Евгений Гришковец - Почти рукописная жизнь
Всё очень просто. Проще невозможно придумать. Проще невозможно выразить любовь. Любовь к Родине, любовь к жизни, которые, как и сама любовь, непостижимы.
Надо было прилететь в Испанию, чтобы именно здесь, с пряным ветром, который дует в окно, с качающимися за этим окном на ветру соснами и пальмами, посмотреть этот фильм… Посмотреть так, будто я получил личное послание, сугубо частное письмо с указанием времени и места прочтения.
23 июня
Пятый день в Испании. Погода одинаково хорошая. Такая хорошая и такая одинаковая, будто где-то выставили температурный режим: днём – плюс тридцать, но с прохладным обдувом, ночью – плюс двадцать три, но без обдува. Да, с вечера до утра ещё включают большое количество птиц.
Пока ничего не видел, точнее, почти ничего. Прогулялся в радиусе двух-трёх километров вокруг временного нашего жилища, да вчера вечером съездили прогуляться по старой Марбелье. Всё нравится, всё радует. Всё такое и не такое, как в других южных европейских странах. Стены белые, оштукатуренные, как на греческих островах, но не такие. Крыши невысокие и черепичные, как во Франции, но другие. И запахи, деревья, цветы вроде бы те же, но не те. А люди точно приятнее, чем в других южных странах. Какие-то эти испанцы уж очень приятные. Я совершенно не заметил в них ни надменности, ни чопорности, ни фиги в кармане, которую частенько можно заподозрить или даже увидеть у французов и итальянцев. В испанцах нет греческой простоватости. Многие греки очень напоминают сочинских шашлычников, испанцы не такие, в них чувствуются подлинные радушие и жизнерадостность. Во всяком случае, только это они внешне и демонстрируют. А что ещё нужно, когда ты на отдыхе?
Здесь всё чужое, далёкое от привычного и родного. Здесь всё иное: от коричнево-рыжей земли до хохлатых птичек, которые свистят среди цветов в диковинных кустах… Здесь всё чужое – поэтому всё радует, всё нравится. Мы здесь ненадолго, поэтому люди приятны, им хочется улыбаться, ими хочется восхищаться.
18 июня, когда подлетал к Малаге, командир корабля объявил по-испански, что испанская команда кого-то обыграла в рамках проходящего чемпионата Европы. Он объявил это по-испански, но я понял. Дело нехитрое. Все испанцы, а их было большинство в самолёте, радостно закричали и зааплодировали. Закричали негромко, аплодировали недолго. Но в этом была настоящая, нефальшивая и непоказная радость. Когда по прилёте ехали из аэропорта к нашему жилищу, встретили две-три машины с испанскими флагами да из окон некоторых домов были вывешены большие флаги. А возле кафе стояли весёлые люди… Никто не орал название своей страны, никто не шатался пьяный, никто не нарушал тишины и не демонстрировал окружающим своей беспредельной любви к футболу и родной державе.
Вчера во многих кафе болели: кто-то болел за немцев, кто-то за греков. Немцы выиграли, греки проиграли. Люди смотрели футбол. Всё было хорошо. Здесь футбол любят, здесь в нём понимают. Испанцы – чемпионы. Они – страна потрясающего футбола и выдающихся футбольных клубов. Футбол является важнейшей составляющей жизни этой страны, и люди здесь умеют жить футболом…
Я далёк от футбола, никогда им особо не интересовался и не считал себя хоть сколько-нибудь знающим эту игру. Но в последнее время я ощущаю футбол какой-то бедой для отдельно взятой территории, то есть для России. Российский футбол – это какая-то не заживающая и не сходящая короста, что-то уродливое, имеющее какое-то безобразное качество именно в России. И если для большинства стран и народов футбол – это праздник и радость, для России футбол – это позор и что-то мучительное, похожее на непроходящую тошноту. Почему же это так?
Так получилось, что я летел в Испанию через Варшаву: иностранными авиакомпаниями лететь намного дешевле, чем нашими (тоже курьёзно и обидно).
Прилетел утром в столицу Польши и провёл в аэропорту больше пяти часов. За день до этого наша сборная бездарно и вяло, то есть в своём обычном стиле, проиграла грекам и вылетела из чемпионата. Так что из Варшавы 18-го утром вылетали остатки наших болельщиков.
Я никогда не стесняюсь и не скрываю своей принадлежности к России. Я не горжусь своим бордовым паспортом, но и не стыжусь его. Нигде и никогда! Но 18-го утром, в Варшаве, мне не хотелось быть обладателем российского паспорта, то есть не хотелось в глазах поляков быть вместе с теми, кто покидал футбольный чемпионат.
Опухшие от беспробудного пьянства, с сорванными хриплыми, но громкими голосами, сутулые, пузатые, с многометровым перегарным выхлопом изо рта – вот общий, за редким исключением, групповой портрет нашего болельщика. Нередко такой болельщик сопровождается весьма помятой блондинкой с треснутым от выпитого и выкуренного без меры в последние дни голосом и в непременном спортивном костюме от Боско с надписью Россия. Что-то стыдное, мерзкое и беспросветное есть в самом облике и повадках этих людей. Я не могу ни примириться, ни согласиться с тем, что это наше. Это точно не моё! Я не такой! Мои друзья, мои коллеги, мои читатели и зрители не такие. Я убеждён в этом. Благо меня никто тогда не узнал. Если бы узнали, мне было бы горько…
Откуда это взялось? Ведь этого не было. Ведь наши болельщики начали выезжать за границу, чтобы поддерживать свою команду. Чуть больше двадцати лет назад появилась такая возможность, но тогда у них на это не было средств. Да и футбол наш был таков, что ничего особенного продемонстрировать не мог. С нашим футболом связаны только какие-то мифы полувековой или в лучшем случае тридцатилетней давности. Откуда взялись такиеболельщики и откуда в них пафос и агрессия? Как опустилась им на глаза та пелена, которая не позволяет увидеть во всей своей реальной неприглядности ни наш футбол, ни самих себя? Почему именно в области футбола всё это выглядит так максимально уродливо, псевдопатриотично и полностью соответствует некой идеологической доктрине нашего государства? Мол, что бы ни происходило, что бы нам ни говорили, каким бы пугалом мы ни выглядели в глазах остального мира – мы всё равно самые сильные, самые особенные и непостижимые. Но главное – лучшие.
Наш футбол удивительным образом взял всё худшее, что можно было взять. То есть взял всё внешнее, не содержательное…
С чем это можно сравнить?.. Ну вот, например, была деревня, а из неё сделали районный центр. И получилось не пойми что: посёлок городского типа. Формально вроде бы город, но не город, деревня, но уже не деревня. Такие населённые пункты вбирают в себя всё худшее от города и деревни. И самое главное – нет никакой идеи развития такого то ли города, то ли деревни.
Наш футбол выглядит как настоящий футбол: футболисты в красивой форме, с красивыми причёсками и стрижками, с модными татуировками, играют в иностранных и отечественных клубах за большие деньги – то есть внешне всё как везде. У нас один за другим меняются иностранные тренеры – общемировая практика. Наши болельщики разрисовывают физиономии триколором, ездят за своей командой, бросают на поле файеры, дерутся – всё как везде.
Одни – наши футболисты – увидели у иностранных футболистов татуировки и сделали себе такие же. Другие – чиновники и специалисты по отечественному футболу – увидели, что можно брать иностранных тренеров, и сделали то же самое. Третьи – наши болельщики – насмотрелись по телевизору на итальянских тиффози и лютых британских фанатов футбола и решили их переплюнуть. Всё сделали, как другие, то есть вторично, провинциально и бессмысленно. Но внешнюю атрибутику соблюли.
Дело осталось за малым – за национальным футболом, за собственно игрой!
Орать, покупать безобразные спортивные костюмы от Боско, демонстрируя всем и каждому принадлежность к России, гораздо проще, чем по-настоящему любить Родину, соблюдать достоинство и в какие-то моменты испытывать стыд не только за свой футбол, но и за самих себя.
10 июля
В субботу вернулись из Испании. И хоть добирались до дома долго, можно сказать, через три страны, возвращение из жары от тени пальм в наши прибалтийские грозы и запахи… Это как перемещение чуть ли не с другой планеты.
Три недели у меня был выключен телефон. Три недели у нас не было телевизора. Такого я себе ни разу прежде не позволял. Удивительное случилось время совершенно в незнакомом месте, про которое я даже не читал ничего и ничего толком не слышал. Никого из знакомых вокруг… Прекрасно! Когда на улочке Марбельи встретил знакомых – даже испугался, что придётся общаться и прервать уединение. Благо они были очень заняты и у них была, в отличие от меня, насыщенная программа.
Совсем не писал в дневник не потому, что сибаритствовал, ленился и наслаждался тем, что может предложить и предлагает Испания. Совсем нет! Можно сказать, что я ничего толком не посетил, ни повидал и ни в чём даже не попытался разобраться. Я понял, что Испания мне нравится… Я бы даже уточнил: я в восторге от Испании. Но не посетил даже самых ближайших достопримечательностей. Я понял сразу, что не хочу спешить: Испания бездонна и с наскока её не взять, даже отдельную её Андалузию быстро и бегло не осмотреть… Поэтому я сразу решил, что буду наслаждаться в неведении и уединении – углублённой работой.
