Алина Знаменская - Колыбельная для Волчонка
— За тебя радуюсь, — растерялась Машка. — Он так красиво за тобой ухаживает. И к тому же Антошке родной. А это большое дело. Неужели он тебе не нравится, Ир? Не поверю!
Нет, Ирина, конечно же, понимала, что, в сущности, Мария не виновата. Не отнимать же ребенка силой9 Да и ситуация, мягко скажем, нестандартная. Все она понимала. Но злилась на подругу изо всех сил. Если бы Мария Хотя бы расстроилась из-за этой истории, посочувствовала подруге, возмутилась бы, наконец! Так нет! Она, видите ли, рада! Она довольна! Это уж чересчур1 Ирина стиснула зубы и отвернулась к окну.
Мария поняла, что придется оправдываться.
— Ир, ну Ир… — примирительно протянула она. — Сергей сначала хотел Антошку к себе забрать. Ну, к себе домой. Но я не дала! Я говорю: садик у нас во дворе, нечего ребенка через весь город таскать. Я правильно сказала, Ир? Я ему твой ключ отдала, все показала, где у тебя что. Наш телефон дала, чтобы в случае чего — звонил. Ир, ты чё молчишь? Может, я зря ему ключ дала?
Ирина с трудом водрузила на лицо усталую улыбку.
— Нет, Маш, все нормально. В палату вернулась Юлька с журналом в руках и завалилась на постель читать.
— Ты иди, Маш. У тебя ребенок болеет, а ты тут торчишь. Спасибо тебе. Как Танюшка?
— Температура. Гланды опять надулись. Замучила нас эта ангина.
Мария засобиралась.
— Что тебе принести?
— Не выдумывай. Лечи ребенка. Пусть Иван за дизайнером присмотрит. Поможет, если что.
— Этого могла бы и не говорить.
Когда Мария ушла, Ирина закрыла глаза и долго лежала, притворяясь спящей. Она и не могла сейчас ни о чем разговаривать. Как все поворачивается против нее. И Мария тут ни при чем. Танюшку действительно замучили эти ангины. Не дай Бог Антошка заразится. Но все же… Все же… Наверняка Свечников несказанно рад тому, приключилось с Ириной. Какой повод для сближения с сыном! А может, и свою «лакированную» подругу к ним приведет! Кто его знает? Что она вообще о нем знает? О его прошлом, друзьях, привычках? О его жизни! Что он за человек? Он будет теперь влиять на ее сына, а она ничегошеньки о нем не знает! О чем они вчера весь вечер разговаривали? Может быть, он уже рассказал ребенку о себе всю правду? Боже! Какая каша заварится у мальчика в голове!
От переживаний у нее заныл бок. Пришел врач, осмотрел шов, потрогал живот.
— Доктор, а сколько я пробуду здесь? — осторожно поинтересовалась Ирина.
— Дней десять, дружочек, не больше.
Десять дней! Да это же целая вечность! Да за десять дней он так прочно войдет в Антошкину жизнь, что Ирине ничего не останется, кроме как принять все условия этого шантажиста!
То ли от слабости, то ли от лекарств Ирина снова уснула. А проснулась от запаха. Этот запах сформировал хрупкий красивый сон. Она бежит по берегу моря, а море так странно-волшебно пахнет. Она кого-то ищет среди людей на берегу. Но все равнодушно отворачиваются от нее, и она бредет дальше. Вдруг оказывается на поляне, в лесу, среди осенней цветной листвы.
К ней навстречу идет мужчина. Она ясно видит лицо: это Сергей. Молодой, улыбающийся, еще без шрама. Она идет к нему, протягивает руки, а он останавливает ее и, взяв за плечи, разворачивает от себя и ведет к другому мужчине. Ирина в недоумении смотрит на другого. Кто он? Наконец понимает: это он же! Только старше. Со шрамом через бровь. В серебристо-сером комбинезоне. Теперь он протягивает руки, и она идет к нему, обнимает его. И вот они вдвоем оборачиваются и смотрят на первого. Она стоит между двумя Сергеями и во сне ничуть не удивляется этой метаморфозе. Сергей молодой уходит от них по красно-желтому ковру… Сергей в серебристом комбинезоне держит ее за руку, и она остро чувствует это прикосновение. Настолько остро, что осознает необходимость проснуться. Просыпается и долго не может разобраться, где та грань между сном и явью, на которой можно сосредоточиться и все понять. Нет той черты. Есть волнующий запах. Моря ли? Ветра? И лицо Сергея. Или он продолжает сниться?
Почувствовав что-то у себя в ногах, Ирина уверилась, что не спит. И что перед ней на табуретке сидит Свечников —и действительно держит ее за руку. А в ногах примостился Антошка и терпеливо ждет, когда мать проснется и заметит его.
Обе соседки с любопытством поглядывают, не собираясь покидать палату.
— Ну и напугала ты нас, дорогая, — бодро заговорил Свечников, не выпуская ее руку из своей. — Как ты? Я был у врача, он уверил меня, что все прошло нормально. Не врет?
Ирина покосилась на Татьяну Борисовну. Та делала вид, что читает книжку. Сама же из-под очков так и стреляла глазами в их сторону.
— Да… все нормально, — пробормотала Ирина и освободила свою руку. — Иди ко мне, сынок, я тебя поцелую.
— Мама, тебе больно? — Антошка распахнул глазенки, и Ирина жадно расцеловала его.
— Уже нет, сынок. Почему ты не в садике? За него ответил Сергей:
— Я взял отгул, и мы решили садик прогулять. Чтобы навестить тебя.
Свечников поднялся, достал откуда-то из-за спины букет роскошных белых и бордовых роз. Юлька охнула, всплеснула руками и поковыляла искать для букета достойную посуду.
— Зачем это? — пробормотала Ирина.
Но Свечников не обратил внимания на ее слова.
— Я не знаю, что тебе можно принести, поэтому выбирал Антошка.
Через минуту на общем столе красовались яблоки, груши, виноград. И среди этого величия — огромный темно-зеленый арбуз.
Юлька вернулась с трехлитровой банкой под розы и, увидев фрукты на столе, по-детски непосредственно воскликнула:
— Ой, Ирина Алексеевна! Какой у вас муж классный!
Ирина натолкнулась на веселый взгляд Свечникова и почувствовала, что краснеет. Он же улыбался во все лицо. Муж! Конечно, он — хозяин положения. Она лежит как чурбан, пошевелиться не может. В этом дурацком больничном халате.
А он живет в ее квартире. Водит за руку ее сына. И в больницу явился во всей красе, как на свидание. Коричневый джемпер, рубашка в тон, как раз к глазам. Вельветовые брюки в обтяжку. Просто с обложки журнала. Да еще так благоухает! А она? Ненакрашенная. На голове — черт знает что. Его сияющий, подтянутый вид просто бесил Ирину сегодня. Хотелось наговорить грубостей. Как назло, Юлька забыла про своих побитых кавалеров и не собиралась в коридор. Татьяна Борисовна тоже была явно очарована и не прочь полюбоваться семейной идиллией.
Антошка воспользовался паузой и залепетал:
— Мама! Мы с Сережей делали зарядку на балконе, а потом бегали на улице как спортсмены.
Ирина с трудом подавила возглас возмущения. Послала испепеляющий взгляд Сергею. Но с того как с гуся вода. Еще не хватало, чтобы он простудил ребенка!
— Надеюсь, вы тепло оделись, прежде чем бегать? — стараясь говорить ровно, произнесла Ирина.
— Не беспокойся, Ирочка, Мы прекрасно справляемся. Сегодня Антошка научил меня варить манную кашу…
Похоже, Свечников упивается своей ролью. Никогда так остро Ирина не ощущала свою беспомощность.
— Там в морозилке мясо, курица. А внизу, в самом низу яйца и овощи.
— Мы все нашли. Ты, главное, поправляйся. Ни о чем не думай.
Ирина поймала взгляд Свечникова и тщетно попыталась прочесть в нем иронию, торжество или что-нибудь в этом роде. Не вышло. Там, в этом взгляде, было что-то другое. Сразу не разберешь.
— Сергей, я думаю, лучше будет, если ты привезешь из деревни маму…
Свечников уставился на нее как на ненормальную. По крайней мере ей так показалось.
— Ну здрасьте! На кого она корову-то оставит, которая вот-вот отелится?
Ирина прикусила губу. И откуда он про корову узнал? Мама успела поделиться?
— Не может быть и речи! — очень убедительным тоном вещал Свечников. — Мы прекрасно справимся без бабули. Правда, Антон?
— Ага! — Тот с готовностью закивал.
Еще бы! Ирина перевела дух. Остался еще вариант — заставить Свечникова отвезти мальчика в деревню. Но — нет. И представить страшно, что они поедут в машине вдвоем, без нее. Она не могла на это пойти. Слишком походила ситуация на ту, давнюю, когда Саша вез Нику из летнего лагеря. Нет. Все-таки когда она, Ирина, рядом с сыном, ей кажется, что с ним не может ничего случиться. Она сможет отвести беду. Отправить их одних — ни за что! Придется смириться.
— Надеюсь, вы будете вовремя ложиться спать. — Она как можно строже взглянула на Сергея. В его глазах появились смешинки.
— Сразу после «Спокойки»! — почти торжественно заверил он ее. Посадил Антошку себе на колени и добавил: — И будем очень по тебе скучать.
Это он добавил очень тихо. Но от Ирины не укрылось, как обе соседки понимающе заулыбались.
Да он что, на посмешище ее выставить решил? Скучать он будет!
У Ирины руки зачесались. Хорошо, медсестра вошла. И попросила посетителей покинуть палату. Ирина расцеловала сынишку и шепнула на ухо:
— Веди себя хорошо, золотко мое.
Свечников медлил уходить. Она непонимающе воззрилась на него. Что еще? Она и охнуть не успела, как он наклонился и поцеловал ее в губы. А потом он взял сына на руки, и они ушли.
