Мартин Сутер - Идеальный друг
– Хотелось бы поделиться впечатлениями.
– Я слушаю.
– При личной встрече.
– Прошу тебя, Фабио. Оставь меня в покое.
– Речь идет о Лукасе.
– И его оставь в покое.
– Когда я лежал в больнице, он украл у меня сюжет, действительно крупное дело.
– Я кладу трубку, Фабио.
– И ему заплатили за то, что он его не опубликует.
– Перестань, Фабио.
– Ты слышишь? Его купили! – закричал он.
Она прервала разговор.
В кафе «Бульвар» не было ни одного свободного места. Фабио занял очередь перед входом.
Внезапно он увидел Бианку. Она сидела за одним из выставленных на тротуар столиков и махала ему рукой. Он протиснулся к ней. В белых бермудах и почти классической голубой блузе с отложным воротником она смотрелась аристократкой. Разве что ряд золотых колечек на правой брови портил впечатление.
– Я тебя уже давно заметила, но нужно было оборонять столик, – сказала она взволнованно. – Я пришла заранее.
Следующие десять минут они были заняты тем, что пытались привлечь к себе внимание официанта. Когда он наконец принял у них заказ – мороженое и эспрессо, как в Пезаро, – Бианка спросила:
– Ты здесь частным образом или как журналист?
– Как журналист.
Бианка постаралась не показать, что ожидала другого ответа.
– Тогда я имею право говорить только о погоде. Теперь есть такое условие в контракте.
– Значит, у тебя новый контракт, запрещающий разговаривать с журналистами?
– Как ты думаешь, когда-нибудь пойдет дождь?
Официант принес мороженое и две чашки эспрессо.
– Вы не могли бы сразу оплатить счет? – спросил он.
Фабио расплатился.
– Я ездил в Амальфи, – сказал он.
– И там в самом деле так красиво, как все говорят?
– Да. Я встречался там с вдовой доктора Барта.
– Как она поживает?
– Похоже, она обретает душевное равновесие.
– В Амальфи?
Они молча поглощали быстро тающее мороженое.
– Ты говорила, что Барт разрабатывал метод обнаружения прионов в продуктах питания. Может быть, он добился успеха?
– Я с тобой ни о чем не говорила, ясно?
– Ясно.
– Я присягну, что ни разу в жизни тебя не видела.
– Это не понадобится.
– Какое-то время я думала, что он что-то нашел. Он пребывал в состоянии эйфории и вкалывал ночи напролет. Но потом, ни с того ни с сего, перестал работать. И казался очень подавленным. Я и подумала, что, наверное, ни черта не вышло.
– Когда это было?
– За несколько недель до его смерти.
– А все предыдущее время он работал один?
– Иногда я ему помогала. Редко. Это были неоплаченные сверхурочные.
– Тогда ты должна что-то знать об этом проекте.
Бианка покачала головой:
– Я химик-лаборантка. А он занимался иммунологией и антителами. Я о них понятия не имею. К тому же доктор Барт разводил жуткую таинственность. Мне он только и сказал, что изучает развитие антител, реагирующих на прионы.
В нескольких шагах от них два человека встали из-за стола, и двое других заняли их места. Это были Марлен и тип с эспаньолкой. Марлен заметила Фабио и тут же отвела взгляд.
Фабио снова обратился к Бианке:
– Должны же были сохраниться записи об экспериментах.
– Если эксперимент провалился, он мог выбросить записи.
– Обычно так и делают?
– Обычно так не делают, но по-человечески это можно понять. Хочешь знать, что я об этом думаю?
Фабио кивнул.
– Доктор Барт знал, что Шнель отберет у него лабораторию. Его шанс заключался в том, чтобы произвести сенсацию, найти что-то сногсшибательное. А когда это дело не выгорело, он сдал позиции.
– Звучит убедительно.
– Но тебя не убеждает.
– У меня другая теория.
– Интересно.
– Придется немного потерпеть.
Краем глаза Фабио увидел, как спутник Марлен поднялся и вошел в кафе. Она осталась за столиком одна. Фабио чувствовал на себе ее взгляд.
– Могу сказать тебе только одно, – продолжал Фабио. – Я подозреваю, что он все-таки нашел решение.
– Но тогда зачем ему кончать жизнь самоубийством? Он бы стал преуспевающим человеком.
– Пока что я больше ничего не могу тебе сказать. Может быть, в следующий раз. Когда мы снова присягнем, что никогда не разговаривали друг с другом.
В этот момент мобильник Фабио выдал «Болеро» Равеля. Фабио сделал вид, что не услышал.
– Ты не ответишь? – спросила Бианка. Он вытащил из кармана мобильник.
– Теперь ты торчишь на пирсинг? – раздался голос Марлен.
Он разъединился и пробормотал:
– Ошиблись номером.
В воскресенье Фабио в первый раз после несчастного случая отправился плавать. Не в озере, а в крытом бассейне, как профи.
Надев зажим для носа, ушные затычки и очки, он дисциплинированно считал, сколько раз пересек бассейн. Уже после десятого раза он почувствовал, как растренирован.
Он принял душ, обернул бедра купальным полотенцем и уселся на краю бассейна. Народ понемногу прибывал. В лягушатнике плескались дети. Несколько стариков серьезно и сосредоточенно двигались от бортика к бортику и обратно. Иногда кто-то прыгал с трехметровой доски.
Фабио любил запах хлорки и эхо голосов в этом светлом белом здании. Оно напоминало ему детство, когда они с друзьями целые вечера проводили в воде. Или делали вид, что спят на полотенцах, а сами наблюдали за девчонками, которые делали вид, что никто за ними не наблюдает.
Он решил снова регулярно приходить сюда.
Вечером он сидел за компьютером и искал в Интернете информацию об антителах, реагирующих на прионы. Безуспешно. Но он натолкнулся на понятие «иммуноанализ». Речь шла о методе, сочетающем принципы иммунологии и химии. Технические приемы варьировались, но все они имели нечто общее: их главным объектом были антитела.
В природе антитела продуцируются клетками плазмы в ответ на появление инородных частиц или веществ. Они реагируют исключительно на антигены, против которых и вырабатываются.
В лабораторных условиях антитела получают путем введения антигенов подопытным животным; как реакция на антигены образуются антитела, их выделяют и очищают.
Таким образом сумели, например, обнаружить вирус СПИДа. Или слабые следы пестицидов в питьевой воде. Или опасные бактерии в белковой пище. Или вполне определенную разновидность протеинов.
Легко было предположить, что с помощью этой техники в один прекрасный день удастся обнаружить прионы в шоколаде.
Чем больше Фабио углублялся в тематику, тем более сложной она ему казалась. Неужели доктор Барт – при всем уважении к его профессионализму – работал в полной изоляции? Несмотря на всю секретность, должен же он был обмениваться опытом с коллегами.
Пусть не с коллегами на собственной фирме, но тогда наверняка с какими-то другими. Наука настолько специализировалась, что узкие специалисты в той или иной области все наперечет: они знакомы друг с другом и легко контактируют по Интернету.
И как это он раньше не додумался: где-то на свете должны же быть ученые, которым известно, над чем работал доктор Барт. Может быть, им даже известно, как далеко он продвинулся в своих изысканиях.
Электронные или прочие адреса этих людей должны были сохраниться в архивных материалах доктора Барта. На помощь Жаклины Барт рассчитывать не приходится. А вот Бианка Монти…
Он набрал ее номер. Никто не ответил.
Не успел он положить трубку, как в дверь постучали. Это была Саманта и с ней две женщины: одна молодая, возраста Саманты, другая постарше и посолидней.
– Ты еще никогда не пробовал наших лепешек?
– Никогда, – признался Фабио.
Через полчаса в комнате Фабио запахло едой. Саманта, Леа (молодая и стройная) и Сорайа (пожилая и полная) пританцовывали под музыку из бластера о жизни гетто, который троица приволокла с собой. Женщины сварили большие бананы, мелко их порубили, смешали с маслом и дрожжами и слепили крошечные лепешки. При этом они неутомимо болтали по-креольски.
Фабио сидел на кровати, чтобы не путаться у них под ногами, и время от времени делал символический глоток из стакана с ромом, который всучили ему дамы.
– Демуазо, – уверили они его, – это белый деревенский ром самого лучшего сорта.
В кухонной нише шипело и скворчало, наполняя комнату ароматом горячего кокосового масла. Подошла Саманта, держа указательным и большим пальцами первую золотистую лепешку, и заставила его снять пробу. Он закатил глаза, изображая восторг. Лепешка имела вкус чего-то мучного и жирного.
Сорайа уселась за его стол, Леа заняла кресло, Саманта примостилась на кровати. Они включили музыку на полную громкость и уплели свои банановые изделия, все сорок штук.
– Ты приятель Фреди? – спросила его Сорайа с набитым ртом.
– Мы с ним учились в одной школе.
– И сколько ты платишь за комнату?
Фабио понятия не имел.
– Мы об этом не разговаривали. Мне срочно понадобилось жилье, и он предложил это.
Женщины переглянулись.
