Джон Грин - Бумажные города

— Я узнал кое-что новенькое по делу Марго, — взволнованно сообщил я, — так что приезжай. А я пока Радару позвоню.

Бен меня, похоже, даже не услышал.

— Старик, когда в девять утра ко мне зашла мама, я начал зевать, захотел прикрыть рукой рот, и вдруг мы с ней увидели у меня на руке пивную банку. Что все это значит?

— Ты склеил суперклеем несколько банок, чтобы сделать из них пивной меч, а его потом приклеил к руке.

— А, да. Пивной меч. Что-то припоминаю.

— Бен, приезжай ко мне.

— Старик, мне паршиво.

— Тогда я к тебе приеду. Когда?

— Не, старик. Мне сначала надо проспать десять тысяч часов. Выпить десять тысяч литров воды и десять тысяч таблеток анальгина. Завтра в школе встретимся.

Я вдохнул поглубже, чтобы скрыть свое бешенство.

— Я, значит, среди ночи ехал за тобой через всю центральную Флориду, я один оказался трезвым на вечеринке, где текли реки бухла, я тебя, поганца, до дома довез, а ты теперь… — Мне еще было что сказать, но тут Бен повесил трубку. Прямо посреди нашего разговора. Урод.

Время шло, а я злился все больше. Одно дело, что ему на Марго насрать. Но ведь, по большому счету, получается, что ему и на меня тоже насрать. Может, наша дружба всегда была лишь условностью — просто у него не было другого партнера для видеоигр. А теперь ему нет нужды со мной считаться и делать вид, что у нас общие интересы: у него же новый друг завелся, Джейс Ворзингтон. Бен побил школьный рекорд по стойке на пивном бочонке. Пришел на выпускной с крутой телкой. И при первой же возможности вступил в братство тухлых засранцев.

Через пять минут я снова позвонил ему на сотовый. Бен даже не снял трубку.

— Что, кровавый Бен, хочешь стать таким же крутым, как Чак? — высказался я на автоответчик. — Мечты сбываются? Что ж, поздравляю. Жизнь наладилась. Вы заслуживаете друг друга, потому что ты такой же говнюк. И не перезванивай.

Потом я набрал Радара.

— Привет, — начал я.

— Привет, — ответил он. — Я только что блевал. Давай я перезвоню?

— Конечно, — сказал я, стараясь не сердиться.

Мне так хотелось, чтобы хоть кто-нибудь помог мне разобраться в мире Марго. Но Радар — это вам не Бен, он действительно перезвонил через пару минут.

— Блин, было так мерзко, что я, пока убирал, снова сблевал и, когда это убирал, тоже сблевал. Это прямо вечный двигатель. Если меня постоянно кормить, я буду непрестанно блевать.

— Ты зайти можешь? Или я к тебе?

— Конечно. А что такое?

— Марго была в том торговом центре, живая, по крайней мере, через день после того как сбежала.

— Буду у тебя через четыре минуты.

И ровно через четыре минуты он был у моего окна.

— Ставлю тебя в известность, что я поругался с Беном, — сообщил я, пока он лез в окно.

— Я посредничать между вами не могу, слишком похмелье мучает, — тихонько ответил Радар. Он улегся на кровать, полуприкрыл глаза и попытался пригладить взъерошенные волосы. — В меня будто молния ударила. — Он чихнул. — Ну, рассказывай новости.

Я сел на стул и стал рассказывать, как провел ночь в торговом центре, стараясь не упускать никаких мелочей — они могут оказаться полезными для дела. Радару всякие загадки давались легче, чем мне, так что я надеялся, что он и с этой разберется.

Он молча слушал до тех пор, пока я не сказал:

— А потом мне позвонил Бен и велел ехать на вечеринку.

— Та книга у тебя с собой? Та, где уголки загнуты? — спросил он.

Я встал и полез за ней под кровать. Радар поднял к лицу путеводитель и, морщась от головной боли, принялся листать.

— Записывай. Омаха, Небраска. Сэк Сити, Айова. Александрия, Индиана. Дарвин, Миннесота. Голливуд, Калифорния. Эллайенс, Небраска. Так. Вот эти места показались ей — ну или кому-то другому, кто эту книгу листал, — интересными.

Радар поднялся, жестом велел мне выйти из-за стола и сел за комп. Он потрясающе умел поддерживать беседу и печатать одновременно.

— Есть такая прикольная карта: можно ввести несколько географических названий, и она выдаст тебе разные маршруты. Марго про эту программу вряд ли знала, но я все равно посмотреть хочу.

— Откуда ты знаешь обо всем этом барахле? — удивился я.

— Гм. Напомню. Я. Всю. Свою. Жизнь. Занимаюсь. Мультипедией. Я, когда сегодня утром домой пришел, даже прежде чем душ принять, за час полностью переписал статью о голубой пятнистой рыбе-ангеле. Я немножко чокнутый. Так, ладно, смотри, — сказал он.

Я наклонился к экрану и увидел несколько зигзагообразных маршрутов на карте Соединенных Штатов. Все они начинались в Орландо и заканчивались в Голливуде.

— Может, она хочет остаться в Лос-Анджелесе? — предположил Радар.

— Может, — согласился я. — Но мы все равно ее маршрут не угадаем.

— Верно. К тому же больше никаких стрелок в сторону Лос-Анджелеса нет. Джейсу она говорила про Нью-Йорк. Похоже, что «едешь в бумажный город и никогда больше не вернешься» указывает на ближайшее недопоселение. А лак для ногтей — тоже, наверное, говорит о том, что она еще неподалеку. Думаю, можно к списку мест, где сейчас может быть Марго, добавить и город, где находится самый большой шар из попкорна.

— Похоже, ее путешествие соответствует одной из цитат из Уитмена: «Я праздный бродяга».

Радар все сидел, склонившись над клавиатурой. Я пошел к кровати.

— Слушай, а распечатай мне карту США, я точки нанесу, — попросил я.

— Можно же в Интернете это сделать.

— Я просто хочу посмотреть, как это выглядит в реале.

Через несколько секунд принтер выплюнул листок, я повесил распечатку рядом с предыдущей, на которой были отмечены найденные мной недопоселения. Воткнул булавки во все шесть городов, которые Марго (или кто-то другой) выбрала в путеводителе. Потом попытался посмотреть на них, как на созвездия — я надеялся, что получится какой-нибудь значимый рисунок или буква, но ничего такого не увидел. Фигуры были совершенно бессмысленные, как будто она вслепую бросала в карту дротики.

Я вздохнул.

— Знаешь, что было бы хорошо? — спросил Радар. — Найти какое-нибудь подтверждение тому, что она за последнее время проверяла почту или выходила в Интернет. Я по ее имени каждый день поиск провожу, настроил бота, чтобы он меня оповестил, если Марго войдет в Мультипедию под своим ником. Отслеживаю айпи-адреса всех, кто ищет «бумажные города». Но пока все тщетно.

— Я даже не знал, что ты все это делаешь, — сказал я.

— Ну да. Я стараюсь, как хотел бы, чтобы ради меня постарались. То есть мы с Марго друзьями не были, но она ведь заслуживает, чтобы ее нашли, согласен?

— Если только она не скрывается нарочно.

— Да, такое, наверное, возможно. Пока еще разные варианты допустимы.

Я кивнул.

— Ну, ладно, — продолжил Радар. — Проведем мозговой штурм за приставкой?

— Я не в настроении.

— Тогда, может, Бену позвоним?

— Нет, он — урод.

Радар искоса посмотрел на меня:

— Ну, конечно. Знаешь, в чем твоя проблема, Квентин? Ты все ждешь от людей, что они перестанут быть такими, какие они есть. Я бы тоже мог беситься, например, из-за того, что ты дико непунктуален или что ты ничем не интересуешься, кроме Марго Рот Шпигельман, или что ты ни разу не спросил, как у меня дела с Энджелой — но мне-то пофиг, чувак, потому что ты — это ты. У моих предков тонна черномазых Санта-Клаусов, но ничего не поделаешь. Просто у меня такие родители. А я так помешан на своем веб-справочнике, что иногда к телефону не подхожу, даже когда звонят друзья или моя девчонка. И это тоже нормально. Я такой. Я же тебе все равно нравлюсь. И ты мне нравишься. Ты прикольный, умный, и хоть и опаздываешь, но ведь приходишь же.

— Спасибо.

— Ну, блин, я не похвалить тебя хотел. Я вот о чем: тебе надо перестать ждать, что Бен станет таким же, как ты, а ему — что ты станешь, как он, и остыньте уже.

— Ладно, — наконец согласился я и позвонил Бену.

Новость о том, что у меня дома Радар и он хочет поиграть на приставке, чудесным образом излечила его от похмелья.

— Ну, — сказал я, повесив трубку, — а Энджела как?

Радар рассмеялся:

— Чувак, она крутая. Все супер. Спасибо, что спросил.

— Девственность еще не потерял?

— Я на эту тему не распространяюсь. Хотя еще нет. А, да, сегодня утром у нас случилась первая ссора. Мы завтракали в Вафля-хаусе, и она начала занудствовать о том, какие у нас крутые Санта-Клаусы. Мол, мои родители — молодцы, что собирают их, потому как очень важно, чтобы люди не думали, что типа все важные фигуры в нашей культуре, такие, как Бог и Санта-Клаус, — белые. И, мол, черный Санта поддерживает всю афроамериканскую общину…

— Ну, я с ней согласен, в целом.

— Ну да, мысль хорошая, но такой бред. Они же не проповедуют, что Санта — негр. Иначе бы они сами их делали. А они, наоборот, пытаются скупить их всех и спрятать в нашем доме. В Питтсбурге живет чувак, у которого коллекция лишь немного меньше нашей, и они всё хотят ее у него выкупить.