Тимур Зульфикаров - Изумруды, рубины, алмазы мудрости в необъятном песке бытия
И я напоследок вижу, что за дастарханом на коврах сидят улыбчивые Мужи
И Один в золотом полыхающем солнечном одеянье — Будда
И Второй — в багряной плащанице — Иисус Христос
И Третий — в снежном бурнусе — Мухаммад
И их было Трое, но говорили Они голосами родными, многими…
И Они улыбаются мне и шепчут устами материнскими устами отчими:
— Дитя дитя ангец божий мы пришли мы с тобою мы с тобою….
И здесь и там мальчик… агнец вечный… мы с тобою мы с тобою… не страшись… не бойся… Мы с тобою!.. Мы — ты…
Ойхххйео!..
Тогда Чайхана сходит срывается с горы, с обрыва и летит, летит скачет как камень великого камнепада как струя наскального пенного водопада яро мчится несется в бездонную пропасть? или в небеса срывается восходит она?
Не знаю… не знаю… бездонно необъятно радостно не знаю я…
Айхйа!..
А персидские ханские павлиньи ковры яростно летят сворачиваясь в необъятном лазурном талом воздухе и сокрывают покрывают пеленают сидящих на них…как родные ночные бухарские цветастые одеяла сокрывают блаженно спящих…
Тогда Чайханщик младой яробородый обнимает меня, и борода его пахнет чистопородной басмой и хной и ласкает лицо мое, и он шепчет:
— Дитя агнец не страшись не бойся…
Ангел Азраил твой старший брат всегда бездонно необъятно радостно с тобою с тобою с тобою…
И обережет тебя и проводит нетронуто…
Там на дне бездонной пропасти таятся грифымогильники и орлы-бородачи и алчут твоей пади твоей плоти! Айяяяяхййяяяяйхйяяяффф!
Но древнезороастрийские тленные птицы трупоеды тебя уже вечного не тронут!..
Ибо ты навек ушел от них…
И твоя Чайхана Суфа летит не на землю а в небеса… Айххха!..
Ибо к тебе пришли Три Вечных Пророка
И проводили тебя в рай и улетели в персидских коврах одеялах
И Они ближе родней тебе чем мать и отец твои
И Они вечные Матерь и Отец твои… Они — ты…
Ийхххииии!..
Боже! Боже! Боже! Боже!..
О человече!
Если ты устал от одиночества жизни…
Если ты устал от блаженства наводненья наважденья избытка счастия жизни…
А земная скоротечная жизнь дана тебе, чтобы ты полюбил всех человеков на земле, чтобы ты собрал на земле родных и возлюбленных для жизни вечной…
С кем будешь ты блаженствовать в вечных садах рая…
О Боже!.. Скоро ль?..
Но!
Если ты не полюбил всех человеков на земле, как родных, а только успел собрать на земле родных и возлюбленных для вечного рая, ты вновь вернешься на землю…
И Чайхана над бездной вновь восстанет пред тобой!..
Айхххйа!..
Но я собрал на земле возлюбленных своих…
Но я возлюбил всех человеков на земле как родных и возлюбленных своих…
И не вернусь…
О, Творец!..
Сюда, к этой Чайхане, идут со всей земли человеки, возлюбившие всех людей…
Вот они радостно бредут по весенним талым горам…
И их не мало… но и не много…
Слепцы называют их самоубийцами…
Но самоубийцы — это те тленные, кто любят только себя и близких…
А к Чайхане над бездной идут бессмертные…
2007
Смерти нет…
Моему родному Сафару Абдулло — фонтану, вулкану, гоной реке, океану…
Ярчайшему из таджиков, который никогда не дает мне забыть мою далекую Родину…
…И вот пришла болезнь гибельная и с нею смерть моя…
И я пришел, бежал в родные горы Ходжа Оби Гарм, чтобы умереть…
А в голове моей только гора Ходжа Оби Гарм и козы на ней…
А где Пророки Учителя человеков, и что одна смерть изгнала Их из головы моей? как один пастух
— гонит стадо покорное? И где Спаситель Иисус и Огненный Мухаммад, и
Будда Бездонный?..
И что я один со смертью моей?..
И что в последние дни жизни моей друзья оставили меня, учуяв, что смерть ходит около меня?..
Смерть — в чем тайна твоя?
И чт’о у смерти больше тайн чем у жизни?
А жизнь — лишь тысяча сладких возможностей умереть?..
А ты не нашел ни одну из-за вечной жажды любить этот тленный мир?..
Смерть — это тьма, а жизнь — свет
И что тьма выше света? А ночь более дня?..
Столько мудрых слов ты сказал поэт, мудрец, а перед смертью нищ, пустынен, молчалив
Иль страх смерти изгнал мудрость и поэзию?
И нечего тебе сказать перед смертью?
И где Вечные Слова уст твоих бледных тленных?.. Ах, земная мудрость — пыль, прах весенний цвет быстротечный опадающего дерева… Ах, земная мудрость — ничто пред Небесной Мудростью Творца?..
И нечем защититься? Нечем оградиться от смерти?..
О Боже…
Я гляжу на Ходжа Оби Гармские горы мои с козами курчавыми, и нет ничего в душе моей кроме гор и коз этих…
А где Пророки? Где слова Их, что утешали и возвышали меня, пока смерть не приблизилась ко мне?..
Где Поэзия? Где Мудрость?..
Где Ты Господь Всеотец мой?..
Как у всякого человека есть отец — так и у Человечества есть Отец Творец!
Ты, Господь мой?.. Ты!..
И вот я возвращаюсь к Отцу моему, но хочу, как дитя, вернуться на руки трепетные матери моей…
И что отец — это смерть…
А мать — это жизнь?..
И вот ты всю жизнь боялся одиночества и страшился, чтобы дом твой не опустел, и боялся остаться наедине со смертью…
Но смерть — это Бог и что ж ты боишься остаться с Богом наедине?..
Вот ты говорил: О человече, если дом твой опустел от семьи и друзей — то скоро придет последняя гостья — смерть…
И будет страшно и пустынно тебе…
Ибо смерть, как тать, ходит в дома одинокие пустынные и забирает одиноких…
Но тут осенило меня в последнем страхе моем: не смерть придет к тебе, а Господь Отец всех человеков придет за тобой…
И что сирота боится и бежит Отца своего? И не радуется Ему?
И что ты боишься смерти, которой нет, а есть последний и вечный Гость Твой — Отец Бог твой и всех человеков…
И вот ты горячо возлюбил человеков, которых послал и сотворил Господь — а боишься полюбить самого Господа и не чуешь Любви Его?..
А смерти нет, а есть только сладкая божья задумчивость, объявшая тебя…
Это Господь неслышно невидимо обнимает тебя… как мать новорожденное дитя…
А разве ты помнишь, как мать в пеленах обнимала тебя и кормила соском питательным?..
Вот так ты и не знаешь Творца, Который обнимает, лелеет тебя…
И вот видишь, чуешь Ты Бриллиантовую Алмазную Тропу в Вечность?.. как тропу в дальные лазоревые горы…
И ты пришел в горы, чтобы узнать Бога, а ты думаешь, что пришел умереть…
Но что так сладостно глядишь ты в хрустальные бешеные волны реки Сиемы?
Река прозрачна до дна — явен всякий донный камень и рыба близ него и змея, гюрза водяная, как водоросль вьется текучая…
Что так кружится плывет голова твоя над близкими смертельными волнами алчущими?
И что ты самоубийца?
И хочешь уйти уплыть в ледяных родных волнах раньше срока, который назначил Господь твой?..
Но я пришел умереть в родные горы, где некогда провился, взялся, как росток виноградной лозы — и вот я хочу вернуться в колыбель мою и вновь стать ростком озябающим…
И где колыбель — тут и могила моя… земля одна и для младенца, и для старца…
Айххха!..
И что же мне истлевать навек в московской нищей больнице, где пахнет кожей и тленом усопших и чужой смертью, а не моей…
И как отсюда вернусь я к истоку моему, к Богу моему, к земле моей, к воде моей?..
Далек будет журавлиный путь сей…
Но душа, душа, душа — ты-то что молчишь?
Ты бессмертна в тленной клетке тела — и вот клетка рушится и ты рвешься из дома своего, как спящий бежит из дома в ночное землетрясенье иль пожар…
Душа, близка воля птичья, небесная твоя, но кто освободит тебя — не я?.. Иль я?..
Но!..
Ах!..
Ах, но одна гора Ходжа Оби Гарм с козами
В последние мгновенья мои заполонила жизнь мою и отягощает летучую душу, чующую вечность…
О Господь мой Отец мой, а за всю историю хоть одна коза упала с горной крутой тропы иль не упала…
Вот бараны и коровы падали с троп в пропасти, а коза ни одна не упала
Ах, Господь мой, дай мне козью неопадаемость…
Но вот я срываюсь с Тропы Жизни моей
Но что ты убоялся смерти этой? этого сладчайшего мгновенья жизни краткой твоей?
А где был ты до жизни земной этой текучей?
Ты был в Вечности, пока матерь и отец твои, сойдясь, не взяли тебя оттуда — и вот ты возвращаешься в Вечность…
Что ты пловец в реке что алчно цепляешься за прибрежные кусты?
Но река уносит тебя и зачем хвататься за кусты уходящие?..
Где был ты тысячи лет до этой кроткой краткой жизни? иль не помнишь?..
А ведь ты был в раю и возвращаешься в рай…
И что не возрадуешься этому великому возврату?
