Джеймс Клавелл - Благородный Дом. Роман о Гонконге.

— Ты свободен, Брайан.

— Нет… нет, я понимаю, что происходит. Как только я, как только я окажусь почти там, они затащат меня обратно. Пытка надеждой — так это называется, верно? — В его голосе появились пронзительные нотки, а в уголках губ собралась пена. — Конечно! Пытка надеждой.

— Боже мой, я же сказал: ты свободен! Ты свободен и можешь идти. — Голос Армстронга звучал жестко, ему хотелось покончить с этим. — Иди, черт возьми! Не спрашивай, почему они отпускают тебя, но тебя отпускают. Иди!

Не в силах поверить в это, Брайан Квок вытер рот, начал было говорить, но остановился.

— Ты… это… это ложь, это не может быть правдой!

— Иди!

— Хорошо, я… — Брайан Квок отошел на шаг и остановился. Никто не двинулся с места. — Ты… ты действительно говоришь мне это?

— Да.

Весь дрожа, Брайан Квок протянул руку Смиту. Смит посмотрел на неё, потом поднял на него глаза.

— Будь моя воля, я бы тебя пристрелил.

Лицо Квока исказилось ненавистью.

— А как насчет тебя самого и незаконных доходов? Как насчет того, что ты берешь деньги за защиту пол…

— Давай не будем! Сян ю — это чисто по-китайски! — рявкнул Смит, а Армстронг смущенно кивнул, вспомнив о тех первых сорока тысячах, на которые делал ставки в субботу. — Немного использовать свое положение — старинный китайский обычай, — дрожа от ярости, продолжал Смит. — А вот измена — нет. Фэн-фэн был одним из моих ребят, прежде чем ушел в Эс-ай. Так что лучше заткнись и вали к чертовой матери через этот мост, а не то я погоню тебя плетью!

Брайан Квок открыл было рот, но замолчал. С унылым видом он протянул руку Армстронгу. Тот пожал её без дружеских чувств.

— Это лишь по старой памяти, в память того Брайана, которого я когда-то знал. Я тоже не жалую предателей.

— Я… я знаю, меня пичкали наркотиками, но тем не менее спасибо.

Брайан Квок попятился, все ещё ожидая подвоха, потом повернулся. Каждые несколько секунд он в страхе оглядывался, чтобы проверить, не следуют ли они за ним. Добравшись на запинающихся ногах до моста, он бросился бежать как сумасшедший.

Напряжение на границе подскочило. Полицейские у заграждения не стали останавливать его. Не остановили его и солдаты. И с той и с другой стороны все были предупреждены заранее и делали вид, что не замечают его.

Навстречу друг другу двигались потоки грузовиков, велосипедов, пешеходов, повозок, по большей части груженых, шли толпы людей, и никто не обращал на него никакого внимания. Промчавшись мимо заграждения, Брайан Квок резко остановился и обернулся.

— Мы победим, мы… мы победим, так и знайте! — крикнул он, глядя в их сторону и тяжело дыша. — Мы победим! — Затем, все ещё подозревая, что может случиться неладное, он втянул голову в плечи и припустил в сторону Китая.

Было видно, что около поезда его встретила группа людей, но больше уже было ничего не разобрать. Напряжение на мосту спало. Солнце садилось.

В небольшой наблюдательной будке на верху полицейского участка, незаметный со стороны, за встречей наблюдал в мощный бинокль Роджер Кросс. Рядом с ним стоял фотограф из Эс-ай с телескопическим фотоаппаратом. Лицо Кросса помрачнело. Одним из встречавших Брайана Квока был Цу-янь, пропавший миллионер.

Солнце почти скрылось за западными морями. Кейси стояла на смотровой площадке Пика, внизу перед ней раскинулся весь Гонконг: огни в сумерках, часть города с Коулуном кроваво-красная, другая часть уже темная с глубокими тенями и сверкающей рекламой. Солнце скрылось, и наступила ночь, настоящая ночь.

Но она всей этой красоты не видела. Её лицо было мокрым от слез, они текли не переставая. Она стояла, опершись на ограждение в дальнем углу, и ни на что не обращала внимания. Тем, кто приехал полюбоваться видом с Пика и ждал автобуса на близлежащих остановках, было не до неё: всех занимали только собственные дела.

— Я сегодня сделал целое состояние, клянусь всеми богами…

— А я стал первым делом покупать, и денег у меня теперь, ети его, вдвое больше, чем было…

— Айийя, я тоже, и чуть не весь день договаривался с банком «Бест» о займе против своего портфеля ценных бумаг…

— Слава всем богам, Серединное государство выручило тупоголовых заморских дьяволов…

— Я покупал акции Благородного Дома по двадцать…

— Слышала, на Коутуолл откопали ещё два тела, и теперь в списке погибших уже шестьдесят семь человек…

— Джосс! Ну не чудо ли, что случилось с рынком! Предсказание Старого Слепца Дуна снова сбылось…

— Ты слыхала о моей сестре, Третьей Горничной Фэн из Великого Отеля? Она со своим синдикатом покупала акции в самое сомнительное время, и теперь она — миллионерша…

Кейси ничего не слышала, ничего не видела, горе переполняло её. Люди приходили и уходили, появилось несколько влюбленных парочек. Из европейцев там были лишь туристы с неизменными фотоаппаратами. Кейси старалась укрыться от них, как могла.

— Скажите, могу ли я чем-то помочь? — спросил один из них.

— Нет-нет, спасибо, — вяло ответила она, не глядя на него и не в силах сдержать слезы.

«Мне надо остановиться, — думала она. — Надо остановиться. Надо начать все сначала. Надо начать все сначала, и быть сильной, и жить за себя и за Линка. Я должна сберечь его и то, что ему принадлежит, я должна быть сильной, быть сильной. Но как?»

— Мне нельзя расслабляться, — сказала она вслух. «Нет. Я должна думать.

Надо подумать о том, что сказал Тайбань. Не о свадьбе, ох, Линк. Не об этом. Надо подумать об Орланде.

„Надеяться на то, что они станут друзьями, — это уже слишком“. Неужели он действительно так сказал?

И как же быть с ней?

Предать забвению. Она отняла у меня Линка. Да. Но это произошло из-за моих правил, правил, которые установила я сама. Иэн прав. Она не такая, как Квиллан, и все дело в Линке — это он увлекся ею, он стал гулять с ней. Она не такая, как Квиллан Горнт.

Квиллан. А как быть с ним?»

Сегодня днем он приезжал в отель, чтобы снова предложить любую помощь, какая ей только нужна. Она поблагодарила и отказалась.

— У меня все в порядке, Квиллан. Я сама должна разобраться с этим. Нет, пожалуйста, не надо меня провожать. Пожалуйста. Я вернусь через тридцать дней, может быть. Тогда я буду лучше владеть собой.

— Вы подписываете соглашение со «Струанз»?

— Да. Да, я хочу поступить именно так. Извините.

— Извиняться не за что. Я вас предупреждал. Но ведь это не мешает нам поужинать в первый же вечер, когда вы вернетесь. Да?

— Да.

«Ох, Квиллан, как быть с тобой?

Эти тридцать дней — никак. Тридцать дней должны принадлежать Линку. Полностью. Я должна защитить его от стервятников.

Таких, например, как Сеймур Стайглер. Сегодня утром он приходил ко мне в люкс».

— Слушай, Кейси, я договорился насчет гроба и…

— Это уже сделано, все сделано.

— На самом деле? Прекрасно. Послушай, я уже собрался. Джанелли может забрать мои сумки, и я буду у самолёта заранее, так что мы…

— Нет. Я везу Линка домой одна.

— Но, черт возьми, Кейси, нам много о чем надо поговорить. Ведь есть его завещание, есть сделка «Пар-Кон», не стоит спешить, надо обдумать все как следует. Мы можем потянуть время и, может быть, получить несколько лишних очков. Мы…

— Все это может подождать. Я встречусь с тобой в Лос-Анджелесе. Возьми пару дней отпуска, Сеймур. Возвращайся в следующий понедельник.

— В понедельник? Боже мой, надо столько всего сделать! Чтобы разобраться с делами Линка, потребуется не меньше года. Нам нужно найти адвоката, и очень быстро. Конечно, лучшего. Я займусь этим в первую очередь. Самого лучшего. Не забывай, что есть его жена и дети. Она подаст в суд от их имени. А потом ведь есть ты! Боже мой, тебе должна полагаться солидная доля. Мы тоже подадим в суд: разве ты не была ему все равно что жена семь ле…

— Сеймур, ты уволен! Убирайся отсюда и…

— Что с тобой, черт возьми? Я ведь лишь забочусь о твоих интересах и…

— Ты что, не слышал, Сеймур? Ты уволен!

— Ты не можешь уволить меня. У меня есть свои права. У меня контракт!

— Сукин ты сын. Ты получишь неустойку по высшей ставке, но, если будешь липнуть ко мне или к Линку или влезать в дела Линка, я позабочусь о том, чтобы ты не получил ничего. Ничего. А теперь убирайся отсюда к черту!

Кейси вытерла слезы, вспомнив, как разошлась.

«Ну что ж, сукин сын он и есть. Раньше я не была в этом уверена, а теперь знаю точно. Я рада, что уволила его. Могу поспорить на любую сумму, что он явится и будет вынюхивать все вокруг, как гиена. Точно.

Могу поспорить, что он встретится с бывшей миссис Бартлетт, если уже не позвонил ей, и доведет её до безумия, добиваясь права представлять интересы её отпрысков, нападать на „Пар-Кон“ и на Линка. Точно.