Эдуард Лимонов - Последние дни супермена
Сестра Алис опустилась на стул напротив Супермена и некоторое время смотрела ему в лицо, как показалось Генриху, ненавидящим взглядом…
— Так вот вы какой, Супермен, — произнесла она вдруг и чуть наклонила голову набок, как будто для того, чтобы еще лучше рассмотреть Генриха.
У Генриха могло быть сколько угодно внутренних проблем, он мог разваливаться от них на части, но внешне он всегда оставался уверенным в себе, крепким, сильным человеком. Cool мужчина сидел напротив сестрички Магги и невозмутимо смотрел на нее. Воротник светло-серого плаща был приподнят, а на фоне воротника сестричке Алис была видна четкая линия его выдрессированной прически, сухой рот Супермена, чуть впалые щеки, как ни странно, без следов растительности на них, только на верхней губе и подбородке сквозь кожу просвечивали чисто срезанные хорошей бритвой волоски. «Он же другой расы, — вспомнила Магги. — Это у наших мужчин сизые или как бы воспаленные щеки».
— Что случилось с Алис? — спросил Супермен. Рот мсье Генриха открылся, обнажая его породистые зубы. Вопрос был задан на английском языке с акцентом неясного происхождения…
— Я все знаю! — объявила Магги и, сняв серую шляпу с черной лентой, положила ее на стол. Светлые волосы, как у младшей сестры, но длинные и тонкие, были заколоты сзади. Неяркая помада, мелькнувшие вместе со шляпой такие же неяркие, чуть розоватым лаком покрытые, ногти. Строгие осуждающие серые глаза с чуть подкрашенными веками ненавидели Генриха.
— Я уверен, что вы все знаете, мисс Магги, — хмуро объявил Генрих. — Но прежде я хотел бы узнать, что случилось с Алис. Где она? Что с ней?
— Алис в госпитале, — устало сдалась женщина. — Овердоза… героина…
У Генриха противно застучало в висках. Сидящий напротив Магги человек вдруг скорчился, как от боли.
— Она в сознании?
— Да, сейчас в сознании. Ей колят торазин…
Подошел мсье официант и спросил, что они хотят. Супермен, не колеблясь, заказал двойную порцию виски. Магги — перье, но передумала и попросила бренди. Мужчина и женщина молчали.
— Если вы все знаете, — негромко начал Супермен, — то, наверное, знаете и то, что я не заставлял девочку колоть героин и что меня с нею в этот момент не было. Если бы я был с ней, этого бы не случилось…
— Я все знаю! — упрямо повторила Магги, упирая на слово все.
— О'кей, — кивнул Супермен, — высказывайтесь.
— Я приехала в госпиталь в пять часов утра. — Магги остановилась и придвинула свое лицо ближе к лицу Супермена. — Мне позвонил ее приятель, Джим. — Магги опять остановилась, исследуя лицо Супермена. Лицо выражало хмурое внимание, и только.
— Это Джим привез Алис в госпиталь. Несмотря на то, что сам был не в лучшем состоянии. Он сказал мне, что у Алис были деньги, много денег, и это она купила героин…
Генрих молчал. Он дал Алис несколько тысяч франков на расходы. Еще несколько дней назад. Девчонке, подумал он, могут понадобиться деньги. Понадобились…
— Алис, Джим и еще два мальчика после концерта пошли в кафе и, спустившись вниз, по очереди запершись в туалете, вкололи себе по дозе… Потом еще. — Мисс Магги замолчала. — В госпитале мне не позволили повидать Алис, но в регистратуре мне отдали… — Мисс Магги остановилась, раскрыла плоскую сумку, тоже серую, как ее пальто и шляпа, как усталое выражение ее лица, и вынула оттуда конверт. — Вот это.
«245 на 175 миллиметров», — определил тренированный Супермен. В одном углу конверт протаранивало что-то острое.
Из конверта мисс Магги вынула пачку стофранковых банкнот и кольцо. Кольцо американки Пат. С бриллиантом. Генрих спокойно посмотрел на деньги и кольцо. Потом оглядел бар за спиною женщины. На них как будто бы никто не смотрел. Если в зале и находились полицейские, то они хорошо замаскировались.
— Вот что отдали мне в госпитале. — Мисс Магги неженским жестом провела рукой по подбородку и посмотрела на Супермена вопросительно, как бы желая, чтобы он объяснил ей, что все это значит. Супермен предпочел промолчать.
— Откуда у девочки четырнадцати лет такие деньги и кольцо с бриллиантом, спросила я себя, — продолжала Магги.
«Девчонка прибавила себе год, — подумал Супермен и тут же шепнул себе: — Как хорошо, что девчонка осталась жива, как хорошо», — и вернулся в бар к мисс Магги.
— Придя домой, я обыскала ее комнату. Я позволила себе это только потому, — оправдалась Магги, — что я ее старшая сестра, я воспитала ее без матери, она для меня как мой собственный ребенок. И я имею право знать, что происходит с моим ребенком…
«Она имела право, — согласился Супермен, — хотя в педагогических книжках сказано, что ребенок, узнав о такой инспекции, никогда не простит взрослому вторжения в его личный секретный мир. Никогда».
— Я нашла дневник Алис, — сказала печальная женщина Магги. — Из ее дневника я узнала о существовании Супермена и еще множество других ужасных вещей, которые я предпочла бы не знать…
«Конечно, — подумал Супермен, — четырнадцатилетние девочки ведут дневники, он мог бы об этом догадаться, остолоп. Четырнадцатилетним девочкам, хоть коротко, но нужно записать все те ужасно интересные вещи, которые с ними случаются. Тем более такие секретные, о которых нельзя никому сказать. Четырнадцатилетним девочкам не приходит в голову, что самое ненадежное место для сокрытия секретов — это их дневники. Как много знает Магги? Что именно записала девчонка? Есть ли упоминание об убийстве?..»
— Да, — сказал Супермен обычным голосом, — я вижу теперь, что вы действительно все знаете. — И замолчал. Ему было важно, что скажет Магги. Его задача сейчас — выглядеть как можно спокойнее. И не затем, чтобы поддержать репутацию Супермена, но чтобы не вызвать мисс Магги на припадок истеричности. Чтобы не спровоцировать ее на неконтролируемые действия. «Спокойно!» — предупредил себя Супермен.
Так как он молчал, то заговорила Магги:
— А вы действительно заслуживаете вашу кличку, Супермен. Удивительное самообладание…
— Спасибо, — решился сказать Супермен.
— Первым моим побуждением было позвонить в полицию или частному детективу. Я не знала, куда раньше… Но, поразмыслив, я испугалась, что участие ребенка в до такой степени грязных и кровавых делах… — Супермен мгновенно понял, что в дневнике упоминалось убийство Юрия, — непоправимо изуродует всю жизнь девочки. — Магги вздохнула и допила бренди. — …Все эти ужасы до такой степени ужасны, что власти не смогут, даже если бы и захотели, уберечь девчонку от наказания. А если она попадет в тюрьму или в исправительную колонию, даже только на несколько лет, с ее темпераментом она или не выйдет оттуда, или выйдет закоренелой преступницей, — Магги опять тяжело вздохнула.
— И вы захотели встретиться со мной?.. — полувопросительно произнес Генрих. — Зачем?
— Я не знаю, совсем не знаю, что делать. — Рука Магги потянулась к бокалу, но, обнаружив, что там уже нет бренди, обессиленно опустилась на стол.
— Мсье, — окликнул Супермен проходящего официанта. — То же самое. Виски и бренди для леди.
— Вам повезло, что я действительно леди, — слабо усмехнулась Магги. Супермен понимал ее и ее состояние, но он не мог показать свое дружелюбное понимание женщине, сидевшей напротив. Нельзя. Потому он сказал совершенно противоположное тому, что чувствовал:
— Это вам повезло, мисс Магги. Вы избавились от очень крупных неприятностей. Если хотите точнее, — Супермен спокойно оглядел бар, — точнее, вы спасли собственную жизнь.
— И у вас еще хватает наглости и бесчеловечности запугивать меня, и это после всего того, что вы сделали с моей сестрой, почти ребенком…
Генриху было очень жаль английскую женщину, и тем более сестру его девчонки, почти родственницу в конце концов, но fucking world[117] устроен так глупо, что доброта и сострадание ассоциируются со слабостью. Нужно было запугать мисс Магги.
— Если вы действительно знаете все, — спокойно продолжал Супермен, — то вам, наверное, известно, что я профессиональный шпион. — Генрих замолчал, давая время подошедшему официанту разгрузить напитки с подноса. — Полковник Генрих Петров, — сказал он с легкой улыбкой, приподымая свой виски, — честь имею. Комитет государственной безопасности, широко известный у вас, на Западе, под криптонимом Кэй Джи Би.
Глаза простой женщины мисс Магги выразили страх, недоверие и снова — недоверие и страх по очереди. Генрих улыбнулся ей.
— Пожалуйста, не верьте в этот вздор, который вы слышали о моей организации. Мы не более жестоки или зловещи, чем любой другой «секретный сервис» в мире. Мы более могущественны, да, но не более зловещи. — Генрих замолчал. — Если бы вы обратились во французскую полицию или в ДСТ, впрочем, полиция в конце концов обратилась бы в ДСТ, очень возможно, что меня бы арестовали… Но… ваша судьба, мисс Магги, в таком случае сложилась бы весьма незавидно… Моя организация, — Генрих замялся, подыскивая слова, — моя организация вынуждена поддерживать свой имидж могущественной организации, а посему ни одно преступление, направленное против организации или ее индивидуального члена, не остается безнаказанным. Увы, — Генрих вздохнул. — За выдачу полковника КГБ Генриха Петрова в руки французской полиции (и впоследствии ДСТ) вас бы просто-напросто убрали. — Генрих опять вздохнул, словно подтверждая своими вздохами, что сам Генрих — человек неплохой и организация у него не зловещая, но служба есть служба, жизнь есть жизнь, борьба между государствами есть серьезная борьба. — Вы бы однажды вышли из этого бара и не вернулись бы домой. Никогда. Пропали бы. — Он замолчал и, сморщившись, проглотил свое виски…
