такой обалделый вид? — спросила Лерка.

— Знаешь, он предлагал мне любую помощь, даже предложил прийти на похороны, чтобы нести гроб…

— Ничего себе! Это он один раз мельком увидал тебя в ресторане?