Юлия Любимова - Фирменные люди
Так проходит еще час.
Я не чувствую под собой ног, только озноб во всем теле, будто нахожусь в холодном вакууме, как мясной продукт. Я не могу ничего планировать и ни о чем мечтать, потому что и думать больше не могу. Я смертельно устала.
После полуночи перед ополоумевшими от усталости пассажирами вдруг появляется официальное лицо, торжественно объявившее, что все пассажиры нашего рейса едут в гостиницу ночевать за счет авиакомпании. А в десять утра будут организованы автобусы к самолету.
– Сегодня в Дели плохая погода, но не волнуйтесь, – радостно закончил представитель компании, – завтра вы улетите.
Мы приезжаем в пятизвездочный отель «Yak and Yeti», получаем ключи. Служащая отеля предлагает пройти в ресторан, где для нас накрыли ужин, но все ужасно хотят спать.
Идем в свой номер, ложимся и засыпаем в одну секунду. Не передать, как я благодарна всем богам за мягкую постель и за подаренную надежду не пропустить завтра наш рейс на Москву.
Утром мы позавтракали, сели в автобус и приехали в аэропорт, прошли досмотр и границу и в приподнятом настроении снова уселись в зале ожидания перед лётным полем. Так и просидели до трех часов дня, гипнотизируя взглядом единственный самолет на поле. Нам опять ничего не объясняли. Пассажиры тихонько гудели, кое-кто уже опоздал на свой следующий рейс.
Общая беда сплачивает. У нас стихийно образовалась теплая интернациональная компания – англичанка Мэри, двое немцев – Стефан и Моника, кучерявый швейцарец, преклонных лет бразилец, который называл себя на американский манер Полом, его жена и американка с азиатской внешностью по имени Ли из Сан-Франциско. Разгорелся диспут, что нам делать дальше, если рейс снова отложат.
Стефан с Моникой рано утром уже побывали в офисе «Lufthansa», чтобы получить справку о поганых метеоусловиях, но им отказали. А Мэри и Ли разыскали «British Airways», пытались там поскандалить и даже грозили судом, но представитель авиакомпании спокойно сказал:
– Если Дели не принимает, значит, с них и спрашивайте.
Здесь вообще не принято повышать голос.
Немец-студент Стефан выдвинул целую теорию о том, что представитель авиакомпании всех обманул с погодой. Утром в гостинице Стефан видел по «Euronews», что в Дели солнечно и без осадков, и еще говорили про какой-то политический переворот...
– Very strange! – Он щурит глаза и смотрит куда-то вдаль.
– А что, если там взорвали аэропорт и не хотят нам об этом говорить? – тревожится Моника. У нее большие испуганные глаза, а на шее красная косынка.
– Вот именно! – подхватывает студент. – И мы останемся в этой дикой стране на полгода, пока все не уладится!
Интересный разговор прерывает официальное лицо, которое подошло снова, чтобы сказать, что Дели пока не принимает, но возможно, что мы улетим сегодня. Или завтра.
– Прошу всех оставаться на своих местах, – радостно говорит мужчина в форменной одежде. – Как только мы получим сообщение, что погода наладилась, тут же отправим ваш самолет. А сейчас приглашаем всех на кофе и сандвичи от нашей авиакомпании!
Мы получаем пайки и продолжаем общаться.
Бразилец Пол рассказывает, что совершает первое в жизни кругосветное путешествие.
– Нужно только попасть в Дели, – говорит он, прожевывая сандвич. – А потом мы сядем на самолет компании «British Airways» и улетим в Лондон, из Лондона в Нью-Йорк, а потом домой, в Рио.
Пол поясняет, что он юрист и работает в американском благотворительном фонде. Его направление – страны третьего мира.
– Вообще-то в Непале я был по делам, – говорит Пол. – В этот раз проводил беседы с деревен–скими жительницами, где по-прежнему сильны древние обычаи и женщина после смерти мужа должна кончить жизнь самоубийством. Бывает, что женщина не находит в себе силы совершить подобный поступок – из-за детей, тогда дом этой женщины ночью поджигают «добрые» соседи. Вот такая темная страна, – тяжело вздохнул он.
Рассказ бразильца меня шокирует. Я думаю: «Что такое пустяковая задержка рейса и то, что самолет в Москву уже улетел, по сравнению с муками непальской женщины, у которой умер муж и нужно покончить собой, чтоб избежать позора перед людьми? Что такое эти два или три дня ожидания по сравнению с тем, что ты еще жив, а она должна попрощаться с жизнью?»
– Ваши беседы помогают? – спрашиваю я Пола.
– Постепенно они приходят в чувство, ведь я объясняю, что жизнь человеку дается один раз. И я верю, что современный мир скоро справится с подобной дикостью, – говорит он хорошо поставленным голосом.
– Но ведь общим для индуизма, который имеет национальный статус национальной религии Непала, является учение о перевоплощении душ, по которому душа человека после его смерти перевоплощается в новую телесную оболочку – растения, животного или человека. Благоприятный или неблагоприятный характер нового воплощения души, по их представлениям, зависит от кармы – воздаяния за совершенные поступки. Высшей религиозной целью считается достижение избавления от цепи перерождений, – возражает Андрей.
– Да, да, вы правы, – хмурится Пол. – Но цивилизованное сообщество не может жить спокойно, пока есть такие непонятные страны, как Непал. Поэтому у меня еще очень много работы.
За разговорами незаметно темнеет. На часах уже одиннадцать. И мы снова отправляемся в обратный путь: на границе в паспорта ставят отметку «cancel», получаем в десятый раз просвеченные рентгеном чемоданы и рюкзаки, садимся в автобусы и едем на ночлег в до боли знакомый отель «Yak and Yeti».
Вот и знакомые диваны, все рассаживаются и ждут, пока вежливый секретарь на ресепшен разложит по паспортам ключи.
Ко мне и Андрею на диванчик подсаживается щвейцарец по имени Крис. Он музыкант. Путешествует по Индии и Непалу один. Крис говорит:
– А вы знаете, это очень странно, что мы попали именно в этот отель.
– Почему? – удивляюсь я.
– Як и Йети – это снежные люди, а с ними шутки плохи...
Крис достает из своего маленького рюкзака красный мешочек, развязывает его, извлекает серебристо-черные детали флейты, аккуратно их собирает и начинает наигрывать какую-то необычайно красивую лирическую мелодию. Становится легко и приятно, и мы с Андреем, пьяные от усталости, плывем на волнах музыки в неизвестность.
Нас снова приглашают в ресторан поужинать, несмотря на то что уже полночь, но мы снова отказываемся.
Ночью мне снится сон, будто я разговариваю с двумя великанами. Они все настойчивее повторяют: «First time in Nepal?» А я отвечаю: «Да, да», – но тут же понимаю, что моего голоса совсем не слышно. Проснувшись утром, я задумалась, что бы это значило.
За завтраком я спрашиваю Андрея:
– Ты знаешь что-нибудь о снежном человеке?
– Толком никто не знает. Но говорят, что это человекообразное существо, якобы встречающееся в высокогорных районах. Большинство современных ученых полагают, что снежный человек – это такой же миф, как Бермудский треугольник и летающие тарелки.
– И они существуют?
– Наверно, да, иначе бы так отель не называли, – улыбнулся Андрей.
* * *После завтрака мы знакомой дорожкой едем в аэропорт. Опять сидим в зале ожидания и ничего не знаем ни о погоде, ни о нашем рейсе. А я все время думаю про Яка и Йети. Наверное, эти снежные люди – всесильные божества и они очень не хотят, чтобы мы отсюда уезжали. Может, это судьба? Если разобраться, я ведь не прочь здесь пожить еще немного и подумать о тщете человеческого существования.
– А ты не прочь пожить здесь еще немного и подумать о тщете всего сущего?
– Как я могу отказаться от такого заманчивого предложения? – говорит Андрей шутливо. – Но только...
– Что? – спрашиваю я строго.
– Я останусь, но только с тобой.
По залу ожидания снова проходит какой-то шумок. Не то мы пропустили очередное объявление, не то измотанные пассажиры обсуждают чьи-то слуховые галлюцинации. Но нам не до них.
– Улетим мы домой или нет, одному богу известно, денег на новые билеты у нас все равно нет, – говорю я Андрею.
– Это верно. – Он тяжело вздыхает.
– Но ведь есть какая-то истина в том, что мы как дети ни за что не отвечаем и на все воля божья?
– Ни за что не отвечаем! – повторяет он мои слова.
Но тут происходит чудо – нас зовут на посадку и самолет берет курс на Дели.
Через час, когда должны были появиться очертания аэропорта, виден только белый туман. Похоже, что погода не улучшилась.
Пилот объявляет:
– Мы над Дели, но видимость нулевая. Если найду какую-нибудь дырку, попробую туда зарулить.
Пассажиры смеются. Андрей взял мою руку. Я закрываю глаза и благодарю судьбу, что мы вместе. Я тихонько шепчу ему на ухо:
– Если разобьемся, то вдвоем...
Мой друг обнимает меня крепко и чему-то улыбается. Теперь мне не страшно.
Самолет описывает круги, наклоняясь крылом и прорезая тучи по спирали. Вокруг одна только белая пелена и ничего не видно. После десяти минут кружения внизу появляются серые посадочные полосы и строения: мы совсем низко над землей. Пилот снова разворачивает самолет и виртуозно заходит на посадку. Самолет мягко приземляется. Весь салон кричит «Браво!» и аплодирует, а некоторые даже плачут. Я утыкаюсь носом в крепкое плечо Андрея и счастливо вздыхаю...
