Бернард Вербер - Последний секрет
Снова удар в стекло. Лукреция принимается лихорадочно колотить, как дровосек, который повторяет одно и то же движение в надежде, что дерево поддастся.
– Вы не имеете права!
«Это правда. И если бы вы знали, как я сожалею о том, что обязан это делать».
Она останавливается и приближает лицо к стеклу.
– Послушайте, вы, скрывающийся за этим экраном. Я чувствую, вы в замешательстве. Я вас стесняю. Неужели вам неудобно из-за того, что вы обязаны причинять мне страдания? Можно сказать, в вас сидят несколько личностей.
Не поддаваться. Сохранять инициативу. Хотя до сих пор ответы выдавались почти автоматически, сразу после ее слов, на этот ответ понадобилось времени побольше.
– С кем я говорю? – нервничает Лукреция. Она опять отступает и бьет кулаками по стеклу.
– Кто там за стеклом? КТО?
Тогда на экране появляется надпись:
«Если когда-нибудь кто-то спросит об этом, скажите, что мое имя… Никто».
Верхний свет в комнате гаснет.
53
Жан-Луи Мартен начал просматривать компьютерные программы игры в шахматы и вскоре понял, что они превзошли человека благодаря способности к расчету.
Потом он проанализировал матч, состоявшийся весной 1997 года, когда Гарри Каспаров проиграл компьютеру три партии из пяти в нью-йоркском зале «Миллениум».
В тот день мы проиграли важнейшую битву. Выдающийся шахматист не смог сравняться с машиной.
После этого больной LIS принялся изучать алгоритмы новейших шахматных программ. А еще – опыты в той дисциплине, которая называется искусственным сознанием.
В этот момент Жан-Луи Мартен захотел, чтобы его разум был заключен не в обездвиженное тело из плоти, а в корпус из нерушимой стали.
54
«Никто»? Смешное имя, думает Лукреция.
А вдруг это был не человек?
Конечно, она смотрела фильм Стэнли Кубрика «Космическая Одиссея 2001 года», где компьютер Хал бунтовал против людей.
И это мог быть… DEEP DLUE IV.
Невероятно. Машина должна была бы иметь волю, намерение, сознание своего «я».
Тот же Самюэль Феншэ это ясно выразил во время матча: «У машин нет души, они не хотят ни дополнительного электричества, ни лишних программ. В этом их сила и слабость».
Во всяком случае гипотеза насчет DEEP DLUE IV представляет, по крайней мере, действительный мотив: месть. Если у кого и были причины поквитаться с Феншэ, так у этой груды железа…
Убийца DEEP DLUE IV?
Но как он смог определить свою жертву? Ведь компьютер ничего не видит…
Хотя…
Компьютер, подключенный к Интернету, мог бы воспользоваться неисчислимыми возможностями информационных сетей. Достаточно простой камеры видеонаблюдения, и можно следить за индивидом, преследовать его, заметить, когда тот уязвим.
Лукреция думает, что засунула нос в куда более серьезное дело, чем ей казалось поначалу.
Мировое противостояние. Люди против машин.
Остается узнать, как подключенный к Сети компьютер, наметив жертву, может убить на расстоянии, во время акта любви?
Как DEEP DLUE IV смог убить своего победителя?
Лукреция Немро пытается представить сцену.
Самюэль Феншэ и Наташа Андерсен обнажены. Они в постели.
Находящийся в отдалении компьютер DEEP DLUE IV, запрограммированный на месть, выслеживает их с помощью камеры наблюдения или, возможно, через простую камеру, находящуюся в персональном компьютере.
Черт возьми!
Феншэ мог пользоваться какой-нибудь электронной новинкой, подключенной к Интернету.
Эта гипотеза как будто все объясняет.
Наташа искренне посчитала убийцей себя. Но почему она тоже не умерла? Когда касаешься того, кого ударяет током, ток бьет и тебя…
Может быть, у Феншэ сердце было слабее. А топ-модель, видимо, подумала, что это был естественный эффект. Оргазм.
Она вспоминает момент полного затмения, который испытывала сама на вершине удовольствия. Но это никогда не длилось слишком долго.
Мысль о компьютере-убийце, какой бы странной она ни казалась, начинает укрепляться. В уме молодой журналистки кусочки головоломки постепенно соединяются.
Это уже не фантастика, Лукреция уверена, что современные технологии способны моделировать и такого рода ситуацию. Все дело в том, что компьютеры недооценивают, считая, что они не способны «думать». Однако все в большем количестве научных статей пишут, что машины приобретают способность мыслить как «дети».
Чтобы подтвердить свою власть, «электронный ребенок» убил самого умного человека. Или же потому, что тот задал ему взбучку перед всем миром. «Ребенок» с электронной памятью, которая никогда не забывает…
Мысли пересекаются, дополняют друг друга, наслаиваются, чтобы образовать логическую цепочку.
Лукреция чувствует себя пешкой в шахматной партии, правила которой пока ей не совсем ясны. Единственное, что она поняла, – это то, что ни ее привлекательность, ни ловкость в бою с противником теперь не пригодятся.
Теперь она в плену у черных фигур.
Если б она знала, что будет вовлечена в такой кошмар, она бы дважды подумала.
Научное расследование, говорите!
Хотя…
Молодая журналистка уже видит название: «Месть DEEP DLUE IV», или «Убийцей был компьютер».
С этим я получу Пулитцеровскую премию!
А пока, прежде чем она сойдет с ума, ей надо найти способ выбраться отсюда.
55
Белый ферзь был под угрозой.
Самюэль Феншэ внимательно изучил партию. Он выбрал эту фигуру, чтобы поставить ее в центр. Он знал, что там она прервет все попытки атаки противника.
Талантливый врач очень любил играть с Жаном-Луи Мартеном. Во время партии были только два мозга, сражающиеся друг с другом с равными шансами на победу.
Игра продолжилась, и в конце концов Жан-Луи Мартен одержал верх, несмотря на белого ферзя, хорошо поставленного.
– Браво.
«Я у вас выигрываю, потому что вы дебютант, но я играл с компьютерной программой, которая постоянно меня бьет».
– Значит, вы нашли своего мастера?
«Да. Впрочем, это меня расстраивает. Я спрашиваю себя, неужели машины талантливей нас. Во всяком случае, в стратегии. Но не все ли – стратегия? Растущее растение – это стратегия завоевания среды. Ребенок, который растет, – стратегия ДНК для воспроизведения».
– Интересно. Но мне кажется, вы заходите слишком далеко.
Самюэль Феншэ усадил своего пациента, подложив ему под спину подушку.
«В настоящий момент машина победила Каспарова. Возможно, исторический смысл и требует этого триумфа. Мы победили обезьяну, компьютер победит нас».
Самюэль Феншэ окинул взглядом других больных, гебефреников, которым не было дано вести подобные диалоги. Большинство из них задумчиво смотрели на полотна Сальвадора Дали, находя в его фантазиях то воображаемое, которого им не хватало в повседневной жизни.
– Нет, мы всегда будем сильнее машин, и знаете почему, Жан-Луи? Из-за снов. Машины не видят снов.
«Что интересного во сне?» – спросил больной LIS.
– Сон позволяет нам обновляться. Каждую ночь во время фазы парадоксального сна в наши головы приходят идеи. И одновременно мы освобождаемся от того, что воздействовало на нас в течение дня. В России в период сталинских чисток самая распространенная пытка состояла в том, чтобы не давать людям спать. Лишаясь сна, мы утрачиваем разум. Тот же Одиссей из поэмы Гомера слышит советы Афины во сне. Компьютеры не спят, компьютеры только и делают, что накапливают знания. Они зациклены на воспроизведении мысли, которая действует через накопление, а не отбор.
«Это меняется. Кажется, в лабораториях сумели создать искусственное сознание».
– Пока ученые не изобретут компьютеры, способные спать, человек всегда найдет способ одержать верх над машиной.
Феншэ показал на картины Сальвадора Дали, покрывающие стены.
– Какой компьютер может нарисовать такое?
«В случае Дали не только сон определяет разум человека, но и сила безумия».
Феншэ попросил своего больного развить идею.
«Безумие и даже глупость. Чтобы быть к нам ближе, компьютеры должны были бы уметь совершать… глупости. Вчера я беседовал об этом с Афиной. Она говорила мне, что люди будут бояться компьютеров, пока претендуют на совершенство. Еще она предлагала создать не то чтобы искусственный интеллект, а „искусственную глупость“».
Доктор поправил очки в роговой оправе.
– Искусственная глупость?
«Полагаю, в будущем у компьютеров будет не только чистое сознание, не вложенное людьми заранее, но, помимо души, некая информативная чувствительность. Возможно, появятся психотерапевты, которые будут успокаивать машины, пытаться понять их неврозы. Короче, я вижу, что в будущем компьютеры научатся безумию и смогут создавать такие произведения, как Дали».
Это говорила Афина или U-lis? Никогда еще Жан-Луи Мартен не заходил так далеко в своем прогнозировании.
