Лев Портной - Трепетные птички
Она полетела дальше над Москва-рекой и Водоотводным каналом и заметила, что со смотровой площадки Храма Христа Спасителя через небольшой телескоп на нее смотрит парень в черной майке с надписью «Х-com defence». Катя помахала знакомому незнакомцу. Но он не понял, что этот знак адресован ему, он решил, что она просто машет крыльями. Тогда Величкина показала икскомовцу язык. Молодой человек упал на колени и перекрестился истово. Остальные экскурсанты, обескураженные неожиданно проснувшейся набожностью икскомовца, кинулись к телескопу, но в спешке сбили настройки и никаких чудес в чистом небе не обнаружили.
Катя взяла правее и полетела вдоль берега Москва-реки. Вскоре она оказалась над Пушкинской набережной. И здесь ее поджидали два забавных происшествия. Сперва она чуть не столкнулась с китайским дракончиком. Под ним болтался длинный шнур. Катя подумала, что, если умелец, упустивший бумажного питомца, продолжает следить за его полетом, то, вероятно, и ее принимает за еще кем-то упущенного бумажного змея.
А второе происшествие заключалось в том, что какая-то девушка с пронзительным визгом подпрыгнула вверх прямо навстречу Величкиной. Она взлетела над деревьями, и Кате показалось, что через мгновенье они столкнутся. Но с полпути также внезапно девушка спикировала вниз, тут же опять подпрыгнула, но уже не так высоко, и опять ринулась вниз, вновь — вверх и опять — вниз. И так еще несколько раз, с каждым прыжком сокращая амплитуду. И Катя разглядела, что визгливая летунья попросту рискнула пойти на аттракцион с резиновым канатом.
Над Нескучным садом Величкина оставила Москва-реку и дальше полетела по-над Ленинским проспектом. Через несколько минут Катя была над какой-то гостиницей, оказавшейся в эпицентре веселого шоу. Отряд спецназовцев в черных масках на потеху приезжей публике штурмовал здание. Сначала Величкина подумала, что ребята обезвреживают террористов, но разглядела листок в руке мужчины в форме то ли прокурора, то ли железнодорожника. «Решение общего собрания акционеров о назначении генерального директора», — прочитала Катя надпись в титуле документа и поняла, что это не борьба с экстремистами, а первый рабочий день нового управляющего гостиницей. Хлопнули двери парадного подъезда, двое в масках вывели раскрасневшуюся дамочку. Из автомобиля «Кия Шума» вышел подтянутый мужчина и в сопровождении охранника прошествовал внутрь гостиницы. Разочарованные зеваки начали расходиться, и только двое мужчин задержались. Один, с залысинами, выкарабкался из старенького «фольксвагена» и направился к стоявшему неподалеку «жигуленку» десятой модели. Хозяин «десятки», бородач, который был бы похож на Иисуса, если б немного похудел и отрастил патлы до плеч, вышел навстречу плешивому и на ходу поднял правую руку с открытой ладонью. Плешивый хлопнул по ней своею ладонью, и они засмеялись, то ли радуясь за нового генерального директора, то ли возлагая на того какие-то надежды в связи с назначением.
Величкина взмахнула крыльями и полетела — вперед-вперед-вперед. Дала слово больше не оглядываться. Внизу — универмаг «Москва», ну, и тьфу на него. Патио-пицца — и на нее тоже. Какие-то банки, магазины, аптеки, люди, — нет до них никакого дела.
А вот казино «Фараон» и паб «Львиное сердце». Господи, здесь же раньше был бар «Гавана»! А теперь два бутафорских сфинкса стерегут постамент с маленьким вертолетом, поставленным на кон. Стены разрисованы иероглифами. А под ними вывеска «Львиное Сердце» — угловатые буквы с такими завитушками, будто их модерн есть инкарнация готического стиля. Стало быть, паб назвали не в честь любимого льва Тутанхамона, а в честь английского короля из династии Плантагенетов. Катя припомнила, что Ричард Львиное Сердце участвовал в крестовых походах против султана Египта Салах-ад-дина. Что ж, чем не повод разместить под одной крышей древнеегипетские иероглифы и готические вензеля?
Катя сообразила, что чересчур увлеклась Ленинским проспектом, тогда как к Ватутинкам ведет Калужское шоссе. Она приняла влево и через две минуты летела над маленьким озером в лесопарке. Москвичи наслаждались последними, теплыми денечками. По блестящей от солнца воде скользили лодочки и катамараны. Вверх тянулся белый дым от небольшого костра у самого берега. Усатый парень жарил шашлык, а его приятель бренчал на гитаре и лающим голосом выкрикивал: «Не прощай! Будет время, и свидимся после!..» Девица в мокрых джинсах закапывала бутылки с пивом в песок на мелководье.
Вдруг послышался крик:
— Ленька! Ленька-а-а!!!
Кричал подросток лет четырнадцати. Он стоял на пригорке среди пожелтевших березок и пытался привлечь внимание юноши, катавшегося на лодочке с девушкой. Тот, бросив весла, держал подружку за руки, она улыбалась, склонив голову набок.
Парнишка среди березок было отчаялся. Но затем сложил руки рупором и закричал:
— Сан оф э битч!!!
Парочка в лодочке встрепенулась, четыре руки взметнулись с приветствиями вверх, юноша взялся за весла, лодочка повернула к берегу, подросток побежал с пригорка к причалу.
— Не прощай, даже если не свидимся после! — доносилось от костра.
А Величкина пролетела над МКАД, над строительным рынком, слева остался гипермаркет «Ашан», внизу извивалось Калужское шоссе.
— Ого! — воскликнула она, когда впереди выросло многоэтажное ультрасовременное здание, и добавила. — Ни хрена себе!
Последний возглас относился к указателю у поворота к бизнесцентру, на табличке красовалась надпись «Совхоз Коммунарка».
Величкина подумала, что не так уж плохи дела в датском королевстве, если совхозы строят дворцы, которым позавидовал бы «Газпром».
Оказавшись над Ватутинками, Катя разыскала нужный домик. Андрюшку узнала не сразу. Заметила его на картофельном поле. Выставив в небо зад в пыльных тренниках, он раскладывал картофель на растянутом по земле брезенте. Молодая женщина в резиновых перчатках разминала поясницу. Прижавшись к ограде, стоял серый «москвич» — «Алеко». Кряжистый мужичок с папироской во рту укладывал в багажник мешки с просушенным картофелем.
Величкина спустилась пониже, но так, чтобы с земли ее не могли разглядеть: им пришлось бы смотреть против солнца. Оказавшись над бывшим мужем, она сбросила подарок. Зеленый футляр полетел вниз, бумажные сердечки отслоились и закружились в медленном танце. Величкина закусила губу, испугавшись, что Андрюшка как-нибудь повернется и получит коробкой по голове. Но все обошлось. Ее подарок упал рядом. Клубы пыли взметнулись вверх, как от взрыва.
— Ой, что это?! — вскрикнула женщина.
Она задрала голову, солнце ударило в глаза, и она, зажмурившись, отвернулась, так ничего и не разглядев. И Андрюшка закинул было голову, но тоже не выдержал солнечного натиска. Бумажные сердечки прилепились к его щекам.
— Что это? — воскликнул он и потянулся к футляру.
— Не трогай ты! Может, бомба! — взвизгнула женщина.
Но Андрюшка уже извлек спиннинг.
— Ну, что там у вас такое?! Что у вас все хиханьки какие-то?! Зимой жрать нечего будет! — проворчал мужичок с папироской.
— Да, ладно, па! Завел шарманку свою! — огрызнулась женщина.
Андрюшка взял спиннинг и отправился через поле под уклон, туда, где под ивами журчала Десна.
— Куда пошел-то? — выкрикнул мужичок.
Андрюшка не ответил.
В октябре щуки уйдут на глубину, в омуты, придется ловить «в отвес». А сентябрь — самое время для спиннинга.
Величкина, много раз рисовавшая в воображении эту сцену, теперь не испытывала ничего, кроме досады за то, что потратила время на крюк до Ватутинок.
Вдруг подул ветер. Он толкнул Величкину мощным ударом, вызывая на поединок: докажи, что ты равная, и стань другом, или швырну тебя оземь, превратив в мокрый комок из мяса и перьев. От его толчка Катя клюнула носом, и ветер с победоносным взвывом пихнул ее в гузку, рассчитывая кувырнуть через голову. Величкина рассмеялась, тремя сильными взмахами крыльев набрала нужную скорость и легла на упругие воздушные потоки. Шелковистыми пальчиками ветер взъерошил ее волосы, и они помчались вдвоем, восторженными криками распугивая деревенских воробьев и синичек. Внизу мелькнул Троицк, за ним какие-то деревушки, — на земле царил покой, только кроны самых высоких деревьев шумели и кланялись вслед.
Величкина расслабилась. Ветер подставил ей мускулистую спину. Его пружинистые мышцы поддерживали крылья. Он казался обузданным и надежным, и Величкина не ожидала подвоха. Но внезапно он дал слабину с левой стороны, заставив Катю сделать крен. Она заметалась из стороны в сторону, пока, действуя крыльями, не обрела равновесия.
— Проказник! — воскликнула она. — Возвращайся немедленно!
Он подхватил ее вновь, и они помчались вперед. Теперь Катя была настороже, а новые шалости не заставили себя ждать. Ветер нес ее на плечах над лесами и лугами, над деревушками и поселками, но то и дело кидался вниз: то устроить фантасмагорический хор из разбросанных труб, то превратить в бегущую рябь свинцовую гладь речной запруды, то разогнать изготовившихся к бою котов, то сорвать бельевые веревки с высохшими простынями. Каждый раз, когда он покидал ее, Величкина пролетала несколько метров по инерции, а затем приходилось работать крыльями.
