Наталья Арбузова - Можете звать меня Татьяной
Так вот. Татьяна, дрянцо этакое, служить людям не умела. Всё ходила стороной, пряталась по закоулкам. И когда пришла немощь, все попрятались от нее. Татьяна вспоминала Жана Вальжана. Тот умирал – рядом стоял кувшин воды. Мариус и Козетта, для которых он так много сделал, забыли о нем, занятые своим собственным счастьем. А она, Татьяна, неизмеримо меньше сделала для своих близких. Не удивительно, что о ней забыли. Татьяна ломала голову. как ей прожить остаток жизни. От страха стала хуже писать. Хуже некуда. Тут увидала своего ровесника, совсем уж рассыпающегося, и устыдилась, перестала дрожать, как побитая собака. Давние подружки феи тотчас о ней вспомнили, и всё пока что разобралось. Главное – не трусить. Остальное приложится.
Какая же прелесть в мире! Соленое чистое море. Так бы омыть берега земли своими слезами. Крепко за землю держатся сосны. Так бы в нее вцепиться, и в небо тоже тянуться. Как бы придумать легко и быстро с землею проститься и поглядеть на нее оттуда – не знаю откуда. Она хороша. Как бы с собою взять любимую музыку, живопись книги и фильмы. А тело – ненужное тело оставить здесь, чтоб оно надо мною больше не издевалось. Пустые мечты. Сейчас надо учиться тому, чего никогда не умела. Учиться служить другим. Пытаться облагодетельствовать человечество своей писаниной – пустое дело. Канет без отклика. Брошенный в пруд камень и то дает какой-то всплеск. А тут никакого. Служить, служить тем, кто рядом.
И такая возможность будто бы представилась. Внучатые невестки Мария-Анна, живучи в коттедже близ Рублевки, заделались модными визажистками и уступили Татьяне воспитание дочерей Лизы-Сони. Девочкам было лет по шести, Татьяне семьдесят. И что вы думаете? верная себе, Татьяна спихнула всё на безотказных фей и села писать детские книжки Лизе-Соне на вырост. Они случайно сохранились, передо мной теперь они. Я приведу их без сокращения, чтоб вы могли судить, что у Татьяны получилось. Вряд ли ей придется еще марать бумагу. Уже подают нам голоса те журавли, что отнесут за моря Татьянину душу. Итак, Татьянину произведения (измышления) для детей.
Послушайте про Сонечку
Жила-была девочка, иногда хорошая, иногда плохая, по-разному. Ее звали Соня. У нее был брат Лев, на полтора года постарше. Полтораста лет назад существовала детская книжка «Сонины проказы». Всё, до чего дети сами не могли додуматься, было в ней подробно описано. Похоже, речь шла о нашей будущей Соне.
Бабушка прислала Льву и Соне баночку земляничного варенья. Сели друг против друга с большими столовыми ложками. Лев сказал: «Я старше тебя, и умнее тебя, и больше тебя люблю земляничное варенье. Поэтому, когда ты съешь одну ложку, я съем две». Соня кивнула и съела одну ложечку. Лев продолжал: «Я старше тебя, и умнее тебя, и больше тебя люблю земляничное варенье. Поэтому, когда ты съешь одну ложку, я съем три». – «Хорошо», - ответила Соня и съела две ложки. Лев всё не мог успокоиться: «Я старше тебя, и умнее тебя, и больше тебя люблю земляничное варенье. Поэтому, когда ты съешь одну ложку, я съем четыре». – «Ладно», - отвечала Соня с полным варенья ртом. Нетрудно догадаться, чем дело кончилось. Баночка уж была пуста, а Лев всё говорил, говорил.
Земляничное варенье приехало от бабушки Валентины, которую все звали Валечкой. Всю жизнь проработала медсестрой и отчества себе не выслужила. Лесная земляника росла у нее прямо в огороде. Огород лишь на словах был огород, на самом деле не огорожен, а отделен от соседей канавками, где жили комары. Сама Валечка жила в дощатом домике и звала его будкой. Комары любили кусать Левушку и Сонечку, потому что все дети вкусные. Валечка щедро мазала внуков зеленкой, вспоминая свой белый халат. Сонечке быстро надоело. Она решила показать Валечке, каково это быть вымазанной до ушей. Решила и сделала. Утром по раннему солнышку Валечка вышла в огород. Неленивые соседи уж работали совсем рядом – участки были маленькие. Вместо приветствия стали молча разглядывать худенькую Валечку. Та забеспокоилась, стала одергивать юбку и проверять, не надет ли фартук наизнанку. Побежала в дом смотреться в зеркало. Всё ее небольшое личико было аккуратно расчерчено зеленкой. Сонечка притворилась спящей, а Левушка уверенно сказал: «Она… ее почерк».
Ну что вы прикажете делать с таким братом? Сонечка прилежно чистит зубы, а Левушка через канавку рассказывает соседскому мальчику Косте, какая она дрянь. Костя чуть старше Левушки. Вежливо выслушал, изобразил на лице негодованье. Как только Левушка отвернулся, Костя улыбнулся щербатым ртом и тихонько свистнул Сонечке, что уж стояла на крыльце. Сонечка услыхала. Перепрыгнула через канавку, и двое озорников с заговорщическим видом скрылись за кустами малины. Пойдем, я тебе что-то покажу. Сонечка про завтрак даже не заикнулась, и двое ребят огородами, огородами пустились в лес. Сосны пахли смолою, росли просторно, образуя поляны, точно палаты дворца. Вон, видишь? – Ничего не вижу. – Ставь ногу сюда.
Система у Кости была разработана, ни один сучок не подломился. На развилке сосны набит помост. Не Костей, какими-то взрослыми парнями, что жили здесь и ушли. Над помостом сооружен навес, стенки шалаша сплетены и гибких веток. На полу мягкий лапник. Бутылки, стаканы – еще от прежних постояльцев. Вода, еда – это уже Костиными заботами. Даже пирожки бабушки Валентины – она вчера угостила Костю. Валечка всегда обо всех думала хорошо и даже не подозревала, что у мальчишки на уме. Позавтракали в компании хохлатых лесных птичек. Костя размахивал руками, рассказывал истории про разбойников, которыми полон лес. Время шло, и грозовая туча тоже шла. Сверкнуло, загремело совсем рядом. После предупрежденья ливануло. «Крыша не протекает»,- заверил Костя. Но через минуту оба были мокры до нитки. Бежали домой, теряя сандалии. Падали, сбивали коленки. Добежали. Нырнули – каждый в свою будку.
Сонечка лежала, ее била дрожь. Левушка ходил как ученый кот по цепи и бубнил: «Доигралась». Валечка выслала его за занавеску, села у ног Сони. Стала читать как по писаному из детской книжки полуторовековой давности. Такая у нее была память – ей не нужно было видеть перед собой текст. Знала от своей бабушки, а у той уж точно было отчество, и фартука ей никогда не приходилось повязывать.
Жил на свете зайчик юный, легковерный и простой.
Он не хаживал далёко от норы своей родной.
Свет и люди незнакомы были зайчику тому,
Жил в довольстве, без заботы он в родительском дому.
Раз пришло ему на мысли на чужбине побывать -
Посмотреть людей хотел он и себя им показать.
Чемодан мать уложила, подарил часы отец,
И вот в дальнюю дорогу наш пустился удалец.
Раз проходит он по роще и на дерево глядит.
Видит он: с осанкой важной ворон-птица там сидит.
Зоркий глаз, и клюв изрядный, и такой почтенный вид!
Знать, магистр ли художник. Вот бы с ним заговорить!
Но магистр ли художник, только не был гордецом
Этот ворон. С нашим зайцем скоро сделался знаком.
Даже очень подружились и пустились вместе в путь.
А когда пригрело солнце, зайчик вздумал отдохнуть.
Вот проснулся. Время к ночи, смотрит сумрачнее лес.
Где ж часы его и платье? с ними друг его исчез.
Зайчик плачет и горюет. «Как теперь идти домой. –
Говорит он, - все там будут насмехаться надо мной.
Без часов, без денег, платья и лишась от горя сил».
В это время кто-то сильно зайку за ухо схватил.
Посмотрел - пред ним собака, говорит ему вот так:
«Полно плакать, не печалься, ты ведь малый не дурак.
Мы артисты, музыканты, и медведь наш дирижер…».
Тут Соня провалилась в жаркий сон. А когда очнулась, зайчик уж вернулся домой и хвастался перед родными.
Но всего старался боле я свой ум образовать
И талант свой несравненный. Да, могу концерт я дать.
По столу, усевшись важно, начал барабанить он.
Стали тетки и кузины так кричать со всех сторон:
«Ах. как мило, как прелестно! чтоб такой талант иметь,
Стоит ездить заграницу, стоит денег не жалеть».
Как только Соня выздоровела, они с Костей пошли проведать свое убежище. Оно было потрепано грозой, пришлось восстанавливать. В разгар работы с ужасом увидели: внизу стоит Лев и ехидно улыбается. К вечеру Валечка уже всё знала. Утром она собрала узелок с пирожками и скромно сказала: «Я готова». Костя прихватил с чердака свою самодельную веревочную лестницу, и завтракали на сосне уже втроем, а пристыженный Лев не появлялся. После завтрака Костя сказал: «Валечка, у нас здесь принято рассказывать истории. Вчера рассказывал я – про разбойников. Сегодня вы должны рассказать – на новенького». – «Да, я не против. Только я хотела бы знать… разбойники – они здесь есть?» Кроткая Валечка даже не спросила, рассказывала ли Соня что-нибудь на новенького. «Разбойники? конечно. Лес кишит ими». – «А кого же они грабят? наши огурцы им, наверное, не нужны». – «Если в лесу есть волки, стало быть, есть и зайцы. Разбойники грабят проезжих купцов». – «Костя, сегодня я расскажу вам историю. Но завтра мы отправимся на поиски разбойников». – «Хорошо, Валечка, обещаю. Так про кого же история?» - «Про шпачка». – А кто это?» - «Это скворец. Ну. слушайте». Сонечка давно уже молчала. Она думать не думала, что у нее такая бабушка. Онемела от восторга и вся превратилась в слух.
