Зои Сагг - Девушка Online
Но потом я познакомилась с Бруклинским Парнем.
И случилось невероятное.
Мы знакомы всего пару дней, но я чувствую, что во многом, в самом важном, мы очень похожи, будто знаем друг друга целую вечность.
Может, я и не отвечу на вопрос о его любимой группе или о том, какое он любит мороженое, но я уверена, что могу поделиться с ним чем угодно.
Я знаю, что могу заплакать у него на глазах, открыть ему свои слабые стороны, и он меня не осудит.
И я знаю, что если он даст слабину и расплачется при мне, я тоже не стану его судить, а еще сильнее к нему привяжусь.
Мне тяжело описать, что я чувствую. Правильнее всего будет сказать, что рядом с ним я знаю, что мы созданы друг для друга.
Как Золушка и Принц.
Как Барби и Кен (пожалуй, не самый лучший пример, но смысл один).
Вы меня понимаете?
У кого-нибудь из вас были подобные чувства?
Как думаете, он и впрямь моя судьба?
Неужели мне повезло и я встретила свою родственную душу? И теперь мне не придется искать ее в джунглях или пустыне?!
Очень жду ваших ответов в комментариях.
Всех люблю,
Девушка Online уходит в offline xxx
P.S. Думаю, вы уже догадались, что я все еще здесь, в Нью-Йорке?! У нас получилось остаться до Нового года. А живем мы в доме Бруклинского Парня!! Сказки случаются и в жизни. ☺
Глава тридцать первая
Я дописала новый пост и уже начинаю клевать носом, как меня будит уведомление о входящей эсэмэске. Я нащупываю мобильный, надеясь увидеть сообщение от Эллиота, но мне пишет Ной:
Санта приходил?..
О да, мы с Беллой в 5.30 уже доставали подарки из носков! ☺
Поверить не могу, что ты рассматривала подарки без меня! Жду тебя на кухне
Доказательства того, что Ной – моя вторая половинка:
1. Я могу плакать при нем;
2. Он может плакать при мне;
3. У нас много общего;
4. Мы как «два сапога пара» (Но куда как в более романтическом смысле!);
5. Когда он зовет меня на встречу рано утром, я не переживаю за отсутствие косметики и помятую прическу. Я спокойно надеваю леопардовый комбинезон и прямиком бегу к Ною.
Пахнет на кухне великолепно: папа и Сейди Ли на пару упражняются в поварском мастерстве. Ной сидит за круглым деревянным столом у стены. На нем футболка и спортивные штаны. Завидев меня, он улыбается глубокими ямочками на щеках и отодвигает соседний стул.
– Счастливого Рождества, Пенни! – поздравляет меня Ной. – Милый наряд.
– Спасибо. Я решила, что костюм снежного леопарда отлично подойдет для рождественского утра, – смеюсь я. – Счастливого Рождества!
– Пенни! – хором приветствуют меня папа и Сейди Ли, оторвавшись от плиты. – Веселого Рождества!
Если бы мы снимали фильм про Рождество, то из сегодняшнего утра получилась бы отличная нарезка кадров жизни счастливого семейства. Под новогоднюю мелодию сменялись бы слегка размытые фото: все весело обсуждают подарки за завтраком; мы с Ноем лепим для Беллы «снежную принцессу» на заднем дворе; папа обстреливает нас снежками; мы с мамой помогаем Сейди Ли очистить миллион кочанчиков брюссельской капусты.
Чудесный день портит только молчание Эллиота. Я пытаюсь до него дозвониться, но попадаю на автоответчик, я посылаю ему четыре сообщения, но без ответа. В Нью-Йорке сейчас два часа дня, а в Лондоне, получается, уже вечер. Не понимаю, почему Эллиот за весь день не поздравил меня. Мы с Ноем накрываем стол, и я в который раз проверяю телефон.
– У тебя все в порядке? – спрашивает Ной.
– Да, но я немного волнуюсь потому, что Эллиот мне сегодня не писал.
Я кладу телефон в карман и продолжаю выкладывать салфетки на стол.
– Может, он увлекся празднованием Рождества?
Я смеюсь.
– Только не в компании его родителей. Эллиот всегда говорит, что для них «веселье» – бранное слово.
Ной ставит в центр стола солонку и перечницу в виде фигурок Санта Клауса.
– Уверен, что он скоро тебе напишет.
И я вдруг понимаю, что за все время проведенное у Сейди Ли, я ни разу не видела Ноя с телефоном в руках.
– А почему ты никогда не проверяешь мобильный? – спрашиваю я, и мне тут же становится неловко за чрезмерное любопытство.
– У меня детокс перед Рождеством, – полушутя отвечает Ной.
Я вопросительно смотрю на него.
– Сетевой и мобильный детокс. Попробуй как-нибудь. Сразу почувствуешь себя свободнее.
С сомнением хмурю брови. Даже после путешествия в Ад в единорожьих трусах я не отказалась от Интернета и телефона.
– Попробуй, отложи свой телефон. Хочешь, на спор?
– Давай. Только если у меня начнутся судороги или другие симптомы ломки, я его снова включу.
– Идет. – На секунду лицо Ноя становится серьезным. – Знаешь, иногда я просто ненавижу Интернет.
Я застываю с салфеткой в руках.
– Почему?
Ной вздыхает.
– Дело в том…
– Вы закончили? – Мама входит в комнату с бокалом вина в руке. Ее волосы небрежно спадают на плечи, а лицо сияет. Как приятно видеть ее такой беззаботной.
– Почти, – отвечает Ной.
– Дорогу, дорогу индейке! – выкрикивает папа, занося в комнату огромную запеченную индейку на серебряном подносе.
Я выключаю мобильный и сажусь за стол.
Угощения такие вкусные, что мы решаем назначить денежный штраф за каждое восхищенное «Ммм!». Так иногда борются с нецензурной бранью: за каждое неприличное слово в специальную коробку складывают деньги, которые потом идут на благотворительность. Когда мы заканчиваем десерт (последний из четырех), в нашей «коробочке» лежит двадцать семь долларов.
– Время подарков! Время подарков! – голосит Белла, выскакивая из-за стола.
Остальные с сомнением переглядываются.
– Не думаю, что я способен двигаться, – говорит Ной, откидываясь на стуле. – У меня в животе будто не еда, а камни.
– И у меня, – вздыхает папа. Потом смотрит на маму. – Дорогая, донесешь меня на закорках до елки?
Мама прыскает со смеху.
– Ну уж нет!
Но мы все же встаем и едва волоча ноги идем в гостиную, где Белла сидит под елкой и сортирует подарки.
– У меня гораздо больше подарков, чем у тебя, – сообщает мне Белла грустную весть. – Но ты не расстраивайся, я же ребенок, а по телевизору на днях сказали, что Рождество – детский праздник. Правда, бабуль?
Сейди Ли хохочет.
– Да, так и сказали.
– Если мне какой-нибудь из подарков не понравится, я тебе его отдам, хочешь? – Белла берет меня за руку и сжимает ее в своей ладошке.
– Ты такая добрая, – говорю я от чистого сердца. – Но не волнуйся, мне хватит и своих подарков.
Просиявшая Белла вприпрыжку бежит обратно к своей горе коробок.
Последними обмениваемся подарками мы с Ноем. Пока он разворачивает упаковку, меня терзают сомнения. Что, если ему не понравится пластинка? Что, если это совсем не тот подарок, что он ждал? Что, если Доходяга Дэниэлс ошибся, и я сделала ужасный выбор? Но по улыбке Ноя я понимаю, что с подарком не промахнулась.
– Откуда ты узнала? – удивленно спрашивает меня Ной. – Мне нравится его музыка, давно мечтал об этом альбоме.
Он с подозрением смотрит на Сейди Ли.
– Я ей ничего не говорила, – улыбается она.
Мы с Ноем обмениваемся взглядами, и я добавляю в свой список еще одно доказательство того, что мы созданы друг для друга: «Я верно угадываю, какой подарок он хочет на Рождество».
Рассмотрев и понюхав пластинку, Ной протягивает мне подарок, на котором скотча не меньше, чем упаковочной бумаги.
– Извини за скотч, – бормочет Ной. – Упаковка подарков – не мой конек.
– Ничего, – отвечаю я, пытаясь разорвать бумагу, но до нее не добраться из-за скотча. – А ни у кого нет ножа?
Наконец мне удается распаковать подарок при помощи острого конца штопора. Внутри – чудесная книга старых черно-белых фото Нью-Йорка.
– Я подумал, раз ты занимаешься фотографией и все такое…
Ной смотрит на меня с надеждой в глазах.
– Если тебе больше нравятся современные фото, я могу отнести книгу в магазин, ее поменяют. Я…
– Нет, все идеально. Я больше всего люблю черно-белые снимки, в них навсегда сохраняется история.
Наши взгляды встречаются, и мне снова кажется, что мы знаем друг друга всю жизнь. Мне нестерпимо хочется поцеловать Ноя. Если бы только мы были одни…
Словно прочитав мои мысли, Ной встает и спрашивает меня:
– Может сходим за напитками?
По крайней мере, мне кажется, что он говорит именно это. Я так жажду его поцеловать, что с трудом разбираю слова. Я согласно киваю и выхожу из комнаты вслед за Ноем. Все так увлечены разглядыванием подарков, что, слава богу, нас не замечают.
