Василий Дворцов - Каиново колено

— …Актерство не является художественной профессией, в нашем привычном понимании слова. Как всякое искусство, конечно, оно требует индивидуальных врожденных качеств. Как всякое ремесло — школьных технических навыков. Но есть нечто, выделяющее актерство в особый вид человеческой деятельности. Волошин доточил древнюю формулу: «Для ремесла и духа — единый путь». Я ведь София. У греков мое имя одновременно означает и мудрость, и ремесло. И поэтому всякий мастер, прошедший в своем искусстве до конца, заканчивает жизнь как личность. Цельная, прокаленная духом, личность. Живописец ли, поэт, сталевар, путь один: ремесленник — мастер — мудрец. Во всякой профессии, кроме актера. Почему? Тут все дело во взаимной противонаправленности врожденного и приобретаемого. Ведь вся техника актерского мастерства направлена на все больший отказ от самого себя, на похожесть на другого — играемого героя, вплоть до полного копирования чужого образа. Во всем: походке, покашливании, потливости. А современные находки в продолжении поисков Станиславского и Чехова — так и самой даже биоритмической сути копируемого объекта. Тут уже не оболочка копируется, а нервно-сосудистая система. После такого обучения отказ от грима, например, хоть Карабаса-Барабаса совершенно логичен: правда достигается не наклеенными бровями, а излучениями совинной энергетики: нижний центр, ритм «Д»! Вы понимаете? И вот, в такой направленности профессионального обучения, врожденные способности актера, как человека, оказываются направленными на обязательное стирание самого себя изнутри. Ради достижения идеала — абсолютной копии душевного состояния изображаемого героя. Главная похвала: «он не играет, а живет». Посему цель овладения ремеслом актера: самоуничтожение личности самого актера. И это значит, что чем артистически талантливей от природы человек, чем способней к овладению ремесла отказа от самого себя, тем скорее он саморазрушится…

— …Театр — тень и эхо храма. Он родился из культовых жертвоприношений родовым богам-покровителям и ритуально публичного исполнения этнических мифов-космогоний. Поэтому театр исконно религиозно-национален. Он всегда, пусть даже бессмысленно и слепо, как теперь, но обязательно живет по законам культовых ритуалов. И он умирает, перестав исполнять свои функции толкователя смысла жизни, на площади вторящего тому, что жрец шепчет перед алтарем. Культура — продолжение культа. Явно или тайно, но они жизненно неразрывны. Миф — суть человеческого сознания. Миф — свод архетипов поведения народа. Отсюда драматургия — это примеры частных сценарных проявлений общего мифического архисценария мироустройства и мироподдержания этноса. Поэтому успех или не успех какого-либо спектакля не есть некий самостоятельный феномен, отельная или случайная находка в искусстве, а это логически подтверждаемый признак приближения или отдаления данного театрального действа к — или от — предназначенности своего существования. А предназначение его в удовлетворении убежденности зрителя незыбленностью космоса, милосердием вовремя накормленных богов, и, в конечном смысле, рае для избранных. Конечно, боги сменяются. Но всегда только вместе со своими народами…

— …В начале века искусство только немного отвлеклось на социальную революцию. Так, сделало полупоклон под свежим ветром. Главной же задачей стала смена атрибутных установок на факт пришествие новых богов. Христианство рухнуло, не будем спорить когда: в семнадцатом году или раньше, в семнадцатом веке. Гражданская война, разруха, голод — это так новые космические покровители расчищали землю для сотворения себе собственного этноса. Эти боги провозвестили себя «русским большевизмом», быстро убрав лозунги «интернационала» и «мировой революции» за дальний, недостижимый горизонт. Молодой советский мир, под ударами космического молота, менялся даже не в годы, а в месяцы и дни. Российская империя пройдя через горнило национальной войны перековывалась в СССР на наковальне разорения памяти, чтобы потом остыть и закалиться новой формой в купели лагерей. И это было очень счастливое время для художников: когда новоявленные культ и культура еще делали все вместе, не зная между собой различия. Тогда комиссары писали пьесы и картины, а режиссеры организовывали площадные ритуалы. Так бывает только в начале установления религии, когда все общины, чуть по разному исповедуя одно божество, еще не обвиняют друг друга в сектантстве. Но рано или поздно возникает вопрос: чей ритуал правильнее?..

— …«Восточный отряд русских Тамплиеров» — это было чисто художественным явлением. Первая ложа, открытая Карелиным, находилась под прикрытием Кропоткинского музея. Но посвящения шли и в Питере, и в Киеве, и в Одессе. А в вашем Минске знаменитая «Lux astralis» открылась самостоятельно, но некоторые личности были членами и там, и там. Уровень посвящения зависел от мистической готовности неофита. Михаил Чехов дошел до самого высокого градуса. Цель? Одна и та же на все века: успех. Луначарский и Енукидзе, конечно же, были прикрытием, громоотводом на всякий случай. Главными, скорее всего, являлись братья Завадские, Никитин и Смышляев. Многие, многие вступали ради корыстной пользы: действительно, без усилий завлита «рыцаря» Маркова, упрямый старикашка Станиславский в жизни бы не поставил в своем театре пьесы «членов Капитула» Булгакова и Вишневского. И среди этих ищущих выгоды оказались те, которые потом, в период определения «истинности ритуала», так же легко переметнулись к победившим конкурентам. Кто это? А кто выжил в «чистки». И даже очень неплохо выжил. Мой покойный муж был генералом НКВД, а в молодости как раз участвовал в следственной бригаде по делу «Lux astralis» Зубаткина, и я готова представить доказательства, что Эйзенштейн стал официальным советским гением именно благодаря отправки в лагеря рыцарей-тамплиеров Мейерхольда и Завадских. Может быть, когда-нибудь все же закончу свою книгу…

— …И если вдруг захочу ее издать. Понимаете, есть тяжких груз общественно значимых знаний, запретных для неподготовленных. И еще мои личные рассуждения о необходимости запрещать некие знания или делать их доступными. Личные мои рассуждения. Я еще не приняла решения, но, все же, для чего-то пишу. Кстати, вот вы вот с таким пиететом поминали вчера имя Михаила Чехова. Конечно, Станиславский только-только нащупал применение техники медитации для актерской профессии. Многое из йоги еще тогда было не переведено для европейцев, но! Почему, по-вашему, Михаил Жаров так скоро сбежал из театра Мейерхольда? И всю жизнь просто панически трясся, вспоминая то недолгое время сотрудничества. Медитация-то медитацией, а случались тогда и такие «юношеские» эксперименты: на Малой Лубянке, рядом с ГПУ был арендован подвал, якобы для репетиций. Собирались в нем только избранные, по ночам, когда в нескольких десятках метров по соседству шли расстрелы. И устанавливали контакт с «примитивными» духами, которые слетались на свежую человеческую кровь. У вас, в современном Минске, надеюсь, до этого не дошло?..

— …Боги стареют. Медленнее, чем люди, но все же. И рано или поздно боги умирают, оставляя служащий им этнос без своего покровительства. К сожалению, век наших коммунистических космократоров оказался совсем уж короток. Но, как и сто лет назад, да и как всегда в таких случаях, жрецы не пожелали объявить об этом непосвященным. Наши идеологи продолжают совершать ритуалы, которые, увы, уже не влияют на мироздание. Мы поем гимны опустевшим тронам. Это сказывается не только на урожае, но и на искусстве, которое, конечно же, чувствует пустоту, но пока не решается покинуть тонущий корабль. Кроме самых умненьких и циничненьких: Аксенова, Бродского, Лимонова. Они больше не ждут в очереди здесь, а уже кушают там. И, правда, чего им ожидать здесь? Квартиру от литфонда к пенсии? «Волгу» и дачку в Переделкино? Так это надо еще заслужить. То ли дело, борец с мировым коммунизмом! Мировому борцу — мировая известность! Надеюсь, вы понимаете, что к Солженицыну это не относится… А и, вообще, будет ли здесь новое? Или на недолго вернется старое? Я вот, наверное, уже не увижу ответа. И мне от этого, простите, комфортно… А что касается национальной элиты… Вы молоды, умны, хороши собой. Все это провоцирует вас тянуться к социальным вершинам. Но вы опоздали лет на тридцать. На одно поколение. И чтобы сейчас возлететь на наш агонизирующий Олимп, совсем уже нет нужды искать счастья в двенадцати подвигах. Достаточно одного шутовского колпака. Распутинщина. Банальная петля истории. И не говорите, что это Вениамин подбил вас, ибо вы сами слишком легко согласились стать шаманом или суфием. И еще Маше глазки строили. Причем, очень фальшиво. Не оправдывайтесь, я никому не расскажу. Только помните: герой всегда может сыграть роль шута, а шут героя всего один раз. Об этом предупреждал не только Шекспир…