Венди Холден - Нелады со звездами
Секретарша вытирала слезы.
— А потом ее стремление сделать приятное незнакомому человеку. Определенно, мне она принесла много радости. Я так никогда в жизни не смеялась. Что касается рассказа про пластическую операцию в самом начале…
— Послушайте, — резко оборвала ее Белинда, — я не могу торчать здесь весь день. Черт побери, где мой поверенный?
Секретарша поспешно ретировалась, оставив на столике раскрытый журнал. Схватив его, Белинда перечитала первый абзац.
Поднявшись в номер, я застала Шампань с ее свитой за изучением чего-то похожего на меню. То и дело звучали такие слова, как «бедро», «грудь», «голень», перемежающиеся глубокими паузами. Сперва я предположила, будто Шампань выслушивает рекомендации своего гуру по здоровому питанию, и лишь затем до меня дошло, что на самом деле она изучает перечень операций, предлагаемых ведущим голливудским центром пластической хирургии. Взглянув на нее по-новому, я пришла к выводу, что никогда прежде не видела столько пластических операций под одной крышей. Губы Шампань (несомненно, накаченные силиконом) стали такими огромными, что теперь она похожа на Дональда Дака. Все это никак не вяжется с ее стремлением обрести древнюю мудрость, о котором столько трубили. Я поинтересовалась у Шампань, не противоречит ли погоня за внешним совершенством духовному очищению. Она нахмурила (с трудом) свой перекроенный пластическими операциями лоб. «Разумеется, не противоречит. Ведь на самом деле главное — очиститься от морщин».
Что ж, с вызовом подумала Белинда, это должно быть правдой. Кто-то когда-то должен был это сказать. В любом случае Белинда выполнила возложенную на себя миссию. Теперь репутация Шампань — какой бы она ни была — лежала в дымящихся руинах. В глазах всего мира она теперь выглядела полной дурой и, можно надеяться, будет выглядеть таковой в глазах Реда Кемпиона, если он прочтет эту статью. Так или иначе, интервью получилось горячим; настолько горячим, что местами над абзацами вился дымок. Неудивительно, что довольный Грейсон выделил для интервью четыре страницы.
Белинда самодовольно улыбнулась. Она определенно преподала глупой, избалованной сучке урок. Никто — абсолютно никто не устоит перед Белиндой Блэк!
Щелкнув по клавишам ноутбука, мистер Виньолс пристально уставился на счета Белинды.
— Увы, мисс Блэк, ваши дела идут не слишком хорошо.
«Ты за себя говори», — раздраженно подумала Белинда. Мистер Виньолс был маленький, толстый, в очках и с вытянутой лысой головой, а сама она выглядела как никогда хорошо. Свое новое назначение Белинда отметила, полностью сменив гардероб, и если при этом она заставила поработать свою кредитную карточку, кому какое до этого дело, черт побери? Расправив жакет от «Версаче», Белинда рассыпала по плечам шелковистые черные волосы.
Хотя первоначально встречи Белинды с ее банковским поверенным проходили в неформальной обстановке его «гостиной», примыкающей к кабинету крошечной комнаты с кожаным диваном в одном углу и креслом в другом, в последнее время ей все чаще приходилось общаться с мистером Виньолсом, будучи отделенной от него зловещим простором письменного стола. Поерзав своей аккуратной попкой по маленькому жесткому стулу, Белинда закинула одну затянутую в переливающийся нейлон ногу на другую. Черт бы его побрал за то, что он снова заставляет ее сидеть вот так, словно провинившуюся школьницу перед строгим учителем. Главным преимуществом «гостиной» была возможность показать Виньолсу свои ноги. Впрочем, и у письменного стола были свои плюсы. Сдвинув локти, Белинда подалась вперед так, что ложбинка у нее на груди поднялась чуть ли не до самого горла. Ослепительно улыбнувшись, она провела пальцем по нижней губе, с трудом подавив зевок.
Виньолс продолжал нудным голосом читать ей лекцию о доходах и расходах.
— Вам нужно подумать о том, как обеспечить себе надежное в финансовом отношении будущее.
Белинда снова зевнула. Неужели ее поверенный не понимает, что она вот-вот войдет в элиту журналистики?
— Принимая в расчет ваши текущие поступления, — добавил Виньолс, — я настоятельно рекомендую вам расходовать в неделю не больше…
Он назвал такую смехотворно маленькую цифру, что Белинда непроизвольно ахнула. Да ей этого не хватит на одну тушь для ресниц!
— Но вы забыли про мой новый оклад! — воскликнула она.
Виньолс вздохнул.
— Предлагаемая мной сумма составлена с учетом вашего нового оклада. — Он еще раз вздохнул. — Не кажется ли вам, мисс Блэк, что в последнее время… гм… ваши расходы значительно выросли? В первую очередь на одежду?
— Ну, быть может, самую малость. — Белинда решила пойти на небольшую уступку. — Но в целом я стараюсь тратить деньги как можно экономнее.
Виньолс с сомнением посмотрел на нее поверх очков, затем снова уставился на экран компьютера.
— Ваши счета в парикмахерской, мисс Блэк. Почему вы предпочитаете именно этот дорогой салон?
Белинда разложила по плечам свою блестящую черную гриву, ища в ней защиту.
— О том, чтобы делать прическу в другом месте, не может быть и речи. «Рикардо Милано» — единственный салон красоты, подключенный к «Ассошиэйтед Пресс» и «Рейтере», так что я могу надевать наушники и быть постоянно в курсе самых последних новостей.
Она предпочла не добавлять, что на самом деле никогда этим не пользуется.
— И вы по-прежнему ежедневно тратите двадцать фунтов на такси?
— Большую часть этой суммы я оформляю как накладные расходы, — отрезала Белинда. — К тому же двадцать фунтов — это сущие пустяки в сравнении с тем, что выкладывают за сезонный проездной билет те, кто ездит на работу из Суррея. Кроме того, я все равно не могу ездить в метро.
Виньолс поднял брови:
— Это еще почему?
— Но вы только представьте себе. Если я испачкаю о сиденье свою лучшую юбку от «Шанель», редакция ведь мне это не оплатит, не так ли?
— Знаете, мисс Блэк, вы должны думать об инвестициях. О пенсионных фондах. Быть может, даже о том, чтобы вкладывать деньги в недвижимость.
Белинда напрягла накаченные мышцы живота (годовой абонемент в спортивный зал 1500 фунтов). Она оставила под верхней одеждой аккуратную полоску бикини (25 фунтов каждые две недели) и упругую грудь (пока что бесплатно). Инвестиции. Пенсионные фонды. Неужели Виньолс не понимает, что все те деньги, которые она расходует на себя, направлены, хотя и косвенно, исключительно на то, чтобы обеспечить ей спокойное будущее? Что именно это — она вытянула длинную гладкую ногу (45 фунтов за сеанс массажа, один раз в месяц) и постучала длинными ухоженными ногтями (40 фунтов за визит в маникюрный салон) по упругому бедру (трижды в неделю по 50 фунтов личному тренеру) — и является для нее лучшим вложением денег? Что именно ее безупречная внешность и есть самая надежная инвестиция?
Сняв очки, Виньолс потер переносицу.
— Мисс Блэк, позвольте вам сказать, что вы живете совершенно не по средствам.
— Мистер Виньолс, позвольте вам сказать, — в бешенстве воскликнула Белинда, — что я в ближайшем будущем стану одним из самых знаменитых журналистов на Флит-стрит!
Взгляд Виньолса оставался твердым как сталь.
— Позвольте вам предложить чуть умерить свои расходы.
Белинда гневно раздула ноздри.
— Позвольте ответить, что я и так держу себя в черном теле. На чем еще я могу экономить?
Виньолс медленно вздохнул. Было видно, что ему с трудом удается сохранять спокойствие.
— Давайте попробуем получить представление относительно ваших еженедельных трат. — Прищурившись, он снова посмотрел на экран. — Начнем с самой маленькой выплаты, хорошо? Чек на сумму двенадцать долларов…
— Это домработнице, — прервала его Белинда. — Три часа по четыре фунта за час.
Виньолс поднял брови.
— Рад слышать, — с едва заметной насмешкой заявил он, — что несмотря на то, что вы разъезжаете только на такси и без колебаний выкладываете шестьсот фунтов за жакет от «Гуччи», домработнице вы платите по минимальной ставке.
Его ирония осталась не замеченной Белиндой.
— Что вы хотите сказать? — огрызнулась она. — Четыре фунта в час — это же абсолютный минимум, разве не так? Разве не так?
Час спустя Белинда открыла дверь в свою квартиру. Замечательно. После нудных нравоучений Виньолса ничто так не подойдет, как издевательства над прислугой. Как она и рассчитывала, домработница еще не ушла.
Однако собиралась. Судя по доносившимся из ванной звукам, она как раз переодевалась из рабочей одежды в уличную, — хотя разницы все равно никакой, презрительно подумала Белинда.
Так что она разбила на этот раз? Белинда злобно огляделась вокруг. На уголке красной ширмы белел крошечный скол неопределенного возраста.
