Хельмут Крауссер - Сытый мир

— А вы не могли бы мне сказать, куда отправили Юдит? Точный адрес?

— Пошёл отсюда!

— Ну, ладно.

Я осторожно прикрываю дверь и сбегаю по лестнице вниз, вырываюсь на солнце и на волю, в гущу прохожих. Я выплёвываю на коричневую стену свою вязкую коричневую слюну курильщика, ненадолго задумываюсь о Лиане, а потом надолго о Юдит, я поворачиваюсь, я верчусь и верчусь во все стороны — а Юдит нет. Бац! Да что же это такое! Если бы можно было закричать! Её здесь нет. Действительно нет. Что делать?

И даже на моих ладонях не сохранилось её запаха. Как я ни внюхивался, подобно разъярённому дикому вепрю. Её здесь нет. Она далеко отсюда — словно и вовсе никогда здесь не была. О! Разве я не знал об этом с самого начала? Я ведь ушлый парнишка, разве не так?

Столько народу проходит мимо — если постоять здесь достаточно долго, то когда-нибудь здесь пройдёт и Юдит. Совершенно точно. Ведь все дороги ведут в Рим. Или что-то в этом роде.

Хватит ли у меня денег на пиво? Да, ещё хватит. Я окрестил эту бутылку именем Юдит и вьгглотал её в три приёма. Все приёмы ведут в Рим. И все поезда едут в Рим.

От ледяного пива я раскашлялся ещё сильнее.

Проклятие, а ведь только что наступил июль! Что вы там себе воображаете, проклятые вирусы? И вы, люди? Да кто вы, вообще, такие? Сами себе кажетесь такими важными, да?

Хотите затеять со мной драку, да?

Вы смеётесь? Вы все смеётесь и идёте за покупками? Так-так…

Что-то вспарывает меня изнутри, взрезает из самой глубины. И урчит у меня в животе. Что ещё за бацилла такая злокозненная? Почему вы смеётесь?

Не уходйте! Вам придётся держать передо мной ответ!

Они торопливо проходят мимо, обегая все торговые центры подряд, и даже приставучим библейским проповедникам уделяют больше внимания, нежели мне. Магазины заглатывают их и изрыгают наружу, магазины вдыхают и выдыхают их, магазины дышат покупателями.

Я стою перед Музеем охоты. Очень тепло. Хватит ли у меня денег ещё на одно пиво? Нет. Ситуация меняется коренным образом.

Эй, вы, там, гоните марку, и поскорей! Что? Вы не хотите? Да, ну тогда… Юдит? Извините, я обознался…

Ах да… не забыть убить Швайнебакке. Это я запланирую на послеобеденное время. Швуппди-вупс, вот денёк и сложился. Весь расписан по часам. Надо использовать время целесообразно.

Кто-нибудь со мной несогласен?

Кто-то здесь хотел воспротивиться? Кто?

Я полностью в своём уме. Да. Я только делаю вид. Так это делается.

Я был жестоко обманут — в этом нет ничего страшного, это со всеми случается, даже в самых дрянных семьях.

Кто же в этом виноват? Какое ошибочное преставление увлекло меня? И откуда?

Тётушка-зеленщица, вот ты сидишь тут, торгуешь своих хреном, подозрительно свежим, — скажи мне, что ждёт меня в будущем? Судя по твоему виду, ты запросто должна уметь предсказывать! Нет? Разве телевидение не научило тебя в тринадцать уроков стратегии самопродажи? Разве ты ничего об этом не слышала? Называется Большой Маркетинг! Тогда расскажи мне моё настоящее! Что? Я свихнулся? О, будь ты проклята, я лишился двух друзей, которых звали Лиана и Эд гар, причём он убил её! А теперь ещё и Юдит! В Берлин! Самолётом! Чтобы она не сошла по дороге и не вернулась сюда! Ловко, да? Они всё предусмотрели. Тккая летающая иггука. Просто так, в воздухе, туда — сюда! Тс-с-с…

А Швайнебакке я положу на рельсы, чтобы поезд отдавил ему башку и болт. Но он всё равно выживет как миленький, ведь для него это не жизненно важные органы…

Уймись, Хаген, ты привлекаешь к себе внимание! Одумайся, ведь за тобой охотится Ирод, будь бдителен. Ведь ты так привязан к жизни! Ты хоть знаешь, что он может, этот Ирод? Стоп, момент! У вас не найдётся д ля меня одной марки? Нет? А я вас за это поцелую! Ведь это, что ни говори, а лучше, чем получить в нос, разве не так? Я того же мнения. Почему вы на меня кричите? На нас же все обращают внимание! Тогда валите отсюда на хрен! Путь свободен! Что вам здесь ещё нужно? Вы уверены, что у вас всё на месте?

А вот я в этом прилично сомневаюсь, и неприлично тоже.

Сейчас я закричу, да?

С годами начинаешь привыкать к такой омерзительной форме обращения…

В это самое время Хайнц, должно быть, посиживает себе в кафе «Лиса». Да, так оно и есть, он тут. Эй, Хайнц, старая жопа, я только что от мусоров, свежачок, но я ни словечка не проронил про давешнее, так что с тебя сотенная!

Что? Нет? А Шандорф предлагал мне двести!

Бумм.

Ах так? Значит, вон оно как? Ну, тогда в следующий раз я буду поболтливее. Я разговорюсь, как твоя и моя тётя вместе взятые, можешь мне поверить! Хорошо, уже ухожу. Чёрная неблагодарность — вот твоя плата за добро. Я об этом раззвоню на каждом углу! Все узнают!

Да, ну и что теперь?

Была только одна такая девочка. Начхать мне на женщин! Вон их сколько ходит, и среди них до черта хорошеньких, и вот, и вот. И снова вон там!

Нет проблем.

Выдь сюда, мать земля, так, мимоходом, и скажи что-нибудь умное! Что поставит нас всех на место!

Нас, безмерно знающих, нас, фрагменты лексики, нас, заражённых телефонными номерами, нас, игроков в карусельное поло! Скажи что-нибудь онтологически корректное! Что сразу же задвинет нас в тень, сравняет с дерьмом, утопит в какашках! Земля, поднимись сюда! Или Гамлет, Дионисий, или какой там ещё супермен! Д а хоть вся Валгалла разом! Со всеми немецкими солдатами, павшими где бы то ни было во все времена! Всё дерьмо всех времён и народов…

Если лечь в пешеходной зоне и прикинуться мёртвым, тебя будут обходить стороной.

Кто вы такие? Что за мир я приобретаю? И сколько это будет в пересчёте на немецкие марки? Покажитесь! Что вы все бежите и отворачиваетесь, прячете лица? Вы разожгли во мне ненависть. Я готов пробиться к вам сквозь стенки вашего желудка!

Нет, я не болен. Это уже позади. Я знаю это из прошлого. Мы вообще всё знаем только из прошлого. Да, всё повторяется, всё одно и то же. Я знаю, что мне делать. Мне известны рецепты. Ясно же. С головы до ног — всё одна реклама. Оставьте же меня в покое!

Не разглашайте мой псевдоним!

Я здесь инкогнито, как и большинство остальных. На самом деле я властелин мира, Великий Кайзер, гибридный гигант с брюхом, полным наслаждений, и башкой, разбухшей от мудрости. Не смейте ко мне приближаться! Держитесь от меня подальше! Я вас всех порешу и наложу кучу на Аристотелеву могилу! Я не политическое животное. Баста!

И ведь я чуть было не заключил мир! Подумать только!

Я по горло сыт вами — вами, жопами, подтёртыми мягкой бумажкой! Вы, носители зловонных стоков! Вы, наркозависимые от жизни! Вы, важничающие пепельницы! Вы, горшки печные! Вы, платки засморканные! Настенные вы календари! Коробки вы для переезда! Радиобудильники! Микропилюли! Макситампоны! Плюшевые мишки! Раковины вы посудомоечные! Траурные извещения о смерти! Матовые лампочки накаливания!

Сможет ли кто-нибудь когда-нибудь выразить, до какой степени я вам завидую? Да я жив ещё до сих пор только потому, что притворяюсь. И ещё как! Смешно, правда? Вы, черви, кишите в моём царстве, в моём перегное, в моём разложении!

Моё гостеприимство исчерпало себя.

Всем покинуть это место! Я террорист с бомбой! Я только выгляжу таким милым.

Любая ложка для меня поблёскивает, как кинжал, поблёскивает, как нож, поблёскивает, как меч. И я принесу вас в жертву без колебаний — богам полей, тротуаров и улиц. Я есть объявление войны. Подите же все прочь! Ах, у вас стоит на мой вид? Почему? Как так? Для чего? Как же вам удалось на сей раз довести меня до слёз? Какие ещё извращения взбредут вам в голову? Это автобус номер 601? Как можно было до такого додуматься? А моей фантазии хватило бы и до 700.

О, я ведь тоже могу быть свирепым! Вот увидите! Я смешаю вас с утренними и вечерними сумерками. Нет проблем.

КНИГА ТРЕТЬЯ

И как можно воспарить над самим собой, если в тебе больше нет достаточного восторга? Правда — смертельная борьба, которой нет конца… Надо решить для себя — либо ты умираешь, либо будешь лгать.

ГЛАВА 13. ВЕЛИКАЯ, НЕЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ПОХОТЬ

в которой Хаген решает по-рыцарски претерпеть все испытания, чтобы в конце концов завоевать свою принцессу

Мы с Томом сидим у Изара, жизнь продолжается, и ещё больше дорог, чем прежде, ведут в Рим.

Несмотря на тёплую ночь, мои лёгкие выбиваются из ритма, сжимаются в комок, вздымаются вверх — и всё это в форме маленьких взрывов. Если я долгое время молчу и не курю, становится легче. Но и то и другое даётся мне тяжело.

Двое полицейских подходят к нам и кладут руку на плечо каждому. Мы должны пройти с ними к машине. Нас обыскивают. Они проверяют наши документы. Ощупывают нас, вплоть до промежности. Всё время одно и то же.

— У вас есть разрешение на ношение этого пениса?