Ирэн Роздобудько - Сделай это нежно
Не зря же ее дед – царство ему небесное! – человек ярких чувств, был против ее брака с князем Щербатовым. Считал, что этот потомок знатного рода слишком эгоистичен, слишком увлечен самим собой. Но разве она тогда могла ослушаться? Была влюблена без памяти в молодого красавца Алексея, как слепой котенок.
Перед свадьбой отправил ее дед путешествовать по Европе. Но ни Франция, ни Швейцария, ни экзотический Алжир не могли отвлечь ее от мыслей о родовитом женихе. И что теперь?
Князь Алексей Щербатов – человек государственный, постоянно в разъездах, больше всего заботится о собственном благополучии. Свои интересы у него выше семейных, детьми, Владимиром и маленькой Сандрой, не интересуется, богатые немировские угодья ему на черта не нужны, живет в Петербурге, как чужой. Обо всех ее хлопотах и слушать не хочет – «делай, что хочешь…»
«Вот и делай», – улыбается с портрета бабушка София Потоцкая.
Свеча догорела, и ее безумные глаза растаяли в темноте…
Молодая княгиня тихо вернулась в спальню.
Постояла у окна, всматриваясь в ночь.
Лишь один огонек мигал на окраине Немирова – огонек в жалкой лачуге старой Дамиры.
Город спал. Ее город!..
…Немиров конца XIX – начала XX века – город, достойный пера самого Гоголя.
И ярмарки здесь бывали не хуже, чем в Сорочинцах!
Княгиня Мария Щербатова запомнила их с детства, как лучший праздник своей жизни.
Было что-то языческое в их круговороте, в буйстве красок и звуков, в атмосфере радости и отчаянных торгов.
От самого костела до крытого рынка в четыре ряда стояли торговые палатки, к которым со всей округи сходились крестьяне. Несли на плечах огромные корзины, прикрытые расшитыми полотенцами. Бывало, отбросит Маша такое полотенце, а там – целый выводок цыплят. Пищат, тянут к ней пушистые головки, клювики забавно разевают.
Маша одного – лучшего – выбирала и в нянькину корзину прятала!
И они шли дальше, туда, где в молочном ряду светились золотом куски сливочного масла, где удивительно пахло «живым», еще теплым молоком, где куски сала напоминали заснеженные горы – с кристалликами крупной соли на белоснежных боках, с розовой прорезью и такой вкуснейшей подкопченной корочкой! А яйца – чудо какое-то! Ведь были здесь и куриные, и гусиные, и перепелиные, и индюшачьи, и даже – страусиные!
Торговали медом в кусках, солью, хлебом, пирожками. И все такое вкусное, всего хотелось попробовать. Она и пробовала – кто же откажет барыне?
Особенно любила фруктовые ряды. Над ними, как густые сладкие облака, висели такие ароматы, что юной хозяйке города казалось: идет она по райскому саду.
Торговали обычно женщины – сидели на стогах соломы в вышитых рубахах, в новых сапогах, на их пышных грудях покачивались красные бусы (вечером Маше неловко было наблюдать из окна за тем, как, дойдя до конца улицы, они снимают с себя эти обновы и украшения и расходятся с площади – босые, высоко подвернув под пояса подолы своих широких праздничных юбок…). Их мужья, грозного вида здоровяки, сидели в кабаках, пристально наблюдая, хорошо ли идет у жены торговля. И вставали из-за столов, приветствуя маленькую барыню.
– Видишь, какой у нас край? – говорил в такие дни дед Болеслав. – Береги его! Умножай богатство рода Потоцких! С этой земли еще много чего можно получить – были бы ум и желание.
…На следующий день уехала Мария в Петербург, чтобы проводить любимого деда в последний путь. Она знала, что там осталось после него много незавершенных дел.
Необходимо рассчитаться за квартиру, уволить прислугу, проверить счета, решить вопрос с отправкой вещей в Немиров.
К тому же заняться еще продажей имений и лесных угодий. Все это поглощало массу времени, а княгиня рвалась домой: заболели дети. Владимир был слабым от рождения, врачи поставили неутешительный диагноз – нефрит. Сандра подхватила насморк. И теперь, когда она была так далеко от них, оба нуждались в материнской заботе. А где взять время?
Не лучше ли сложить руки в молитвенной беспомощности, как это делали светские дамы, и воскликнуть: «Ах, я во всем этом не разбираюсь!»
Но что в таком случае ждет семью? Жизнь в долгах? Бедность?
Узнав, что в Петербург приехала внучка Болеслава Потоцкого, светское общество возбужденно гудело. Все помнили эту «южную красавицу» еще с тех пор, как жила она здесь с дедом, в окружении поклонников и в ауре головокружительной славы правнучки «самой» Софии Потоцкой.
Одно за другим посылали Марии аристократические семьи свои приглашения на балы и ужины. Но она писала вежливые отказы и занималась чисто мужскими делами: торгами и распродажей имущества.
Весной все дела были завершены, и княгиня наконец смогла уехать домой.
В пути, пока находилась в одиночестве, прокручивала в голове идею: а что если на вырученные деньги построить в Немирове новый дворец – да такой, что можно только в Европе увидеть!
На следующий день после приезда, когда наигралась с детьми, решила навестить Дамиру, подарить ей новый платок, который купила в модной петербургской лавке, – и о своей идее рассказать, посоветоваться.
– Не ходите туда, Мария Григорьевна, – остановила ее бонна. – Извините: я не хотела вас известием беспокоить, что умерла цыганка на следующий день, как вы уехали. И дом ее сгорел, как и не было…
И опять не спала княгиня.
Стояла и смотрела вдаль, где в последнюю ночь перед ее отъездом светился огонек. Вспоминала, как девочкой, заблудившись в саду, встретила там странную цыганку в цветастом платке, с дорогим ожерельем на высокой шее.
– Так это ты – маленькая хозяйка, графа Болеслава внучка? Такая же красавица!
Тогда она испугалась. Слишком пронзительные глаза были у цыганки, слишком дорогие серебряные дукаты светились на смуглой груди, слишком смоляные, как у вороны, волосы волной спускались на плечи, а кружевная юбка была не похожей на одежды других крестьянок. Побежала тогда к деду, рассказала о странной женщине.
Тот нахмурился, закашлялся:
– Это Дамира. Она давно здесь живет…
Больше ничего не сказал, но заметила Мария, каким особенным теплом блеснули его глаза. С тех пор тянуло ее к цыганке. Никто не умел лучше нее рассказывать удивительные истории. А бывало, выйдут вместе в сад, расстелит она под деревом свой цветастый платок, раскинет карты. И тут же всю правду скажет: и о браке с прекрасным принцем, и о том, что будет у Марии двое детей, и о том, что станет она хозяйкой больших имений.
А напоследок что сказала? – «Будешь жить, пока будешь строить…»
Значит, таков ее последний совет: надо браться за работу.
Ей хотелось построить новый дворец.
«Но каким он должен быть?» – все время думала Мария, каждое утро прогуливаясь по старинной липовой аллее, где могучие деревья росли в два ряда, образуя над головой плотный зеленый тоннель.
Дворец должен быть под стать этим старым деревьям, всему этому горделивому ландшафту. И классический стиль сюда подойдет лучше!
Но кому доверить строительство?
Долго выбирала княгиня достойных мастеров и наконец решила: создать это чудо может только Иржи Стибрал, известный чешский архитектор, с которым она познакомилась в Венеции несколько лет назад. Тогда чех был поражен красотой и гордой осанкой «южной красавицы» из Украины. А еще больше тем, с каким знанием дела говорила молодая женщина об архитектуре и… совершенно не замечала его влюбленных взглядов.
Постепенно светский интерес к привлекательной княгине сменился профессиональным интересом к ее познаниям. И когда господин Стибрал получил приглашение на работу в Немиров, у него не возникло никаких сомнений: ему предлагают серьезную работу, а дела сердечные – из области иллюзий.
Она действительно встретила его сухо – как заказчица.
После роскошного обеда с экзотическими местными блюдами (глаза чеха разбегались от разнообразия грибов под всяческими соусами, голова кругом шла от запаха вареников с десятью начинками и, конечно, от известных во всем мире немировских настоек) она сразу же взялась объяснять архитектору замысел грандиозного строительства.
Кроме дворца Мария хотела построить электростанцию, спиртовой завод, новый крытый рынок, больницу и много жилых зданий для рабочих.
Стибрал только удивлялся, украдкой разглядывая роскошные волосы и тонкий стан хозяйки.
И все-таки не удержался:
– Не слишком ли вы увлечены работой, Мария Григорьевна? Город и без того превосходный. И края у вас живописные. Стоит ли так тратиться? Деньги пойдут немалые…
– Вы отказываетесь? – сверкнула глазами она.
И было в этом взгляде нечто такое, что заставило архитектора почтительно поклониться.
Он приступил к работе на следующий день…
…Строительство растянулось на долгие годы.
Стибрал переделывал проект несколько раз. Хозяева – сама княгини и ее дети – выверяли каждый штрих.
