Ирина Лобановская - Что мне делать без тебя?
Говорить дальше было бессмысленно.
- Нет, к сожалению, я сейчас не смогу, - отказалась Эмма. - У меня сегодня много дел. Может быть, в другой раз...
- Вот и чудненько! - одобрил поэт. - Занимайся себе делами и школой. И никогда не пытайся нарушить естественный ход событий - он ненарушаем! И еще, я очень тебя прошу, если что-нибудь будет от Валерия - дай мне тут же знать!
- Хорошо, Глеб Иванович, - пообещала Эмма. - Если что-то будет...
Но ничего не было. Валерий сгинул в Европе, а лететь его разыскивать у Эммы не было ни желания, ни времени, ни сил. И денег, кстати, тоже. Лишние расходы ей были ни к чему, да и Семена не на кого оставить. Раньше она могла бы понадеяться на Олесю, но не сейчас. Неизвестно, насколько бы растянулась ее депрессия, если бы не беда с Кареном.
Маргарита позвонила Ашоту в редакцию и, поскольку Джангиров уехал по делам, передала секретарю, что просит мужа приехать домой пораньше. Жена редко звонила Ашоту на работу, и он насторожился, почуяв недоброе.
- Маргарита Петровна просила передать, что ничего не произошло, - объяснила секретарь, видя его встревоженное лицо.
- Да, да, я понял, спасибо, - отозвался Ашот. - А много у нас на сегодня запланировано?
Заранее назначенные встречи отменить было нельзя, и Ашот постарался не думать о том, что ждет его вечером. Только сев в машину, он попытался себе представить, почему Маргарита звонила ему, и откинулся на спинку сиденья. Нет, лучше ничего не воображать.
Дома, на первый взгляд, было тихо и спокойно. Суетилась Дуся, звучала музыка в комнате Левона, царила привычная тишина у Карена...
"Мальчик совершенно здесь не живет, - грустно подумал Ашот. - Я его очень редко вижу. Неужели так будет и впредь? Как-то уж слишком быстро выпорхнул он из гнезда..."
Маргарита вышла в переднюю.
- Прости, никак не мог освободиться раньше, - целуя ее, сказал Ашот. - Что-то очень срочное?
- Нет, - замялась Рита. - Ничего особенного. Просто... Ты поешь и отдохни, а потом мы поговорим.
Ашот ослабил узел галстука.
- Опять о Карене? Как только тебе не надоест... Ну, хорошо, подожди немного.
Через час он плотно закрыл дверь и сел напротив жены.
- Что ты еще придумала? Ведь мы с тобой, кажется, договорились...
Но с Маргаритой нельзя было ни о чем договориться, если речь шла о детях. Тут она становилась неуправляемой. И достучаться до ее сознания и здравого смысла было попросту невозможно. Сегодня, вдобавок, Рита вела себя в высшей степени странно: как-то жалась, смущалась, не зная, с чего начать. Муж пришел ей на помощь.
- Карен не приходил?
- Он зашел ненадолго, - оживилась Марго. - Что-то взял в своей комнате, кажется, книги, и ушел. Сказал, что придет завтра. Видишь ли, Ашот... - снова замялась Рита и вытащила из кармана упаковку с ампулами. - Вот! - выдохнула она и положила ее перед мужем.
Джангиров взял ампулы в руки. Название ему ничего не говорило: журналист никогда не болел.
- И что же это такое? - он недоуменно повертел упаковку в руках. - Новый наркотик? Ты хочешь сказать, что Карен колется? Нашла коробку в его комнате?
- Это не наркотик, - с трудом выговорила Маргарита. - Это очень сильный препарат, снижающий давление... Но не только давление, понимаешь? Давай попробуем колоть его Карену...
Ашот в замешательстве посмотрел на жену, не улавливая смысла сказанного. Потом наконец понял.
- Кажется, дошло, - еле слышно сказал Джангиров.
Он боролся с неистовым искушением со всего размаха швырнуть ампулы в лицо Маргарите. Рыжий ангел... Но ограничился тем, что со всей силой сжал их в ладони. Тонкое стекло моментально хрустнуло в его тренированных мощных пальцах, колючей болью пронзив ладонь. На брюки потекла кровь.
Маргарита вскочила.
- Что за демонстрация, Ашот! К чему эти трагические трюки?! И у меня есть еще одна упаковка!
Джангиров неторопливо встал и с полным самообладанием отряхнул руку от стекла. Кровь потекла на стол.
- Как ты только додумалась до этого, рыжая? А колоть тоже будешь ты? Каким образом? Свяжешь его с помощью наемников? И разве небезопасно просто снижать давление? А если ты изуродуешь его на всю оставшуюся жизнь? Ты подумала об этом?
Маргарита вызывающе вскинула голову.
- Колоть будешь ты, я не умею! В сок насыплем снотворное, вот и все! А Карен очень здоровый мальчик!
У нее, оказывается, была четко выработанная программа действий. Растерялся даже железоподобный Джангиров. Он снова опустился в кресло и закрыл руками лицо. Кровь текла непрерывной струйкой между пальцев и капала на пол. Все вокруг уже было покрыто бурыми пятнами.
- Дуся! - вдруг истерически завизжала Рита и топнула ногой. - Дуся, скорее! Помоги!
Вбежавшая Дуся сначала остановилась, не в силах понять, что произошло и почему хозяин в крови, но тут же пришла в себя и, охая и ахая, бросилась к Ашоту. Через десять минут он отправился в постель. Дуся, непрерывно причитая, убирала в гостиной и успокаивала испуганного Левона. Маргарита плакала, уткнувшись лбом в плечо мужа. Он осторожно гладил ее левой рукой по голове.
- Ты, рыжая, хорошо умеешь только реветь! Ты хочешь сделать из юноши импотента... Или ты потеряла всякую способность соображать? И сколько времени действует твой препарат?
- Не знаю, - плакала Рита. - Долго...
- Не знаешь или долго? - попробовал уточнить Ашот. - И долго в твоем понимании - это сколько?
Маргарита вытерла слезы кулачком.
- Если ты хочешь, - неуверенно сказала она, - я могу узнать все подробности прямо сейчас...
- Сейчас не надо, я очень устал, - целуя ее, отказался муж. - Узнаешь завтра. А теперь я буду спать.
Рита радостно выскользнула из спальни, чувствуя, что близка к желанной победе. Ашот остался в одиночестве. Он не собирался спать - ему нужно было обдумать все хорошенько. Маргарита, конечно, окончательно обезумела, попросту озверела в неуемном желании удержать при себе хоть на время своего ребенка. Его все равно ничем не удержишь. Но если попытаться искусственно погасить, притушить ненадолго костер его желаний... Кто знает, насколько его чувство духовно и нет ли здесь одной простой физиологии... А если это так, Маргарита права: физическая тяга уйдет - и не останется ничего... Пустота... Тогда Карен вернется домой...
Вот только следы от уколов и неожиданность странного состояния... Вдобавок, снижение давления... Как это сможет объяснить себе Карен? И что делать, если он догадается и предъявит обвинение родителям?
Утром Маргарита, дергая на груди кофточку и опустив глаза, робко сообщила мужу за завтраком, что обо всем разузнала. Ашот с досадой и брезгливостью отодвинул от себя чашку.
- Хорошо, поговорим вечером. Мне очень некогда.
- Нет! - отрезала Рита, поднимая голову. - Вечером придет Карен, и если ты до этого времени ни на что не решишься, Ашот... - в ее голосе прозвучала нескрываемая угроза. - Я боюсь, потом будет слишком поздно!
- Будь оно все проклято... - пробормотал Джангиров и снова закрыл лицо руками. Правая белела чистым бинтом. - Мне было бы неплохо заехать к врачу, рыжая. Твоими заботами... Ну ладно, мы решим так... На сколько, ты сказала, хватит ампулы? Попробуем раз или два, снотворное в кофе, сваришь сама. Я буду в восемь.
И Ашот сильно хлопнул дверью. Маргарита осталась сидеть, безучастно глядя ему вслед. Понимала, что она преступница... Но разве у нее нет законного материнского права решать за сына кое-какие вопросы? Во всяком случае, пока, ведь мальчик еще несовершеннолетний. На душе у Маргариты было отвратительно.
Возвратившись вечером домой, Ашот сразу услышал голос старшего сына, весело болтающего с братом. Левон был попросту счастлив: он, как и отец, безумно скучал по Карену.
- Привет! - сказал Карен, увидев отца. - У меня все в порядке.
Ашот сдержанно кивнул, с любовью осмотрев мальчика. Да, похоже, на полный порядок: темные глаза блестят откровенной радостью.
"Как мало места мы занимаем в его жизни, - с грустью подумал Ашот. - Почти совсем не нужны... Появилась женщина - и все остальное оказалось лишним, чужим, ничего не значащим... Стремительная переоценка ценностей... Или мы и раньше не были для него по-настоящему близкими?"
Карен безмятежно улыбался, покачиваясь на носках.
- Почему ты не ходишь в тренажерный зал, папа? Я уже несколько раз занимался там без тебя.
- Было слишком много дел, - отозвался Ашот. Дела, конечно, здесь вовсе ни при чем. - А ты не пропускаешь ни дня?
- Очень редко. Будет жаль, если ты тоже бросишь тренажеры, как мама. Она страшно разленилась.
Ашот неопределенно хмыкнул. Разленилась...
- Я поужинаю с тобой, - объявил Карен. - Я ждал, когда ты придешь.
Какая трогательная привязанность! Просто нежный любящий сын, который без отца не может даже куска в рот положить! Ашот натянуто улыбнулся.
- Еще пять минут Вымою руки и переоденусь...
Карен с готовностью кивнул и вернулся к брату. Все в доме казалось мирным и безмятежным. Маргарита переглянулась с мужем и предупредила Дусю, что вечерний кофе приготовит сама.
