Не суди по оперению - Брисби Зои
Он дал обещание старой даме, и он должен его выполнить. Но, с другой стороны, себе он дал обещание спасти Максин. Как совместить оба? До чего же трудно сделать правильный выбор! До чего же трудно нести ответственность за кого-то, кроме себя самого.
Он в задумчивости почесал затылок. Внезапно его рука замерла на середине этого жеста, делающего нас столь похожими на обезьян. Решение есть! Он взялся отвезти Максин в Брюссель, но не обещал позволить ей покончить с жизнью. Он с удовольствием отвезет ее куда угодно, но не даст ей умереть. Он сумеет ее разубедить, когда они приедут. Они вместе пойдут к специалистам, которые проведут тесты, они запишутся на клинические испытания. Он все перепробует, чтобы ее спасти. Обнадеженный сложившимся в его голове планом действий, он почувствовал себя лучше и теперь был способен продолжать разговор.
– Вы совершено правы. Лучше никому не знать, что я тоже был на этой заправке. Так никто не заподозрит, что это мы.
– Иначе, они могли бы нас засечь.
Старая дама протянула морщинистую руку к молодому человеку.
– Дай мне твой мобильник.
Алекс вынул из кармана смартфон и дал его Максин.
– А зачем вам…
Но он не успел сказать ничего больше. Старая дама опустила стекло и выкинула телефон в кювет.
– Давно пора было это сделать, – сказала она, закрывая окно и вздыхая с облегчением. – Я закрою, а то прохладно.
– Зачем вы это сделали?
– Хочешь открыть?
– Да нет! Плевать мне на окно. Зачем вы выбросили мой смартфон?
Максин заговорила как ни в чем не бывало.
– Ах это. Ну, чтобы полиция не могла нас отыскать. Ты же знаешь, кучу мошенников ловят из-за их мобильных. Можешь не благодарить.
– А если надо будет позвонить?
– Кому? Твои родители думают, что ты похититель, а ни друзей, ни девушки у тебя нет.
– Спасибо. Кто лучше вас обнадежит!
– Извини. Я не хотела быть невежливой. Если тебе надо будет кому-то позвонить, можешь взять мой телефон.
И она протянула ему старую «Нокию». Алекс скривился.
– С вашей рухлядью нас уж точно не засекут.
Она пропустила его реплику мимо ушей и продолжала ворчать, глядя в небо.
– Я поступила правильно. Доверять им нельзя. Они везде достанут, со своими спутниками и дронами…
Алекс покосился на крышу «Твинго», но тут же спохватился.
– Полная ерунда! Вы слишком много смотрите телевизор, и не одних только «Молодых и дерзких», как я вижу.
– Я смотрела одну серию «Экспертов»[34] как-то раз с Марти в доме престарелых. На самом деле лучше было бы засунуть твой смартфон внутрь грузовика, едущего в Мексику, а еще лучше – в товарный поезд, отправляющийся в восточную Европу, или в трюм парохода, плывущего в Азию. Ну да ладно, как говорится, обойдемся подручными средствами.
– Ну и как вам «Эксперты»?
– Их показали один-единственный раз. Старики дико перепугались. В доме престарелых начался полный бардак. Половина постояльцев забаррикадировались у себя в комнатах в полной уверенности, что какой-нибудь психопат-убийца ворвется к ним, чтобы выкрасть их вставные челюсти. Вторая половина бросилась по всем углам искать его следы. Что, кстати, позволило вычислить нагло воровавшего уже несколько недель клафути[35]. Симон Лепуан, ныне покойный.
Она прервалась, чтобы набрать воздуха, и продолжала:
– Дюрефе запретила нам смотреть сериал. Она всегда так делает, если видит, что нам что-то нравится. Я-то хотела бы посмотреть еще «Мыслить как преступник».[36] Но нам теперь разрешают только «Жозефина: ангел-хранитель»[37], «Деррик»[38] и «Она написала убийство». Есть, отчего впасть в депрессию. Извини, ничего личного.
– Все в порядке.
– Представь себе, она поставила на телевизоре программу «родительский контроль». Как будто мы дети малые. Кроме Симон Жако, ныне покойной, никто из нас себя детьми не считает, даже те, кто в подгузниках. Это оскорбительно! Субботу лицемерно называют «днем кино», чтобы произвести хорошее впечатление на посетителей. Но это каждый раз одно и тоже: «Касабланка» и «Унесенные ветром». Я понимаю, что у стариков память короткая, но не до такой же степени… Самый свежий и захватывающий фильм, который нам показывали, это «Апокалипсис сегодня».[39] Я даже не видела последних эпизодов «Звездных войн» – в них слишком много жестокости, по мнению Дюрефе.
Алекс сочувственно покивал головой. Эта директриса больше походила на тюремного надзирателя, чем на гуманную попечительницу.
– Как вы думаете? Почему она такая злая?
Максин ответила не сразу. Она уже не один раз задавала себе этот вопрос, да и раньше сталкивалась с немалым числом недоброжелательных людей.
– Иногда человек становится злым от одиночества. Он просто не умеет поступать иначе.
– Возможно, но расплачиваемся за это мы.
– Муж от нее ушел, друзей у нее нет.
– Неудивительно, если учесть, как она себя ведет.
– Надо задуматься, почему люди делают так, а не иначе. Это поможет разгадать сложные обстоятельства. Что до Софи Дюрефе, именно внутреннее неблагополучие заставляет ее вести себя так подло.
– Или она психопат, которому доставляет удовольствие мучить пожилых людей.
– Нет, я проверяла на тест.
Алекс повернулся к ней, перестав смотреть на дорогу.
– Какой тест?
Максин легонько нажала на его щеку, заставляя глядеть на шоссе.
– Не отвлекайся, объясняю. Это проще простого. Ты зеваешь в присутствии предполагаемого психопата. Если он не зевает вслед за тобой, это значит, что он не чувствует никакой эмпатии, и он психопат.
– И что тогда надо делать?
– Убегать.
Молодой человек посмотрел на Максин, пытаясь понять, серьезно ли она говорит, но по обращенной к нему улыбке невозможно было распознать, дурачит она его или рассказывает правду.
Он сосредоточился на дороге. Недостаток эмпатии. Он сам настолько зациклился на своей депрессии, что перестал замечать других. Может, он тоже психопат. Может, он опасен для Максин. У него зародилось ужасное подозрение. Он с тревогой посмотрел на старую даму.
– Так я и знала. Я не сомневалась, что ты задашь себе этот вопрос. При твоей-то впечатлительности.
И она зевнула так широко, что, казалось, сейчас вывихнет челюсть. Алекс не мог подавить непроизвольно последовавший зевок.
– Вот видишь, никакой ты не психопат.
– Я никогда так и не думал, – ответил он, облегченно вздохнув.
Он внимательно смотрел вперед. Как Максин удается столь легко читать его мысли? Он гордился тем, что был человеком скрытным и непростым для понимания. Но с ней у него возникало впечатление, что он прозрачен как стекло.
Он тряхнул головой, чтобы прогнать эти размышления. Заметил телефон Максин, по-прежнему лежащий у нее на коленях. А его-то смартфон, наверное, разлетелся на куски. Грустный финал.
– Знаете, сколько стоит сегодня смартфон?
– Понятия не имею. И сколько?
– Думаю, около 900.
– Старыми или новыми франками?
– Евро, Максин, 900 евро.
– Мне эти новые деньги ничего не говорят.
Алекс на секунду озадачился, поняв, что родители купили ему именно такой дорогой мобильный, хотя он никогда их об этом не просил. Но он все же понял, что иметь некоторые новомодные устройства стало знаком престижа и достатка. Каждый год грандиозные выступления гендиректоров хайтек-предприятий, нарочито бодрых и одетых неформально, в джинсы и кроссовки, собирали тысячи человек в зале и во стократ больше в Интернете.
Он был однажды поражен, услышав разговор двух уже не очень молодых людей. Первый хвастался достоинствами своей новой «игрушки», второй заметил, что она была сделана, как и все прочие, в Китае. Однако довольный покупкой возразил ему: «Да, но есть китайцы и китайцы». Люди на все готовы ради таких гаджетов.
