Мейв Бинчи - Уроки итальянского
— Здорово! А море — далеко?
— Нет, совсем рядом. Там все рядом с морем, и это очаровательно, мне, по крайней мере, очень нравится. Я прожила там уже около шести лет, и это место стало для меня настоящим домом.
— А чем вы зарабатываете на жизнь, Берни? У вас есть работа?
Мать Лиззи посмотрела на Билла так, словно он издал неприличный звук.
— Что, прошу прощения?
— Я просто подумал, что, если отец Лиззи не дает вам денег, вы, наверное, вынуждены зарабатывать сама, вот и все, — невозмутимо пояснил Билл.
— Он работает в банке, мама, потому и задает такие вопросы, — извиняющимся тоном пояснила Лиззи. — Зарабатывать на жизнь — это его идефикс.
Внезапно Билл почувствовал, что с него довольно. На дворе ночь, а он сидит в чужом доме, изо всех сил пытается помирить двух полоумных женщин, которые, к тому же, считают его чудаком, потому что у него есть работа, он оплачивает счета и живет согласно установленным обществом правилам! Все, хватит! Пусть сами разбираются между собой, а он возвращается — в свой скучный дом, к своей грустной семье.
Ему не суждено работать в банке за границей, сколько бы он ни зубрил про «как вы поживаете», «красивые здания» и «красные гвоздики». Он больше палец о палец не ударит, пытаясь сделать так, чтобы эти эгоистки разглядели друг в друге хоть что-то хорошее. В носу и глазах Билла возникло незнакомое доселе пощипывание, словно он был готов расплакаться. Выражение его лица, видимо, изменилось, поскольку обе женщины одновременно обратили на это внимание. Он как будто устранился, покинул их.
— Я вовсе не хотела посмеяться над твоим вопросом, — сказала мать Лиззи. — Конечно, мне приходится зарабатывать себе на жизнь. Я помогаю по дому хозяевам поместья, у которых снимаю студию: убираю, готовлю, когда они устраивают вечеринки… Мне очень нравится гладить — всегда нравилось, так что я и эту работу для них выполняю. А за это с меня не берут ни пенни за аренду флигеля. Даже немного приплачивают.
Лиззи смотрела на мать и не верила своим ушам. Все эти годы она считала, что та вращается среди богатой артистической богемы, светских плейбоев, которые покупают по второму дому на юго-западе Ирландии, чтобы время от времени отдыхать там. А оказалось, что ее мать — прислуга!
Билл первым обрел над собой контроль.
— По-моему, это очень удобно. В вашем распоряжении — лучшее, что есть в обоих мирах: замечательное жилье, независимость, и при этом не надо особо тревожиться о хлебе насущном.
Берни Даффи взглянула на Билла, ожидая увидеть на его лице саркастическую усмешку, но не обнаружила ничего подобного. Помолчав, она сказала:
— Все верно. Так оно и есть.
Билли решил заговорить раньше, чем Лиззи ляпнет что-нибудь такое, после чего перепалка возобновится.
— Может быть, время от времени, в хорошую погоду, мы с Лиззи будем навещать вас в этом замечательном месте? Для меня это было бы истинным удовольствием. Мы могли бы доезжать до Корка на одном автобусе, а там пересаживаться на другой.
Он говорил с таким энтузиазмом, словно готов был немедленно тронуться в путь.
— А вы с Лиззи… ну-у… Вы — дружок Лиззи?
— Да, через два года, когда нам исполнится по двадцать пять, мы поженимся. Мы надеемся получить работу в Италии и поэтому сейчас изучаем итальянский язык на вечерних курсах.
— Ага, Лиззи успела сообщить об этом, прежде чем устроить весь этот кошмар, — сказала Берни.
Билл был доволен.
— О том, что мы хотим пожениться?
— Нет, о том, что она учит итальянский. Я решила, что это еще один из ее безумных закидонов.
Говорить, вроде, было больше не о чем. Билл поднялся, как если бы он был обычным гостем в обычной семье и теперь собрался уходить домой.
— Берни, если вы заметили, уже очень поздно. Автобусы не ходят, но даже если бы и ходили, найти в такой час ваших друзей было бы весьма затруднительно. Поэтому я предложил бы вам провести эту ночь здесь, если, конечно, вы не против, с ключом от двери, зажатым в кулаке. А завтра утром, как следует отдохнув, вы с Лиззи мирно и дружески попрощаетесь, и я, наверное, не увижу вас до следующего лета, когда мы приедем в Вест-Корк навестить вас.
— Не уходи! — взмолилась Берни. — Не уходи! Пока ты здесь, она — милая и спокойная, но стоит тебе выйти за дверь, тут же начнет стонать по поводу того, что я ее бросила.
— Нет-нет, больше такого не будет, — заверил ее Билл. — Лиззи, пожалуйста, отдай маме ключ от входной двери. Вот, держите, Берни. Теперь вы сможете уйти в любой момент, как только пожелаете.
— А как же ты доберешься домой, Билл? — спросила Лиззи.
Он посмотрел на нее с нескрываемым удивлением. Раньше, когда она выдворяла его из своей квартиры, ее не волновало, как он дотопает целых три мили до своего дома.
— Прогуляюсь пешком. Ночь сейчас хорошая, звездная. — Взгляды обеих женщин были устремлены на него. Он почувствовал, что должен еще что-то сказать, чтобы закрепить наступившее перемирие. — Вчера вечером на курсах Синьора научила нас нескольким выражениям, связанным с погодой. Например, как сказать, что лето в этом году выдалось великолепное: «Е stata una magnifica estate».
— Очень красиво, — сказала Лиззи. — «Е stata una magnifica estate», — повторила она с отличным произношением. Это произвело впечатление на Билла.
— Смотри-ка, — сказал он, — ты запомнила фразу буквально с ходу, а нам пришлось повторять ее несколько раз.
— Она всегда обладала отличной памятью, даже когда была совсем маленькой девочкой. Скажешь что-нибудь всего лишь раз, а Лиззи запомнит на всю жизнь. — Берни смотрела на дочь с выражением, в котором можно было угадать гордость.
Домой Билл шел с легким сердцем. Ему удалось справиться с многими из препятствий, поначалу казавшимися непреодолимыми. Теперь он может не опасаться шикарной мамы своей невесты, которая живет в Вест-Корке и сочтет рядового банковского клерка неподходящей парой для своей дочери. Теперь не нужно беспокоиться о том, что Лиззи сочтет его чересчур скучным. Она в первую очередь нуждается в надежности, любви и стабильности, а он в силах дать ей все это. Без сомнения, впереди его поджидает еще немало трудностей. Лиззи будет нелегко жить на одну только зарплату и укладываться в рамки семейного бюджета. Она никогда не сможет отвыкнуть от привычки швыряться деньгами и покупать вещи, которые ей приглянулись. Что ж, придется контролировать ее траты, удерживать их в разумных пределах и приучать ее к работе. Теперь, когда выяснилось, что ее мать зарабатывает тем, что убирает и гладит для чужих людей, возможно, Лиззи несколько приспустит планку. Более того, может измениться вообще ее позиция.
Не исключено даже, что в один прекрасный день они отправятся в Гэлвей навестить ее отца. Обретя, таким образом, родителей, Лиззи, возможно, оставит претензии на роскошную жизнь. У них с Биллом будет своя семья.
Билл Берк шел через ночь, а мимо него проезжали такси и частные машины. Он не испытывал зависти к их пассажирам. Он счастливый человек. И есть люди, которым он нужен, которые полагаются на него. Это же прекрасно!
КЭТИ
Кэти Кларк была одной из самых старательных и трудолюбивых учениц в Маунтенвью. На уроках она морщила лоб, сосредоточенно решая задачки, и тянула руку, изводя учителей вопросами.
Они частенько беззлобно подшучивали над ней. «Не уподобляйся Кэти Кларк», — мог сказать преподаватель своему коллеге, который слишком уж пристально всматривался в доску объявлений, пытаясь понять, о чем там идет речь.
Синяя форменная юбка у высокой нескладной девочки была длиннее, чем у ее сверстниц, и в отличие от них она не протыкала уши и не носила дешевой бижутерии. Ее нельзя было назвать уж очень способной, но все задания она выполняла с максимальным усердием. Возможно, даже с чрезмерным. Ежегодно в школе проводились встречи преподавателей с родителями учеников, но никто не смог бы вспомнить, когда в последний раз на них появлялись родители Кэти.
— Ее отец — водопроводчик, — сказал как-то Эйдан Данн. — Однажды он приходил к нам чинить туалет. Работу свою сделал отлично, но в самый последний момент выяснилось, что плату он хочет получить наличными. Когда я вытащил чековую книжку, он чуть в обморок не упал.
— А я, помнится, как-то раз говорила с ее матерью, так она в течение всего разговора не вынимала изо рта сигарету, — рассказала в свою очередь Хелен, учительница, преподававшая историю Ирландии. — Все жаловалась, как ей тяжело зарабатывать на жизнь.
— Они все только об этом и твердят, — вставил избранный недавно директором Тони О'Брайен. — Умственное развитие собственных детей волнует их в последнюю очередь.
— У Кэти, кстати, есть старшая сестра, — вспомнил кто-то еще. — Она работает менеджером в универмаге, и, по-моему, это единственный человек, который понимает бедняжку.
