Артур Хейли - Перегрузка

— Но это не просто тактический ход. Если наш договор будет подписан о борьбе против “ГСП энд Л”, то сохранение его в тайне оправданно с любой точки зрения, это я вам говорю как адвокат.

— А зачем вам деньги? — спросил Притчетт. — И о какой сумме идет речь?

— Они нужны нам, ибо одни мы не в состоянии обеспечить эффективность подготовки и необходимых действий наших людей.

Бердсон повернулся прямо к Лауре.

— Вы верно сказали, у нас есть свои собственные ресурсы, но их не хватит для проведения мероприятия такого масштаба. — Он обвел глазами остальных. — Я предлагаю клубу “Секвойя” внести сумму в пятьдесят тысяч долларов двумя частями.

Притчетт опять снял и протер очки.

— А вы определенно не мелочитесь.

— Правильно, не мелочусь, но ведь и ставка крупная. Речь-то идет о возможном серьезном воздействии на окружающую среду.

— Во всем этом звучали весьма определенные намеки на грязные схватки, и это мне совсем не нравится, — заметила миссис Куинн.

Лаура Бо Кармайкл покачала головой:

— У меня точно такое же ощущение.

И опять в роли примирителя выступил Сондерс.

— Давайте будем реалистами, — обратился он к своим коллегам. — Выступая против последних проектов “Голден стейт пауэр энд лайт” — “Тунипа”, “Финкасл”, “Дэвил-Тейт”, — клуб “Секвойя” оперирует вескими аргументами. Но момент сейчас такой, что многие требуют без какого-либо учета сложившегося положения все большего и большего производства электроэнергии. В таких условиях мы не можем рассчитывать на то, что обязательно возобладают разум и рационализм. Так что же нам предпринять? Я считаю, что нам необходим союзник более агрессивный, вызывающий и прямолинейный. Он сильнее, чем мы, будет воздействовать на эмоции общественности, а это, в свою очередь, привлечет на нашу сторону многих пока индифферентных политиков. На мой взгляд, мистер Бердсон и его группа, как он там сказал…

— “Энергия и свет для народа”, — подсказал Бердсон.

— Благодарю. Так вот, они, выступая перед слушаниями и на самих слушаниях, весьма существенно помогут нам в нашей работе.

— Телевидение и пресса любят меня, — подхватил Бердсон. — Я устраиваю для них целое представление и таким образом оживляю их передачи и статьи. Поэтому-то все, что я говорю, публикуется и выходит в эфир.

— Это верно, — подтвердил секретарь. — Средства массовой информации смакуют даже его наиболее резкие выпады против оппонентов, в то время как наши комментарии или же заявления по поводу “ГСП энд Л” они не замечают.

Председатель задала вопрос:

— Следует ли из сказанного вами, что вы выступаете за предложение мистера Бердсона?

— Да, — ответил Притчетт. — Однако хотелось бы услышать от мистера Бердсона заверения в том, что его группа ни при каких условиях не будет прибегать к насилию и запугиванию.

Бердсон с силой ударил рукой по столу.

— Заверяю вас в этом! Моя группа презирает насилие любого рода. Мы уже выступали с такими заявлениями.

— Рад слышать это, — признался Притчетт, — и клуб “Секвойя”, конечно же, разделяет мое мнение. К слову, я полагаю, что все видели репортаж в сегодняшней “Кроникл Уэст” о новых взрывах на “ГСП энд Л”.

Собравшиеся согласно закивали головами. В репортаже описывались разрушения в гараже “ГСП энд Л”, где за ночь в результате пожара, вызванного взрывом, получили повреждения либо были уничтожены более двух десятков грузовых автомашин. За несколько дней до этого произошел взрыв на подстанции, хотя там ущерб был невелик. В обоих случаях ответственность взяли на себя действующие в подполье “Друзья свободы”.

— Есть ли еще вопросы к мистеру Бердсону? — спросила Лаура Бо Кармайкл.

Вопросов было несколько. Они касались тактики, которой необходимо было придерживаться в борьбе против “ГСП энд Л”. Бердсон определил ее как “продолжительное изматывание на широком фронте формирования общественного мнения” и еще раз напомнил, что проведение этой кампании потребует значительных средств и что клуб “Секвойя” должен помочь в этом отношении его организации.

— Не уверен, что в наших интересах настаивать на детальном отчете, но, конечно же, нам потребуются доказательства того, что наши деньги расходуются эффективно, — напомнил Притчетт.

— Такими доказательствами станут результаты, — ответил Бердсон, и его ответ удовлетворил всех. Наконец Лаура Бо Кармайкл сказала:

— Мистер Бердсон, я попрошу вас покинуть нас сейчас, нам нужно все обсудить между собой. Так или иначе, мы вскоре свяжемся с вами.

Дейви Бердсон встал, сияя, его большое тело нависло над столом.

— Ладно, друзья, мне эта встреча доставила большое удовольствие. Ну а сейчас пока.

Членов “Секвойи” поразило, с какой легкостью он вернулся к роли грубоватого рубахи-парня. Когда за Бердсоном закрылась дверь комнаты, первой, и весьма твердо, высказалась миссис Куинн:

— Мне все это не нравится. Мне неприятен этот человек — и интуиция подсказывает мне, что ему нельзя верить. Я категорически против каких-либо связей с его группой.

— Очень жаль, что приходится это слышать, — сказал Ирвин Сондерс. — Я считаю его отвлекающую тактику именно тем, что нам нужно для борьбы с этими новыми предложениями “ГСП энд Л”.

— Должен сказать, миссис Куинн, — ответил Притчетт, — что я согласен с точкой зрения Ирвина.

Присцилла Куинн решительно покачала головой:

— Что бы вы ни говорили, это не заставит меня изменить свою позицию.

Адвокат вздохнул.

— Присцилла, слишком уж вы недоверчивы. Не потому ли, что он человек не вашего круга?

— Возможно, это и так, — лицо миссис Куинн залилось краской, — но у меня тоже есть принципы, которых, по-видимому, так не хватает этому неприятному типу.

— Пожалуйста, давайте обойдемся без колкостей, — попросила Лаура.

Притчетт примирительно вставил:

— Позвольте всем напомнить, что наш комитет обладает полномочием принимать окончательное решение, в том числе и по вопросу о том, как и на что тратить деньги.

— Госпожа председатель, — сказал Сондерс, — как выяснилось, двое выступили “за” соглашение с Бердсоном и один — “против”. За вами решающее слово.

— Да, — утвердительно кивнула Лаура, — я понимаю это и, признаюсь, испытываю колебания.

— В таком случае, — сказал Сондерс, — позвольте объяснить, почему я считаю, что вы должны принять нашу с Родериком точку зрения.

— А когда вы закончите, — вмешалась Присцилла Куинн, — я изложу свои соображения.

Еще двадцать минут спорящие топтались на месте.

Лаура Бо Кармайкл слушала, вставляя иногда реплики, и в то же время мысленно решала, кому же отдать голос. Если она выступит против сотрудничества с Бердсоном, то создается патовая ситуация, что будет означать полный отказ. Если же она проголосует “за”, то это создаст решительное большинство — три к одному.

Она намеревалась сказать “нет”. В прагматизме Сондерса и Притчетта она видела немало достоинств, но в своем отношении к Бердсону была ближе к Присцилле Куинн. Проблема заключалась в том, что она не очень хотела оказаться в одной компании с ней. Высокомерная жена калифорнийского старика-миллионера, постоянная гостья светской газетной колонки, она чисто по-человечески не нравилась Лауре.

Мучило ее и еще одно соображение: если она примет сторону Присциллы, то это явно будет означать тот смешной вариант, когда женщины объединяются против мужчин. И не важно было, чем руководствовалась Лаура в этом смысле, все равно Сондерс мысленно бы выругался: “Эти чертовы бабы снюхались!” Когда Лауру выдвигали кандидатом в председатели клуба “Секвойя”, Сондерс поддерживал ее конкурента. Лаура была первой женщиной, занявшей высший пост в клубе, и ей очень хотелось показать, что она может пользоваться своей властью так же умело и беспристрастно, как и многие мужчины, а быть может, и значительно лучше.

И еще.., у нее было чувство, что союз с Бердсоном окажется фатальным.

— Мы ходим кругами, — сказал Сондерс. — Предлагаю проголосовать в последний раз. Присцилла Куинн заявила:

— Я против. Сондерс прорычал:

— Решительно за.

— Простите, миссис Куинн, — сказал Притчетт. — Я голосую “за”.

Глаза всех троих сфокусировались на Лауре Бо. Она колебалась, еще раз оценивая смысл происходящего и свои сомнения. Потом решилась:

— Я голосую “за”.

— Здорово! — сказал Ирвин Сондерс, потирая руки. — Присцилла, проигрывать — так красиво. Присоединяйтесь к остальным.

Крепко сжав губы, миссис Куинн отрицательно покачала головой:

— Думаю, вы все пожалеете об этом голосовании. Хочу, чтобы мое несогласие было зафиксировано.

Глава 2

Дейви Бердсон вышел из здания штаб-квартиры клуба, напевая веселую мелодию. У него не было никакого сомнения в исходе. Куинн, думал он, будет против него, но остальные трое, каждый по своим собственным соображениям, поддержат его. Можно было считать, что пятьдесят тысяч звонких монет уже у него в кармане.