Татьяна Лисицына - Рассказы (СИ)
— Успокойся. Ей просто не нравится в школе. А насчет медвежат могу тебя успокоить. Ты слышала что-нибудь о тотемных животных?
— Нет, а кто это?
— Тотемных животных называют животными силы. Когда ребенок выбирает себе игрушку, он подсознательно выбирает ту, которая несет качества, необходимые ему в этот момент. Например, если это собака — символ веры и дружбы, то малышу не хватает любви, общения.
— И ты в это веришь? — скептически спросила Вероника.
— Причем здесь веришь или нет? — возмутилась Алла. — Ты любую теорию воспринимаешь в штыки. Тебе досталась такая дочь, чтобы ты поняла: кроме материального, есть еще духовный мир, где правят совершенно другие законы. — Прости, не хотела тебя обидеть, — спохватилась Алла. — Рассказать тебе, что символизирует медведь? — Вероника кивнула, и Алла с энтузиазмом продолжила: — Энергия медведя поддерживала мистиков, шаманов и предсказателей. Когда наступает зима, медведь удаляется в свою берлогу, чтобы в тишине и покое проанализировать годовой опыт. Каждое животное наделено неким духом. Это может быть дух самого животного, либо духовная сущность. Тотемное животное само выбирает человека. Игрушка, подаренная Олесе, помогла ей поправиться, потому что она узнала свой тотем. — Алла потерла лоб, что-то вспоминая, и вдруг вскрикнула: — Да, тотем использовался при лечении больного. Шаманы призывали дух животного, чтобы ускорить выздоровление человека.
— И ты считаешь, что в мою дочь вошел тотем медведя? — с подозрением спросила Вероника, вспоминая их «медвежью» квартиру и подаренный братом клык, который Олеся до сих пор носила на шее.
Алла покачала головой.
— Как я могу что-либо утверждать?! Если ей нравится окружать себя медвежатами, не мешай.
Вероника подошла к окну, вглядываясь в темную улицу и думая о подруге. До погружения в христианство Алла чем только не увлекалась: и йогой, и буддизмом, и гаданиями. А теперь настала пора соблюдения постов, скромной одежды и молитв. Веронике все это, конечно, не нравилось, но она старалась не вмешиваться, она слишком уважала Аллу и надеялась, что та сама разберется.
7
В тот день Владимир впервые охотился без отца — ему исполнилось восемнадцать, — и он считал себя взрослым. Он тащил убитого зайца и был очень доволен.
До станции было уже недалеко, когда юноша услышал голоса. Остановился: встречаться с людьми не хотелось. Спрятался за деревом, но бородатый мужчина, в короткой дубленке, собирающий сухие ветки, заметил его. Незнакомец добродушно поздоровался, завел разговор об охоте и как-то незаметно уговорил Владимира присоединиться к ним.
Люди, которых он встретил, принадлежали к славянскому язычеству. Называли они себя «Дети Велеса». Мужчины были в длинных расшитых рубахах, женщины в сарафанах. На поляне перед резным странноватым божеством ярко горел огонь.
Владимир с жадностью набросился на обильные закуски — с раннего утра во рту ничего не было. Кроме салатов, колбасы, мяса и буженины его поразило обилие блинов. Поборов стеснительность, он решился спросить у симпатичной девчушки, оказавшейся с ним рядом:
— Почему столько блинов? Сейчас же вроде… пост.
Девушка повернулась к нему, ее глаза весело сверкнули:
— Ты одну веру с другой не путай. Сегодня древний славянский праздник — масленица, которая отмечается по солнечному календарю, в отличие от христианской, справляемой по лунному. Это же наш календарь родноверов.
— Родноверов? — повторил Владимир, не решаясь дальше расспрашивать.
— Ты что же совсем своей истории не знаешь? Эх ты. А еще охотник.
Владимир еще больше смутился, а девушка охотно продолжила:
— У нас четыре основных праздника: зимнее и летнее солнцестояние, весеннее и осеннее равноденствия. Сегодня и есть весеннее равноденствие — славянская солнечная масленица. Вот и еда обрядовая: блины с маслом. Символизирует солнце.
— Ну надо же, — только и смог выдавить Владимир, принимая от нее тарелку румяных блинов. — А это кто там? — спросил он девушку, указывая на деревянную фигуру, возле которой молодой мужчина в черной рубахе, с красной окантовкой по низу, побрасывал дрова в костер.
— Так это же Велес — бог охотников, а значит и твой, — сказала девушка, бросив взгляд на подстреленного Владимиром зайца. — И было бы хорошо, если бы ты зайца живым поймал и принес в жертву Велесу.
Мужчина в черной рубахе взял петуха и ловким движением зарезал, после чего повернулся к людям и начал читать молитву, которую все повторяли вслух.
— Мы молим Велеса, отца нашего, чтобы он пустил небо коней Сурьи, чтобы Сурья взошла над нами вращать вечные золотые колеса.
Владимира вдруг переполнило чувство единения с молящимися. Словно куски мозаики сложились обрывки его снов, и пронзила мозг мысль: Велес, вот кто его бог. Он должен служить Велесу.
После молитвы и жертвоприношения за столом продолжилось гуляние, впервые в компании Владимир не чувствовал себя чужаком.
Он познакомился с девчушкой с зелеными глазами, Ириной, и неожиданно рассказал ей про бессонницу.
— Со многими из наших такое бывало, — подтвердила девушка. — Вон, Никита, тоже рассказывал, что крест давил на него, подобно гире свинцовой, а как снял, так сразу почувствовал себя лучше. Люди даже не подозревают, что носят на груди символ отречения от своего пути. Ты слышал об этом?
Под пристальным взглядом Ирины Владимир почувствовал, что краснеет. Он разозлился на себя: ну словно первоклассник перед строгой учительницей.
— Ты это, не умничай, ладно? Что я не знаю, своим умом дойду.
— Не обижайся, — Ирина участливо заглянула ему в лицо. — Сегодня у тебя появился шанс стать самим собой. Знать, сам Велес тебя привел, не случайна наша встреча в лесу. Если ты крещеный, тебе надо пройти специальный обряд. Снять крест недостаточно. Погоди-ка, я тебе Будимира позову. Он лучше меня тебе все объяснит. Ирина подошла к бородатому мужчине в черной рубахе, видимо, он у них был за главного, и что-то зашептала ему на ухо. Будимир внимательно посмотрел на него и встал с места.
— Идем-ка, парень, потолкуем.
Некоторое время они шли молча среди деревьев, проваливаясь в рыхлый снег. Когда голоса затихли вдали, присели на поваленное толстое дерево.
— То, что я тебе собираюсь рассказать, ты нигде не услышишь, — многообещающе начал Будимир. — А уж потом сам думай — оставаться тебе с нами или идти другим путем, но помни — я тебя не уговариваю. Решаешь ты. Понял?
Владимир молча кивнул, чувствуя, как нарастает в груди волнение, словно он на пороге тайны, а дальше — свет, освобождение, счастье.
8
Будимир уселся поудобнее, огладил бороду, откашлялся.
— Две тысячи лет назад евреи и помыслить не могли ни о какой избранности, — начал он низким чарующим голосом, — наоборот, каждый народ хотел в рабство его обратить, да землю обетованную отобрать. И тут появился ведун, — он скользнул по лицу Владимира, — Вижу, что не знаешь этого слова. Поясню сразу. Ведун — человек, одаренный сверхъестественной мудростью, их же иногда волхвами называют. — Владимир встрепенулся. Опять возник огонь перед глазами и суровый лик деревянного Велеса. — Имя у того волхва было Иешуа. Наставления его людей на путь истинный оказалось невыгодным для израильских правителей, и они распяли его на кресте. Да не дергайся ты, — опять словно прочел его мысли Будимир. — Я знаю, что это все знакомо. Крест был создан для казни, и люди, умирая на нем в муках, заряжали его своей смертью. В христианстве говорят, носите крест как напоминание, что Христос умер за вас. Это ложь! — повысил голос Будимир. — Столб, устремленный в небо — путь ведуна, перекладина посередине — путь сатаны. Пересечение — их встреча. Сатана — реальный человек, обладающий способностью к перерождению и сохраняющей память о том, кем он был в прошлой жизни. Его цель — бесконечная власть над людьми, вожделеющими господства над себе подобными. Понимаешь о чем я?
— Вы хотите сказать, что люди, не желающие власти, сатане не интересны?
— А ты много таких знаешь? Одни мечтают разбогатеть, другие прославиться. Ты вот о чем думаешь, когда засыпаешь?
Володя смутился, опустил голову вниз, припомнив свой сон и то сладкое упоение своей властью, когда люди тебя слушаются и верят. Будимир поднял глаза к высокому голубому небу, обрамляемому кружевом черных веток, и глубоко вдохнул бодрящий воздух.
— Сатана победил Иешуа, тот был распят на кресте, чтобы другие даже не пытались. Символ его поражения каждый христианин носит на груди, соглашаясь с тем, что отказывается от борьбы, чтобы найти свое предназначение. Вместо этого, он крестится: проводит рукой ото лба к животу — путь к смерти — и еще его и перечеркивает. Что это, как ни жест раба, кладущего единственный бесценный дар у ног хозяина. «Да будет на все воля твоя».
